очень приятно слышать. И еще не мог не радовать еще один момент: она ни слова не произнесла про Елиса. Или сейчас все-таки выдаст? Откровенно говоря, очень не хотелось бы.
А почему бы, собственно, и мне не понаглеть? Если уж Леська расспрашивает меня о личной жизни, так почему бы не расспросить и об ее? Баш на баш, так сказать.
– А ты мне ничего не хочешь рассказать? – поинтересовалась я.
– Например? – захлопала ресницами Леська, и я не сдержала улыбки. Нет, это умение она, конечно, освоила виртуозно, вот только сейчас у нее было весьма виноватое выражение лица. То есть ей все-таки есть, что мне сказать.
– Например, о своих переглядках со Свиридовым, – прямо сказала я. – Думаешь, я слепая и ничего не вижу? Вынуждена тебя разочаровать.
Леська покраснела, как мак. Виновато опустила глаза и тихо проговорила:
– Так заметно, да?
Каких усилий мне стоило не расхохотаться – кто бы знал. Но я, кажется, все-таки смогла совершить этот подвиг.
– Ну скажем так… Очень! – припечатала я, а Леська испуганно вздрогнула. После чего виновато посмотрела на меня:
– Прости меня, пожалуйста, я должна была тебе сказать. Просто так все закрутилось, а я боюсь спугнуть… Не обижайся.
В этом вся Леська. Она даже мысли не допускала, что я не собираюсь обижаться. Она у меня вообще хорошая, добрая. Наивная только.
– Я не обижаюсь, – ободряюще улыбнулась я. – Но я тоже жажду подробностей.
И вот тут Леська снова покраснела. Либо я слишком испорченная, либо дело тут нечисто. Ай да Женька!
– Понимаешь, – воровато оглянувшись по сторонам, шепотом начала она, – так получилось, что нас случайно заперли в фотолаборатории. Помнишь, у нас с тобой прогулка накрылась? А там никакая связь не работает.
Ну это я знаю прекрасно. Не зря же Ленский настаивал именно на этом помещении. Умница моя мажористая!
– И как же вы выбрались? – ахнула я, мысленно порадовавшись доверчивости Леськи. Актриса из меня. Откровенно говоря, паршивая. Я сама бы не поверила своему фальшивому удивлению.
– Нас утром выпустили, – пожала плечами Леська. – А пока мы там сидели, Женька признался, что я ему нравлюсь. Давно нравлюсь, – и она снова покраснела. И куда только девалась та амазонка, которая буквально караулила Елиса на каждом шагу?
– Ну это только слепой не видел, – не удержалась и фыркнула я. – Ну или ты. Ты же, кроме Керна, никого не видела. Кстати, а как же твоя самая настоящая любовь к Елисею? – не удержалась и подколола я. Ну а что? В конце концов, нужно мне знать, сработала ли наша авантюра или нет.
И тут Леська словно преобразилась. Посерьезнела, расправила плечи и посмотрела на меня взглядом умудренной, опытной женщины. И куда только делась моя наивная подруга? Передо мной стоял резко повзрослевший человек, который смотрел на меня как на маленькую наивную девочку.
– Елисей – это мечта. А мечты, как правило, не всегда достижимы. Я же хочу быть счастливой. Пусть и не с мечтой, но рядом с живым человеком, которому я нужна. Который не будет забывать о моем существовании через секунду после разговора со мной. С тем, кто ценит меня. И, смею надеяться, любит. И я тоже хочу любить и быть любимой. А не гоняться за мечтами.
О как завернула! Так и хочется сказать, что я ей твердила этот простой факт последние два года, но кто-то совершенно не желал прислушиваться к моим словам. Впрочем, я всегда знала, что она должна дойти сама. Только тогда она поймет. Только тогда услышит. И мне сейчас стоило огромных трудов удержаться от восклицания: «Я же тебе говорила». Не сейчас, не здесь. Вместо этого я порывисто обняла подругу:
– Конечно, ты это заслуживаешь, солнце. Пусть у тебя все будет хорошо. Ты заслужила быть счастливой.
Леська только обняла меня в ответ:
– Ты тоже, Элька. Я пока больше ничего не буду рассказывать, хорошо? И ты тоже не говори. Пусть все идет, как идет. Главное, чтобы оно привело к нужному финалу.
Я даже спорить не стала. На такое условие я соглашусь с огромным удовольствием. Зачем кричать на каждом углу, что происходит у тебя в жизни? Куда важнее, что творится у тебя внутри, в душе. Счастье любит тишину.
Арсений Ленский
Арс искренне считал, что в его отношения с Элей не должен лезть никто посторонний. Жаль, что у некоторых личностей был свой взгляд на данный вопрос. Сначала мама активно названивала и твердила, чтобы он «не вздумал обижать эту милую девочку». Ну кто бы сомневался, что Элечка споется с его родительницей – они же сделаны из одного теста. Обе те еще язвительные заразы. И плевать, что одна из них – его мать, а вторая – любимая девушка, Ленский не мог не признавать недостатков (или достоинств) их характеров. Это еще ладно. Но была еще одна головная боль, которую игнорировать Арс не мог. И эта головная боль – его лучший друг.
Елиса, конечно, можно и послать, вот только его особое отношение к Элине Арс давно заметил. И прекрасно понимал, что нужно сообщить приятелю, что положение вещей несколько изменилось. И теперь их отношения с Элей настоящие.
Собственно, по этой причине он и назначил Керну встречу в одном из их любимых кафе. Со всеми этими событиями, начинающимися отношениями, подготовкой диплома и проекта на работе Елисея он не видел уже больше недели.
– И что за срочность? – полюбопытствовал друг, плюхаясь на стул. Жестом подозвал официантку и сделал заказ. Заглядывать в меню нужды не было, они и так знали его наизусть. Девушка улыбнулась постоянному клиенту и бросилась передавать заказ.
– Поговорить надо, – издалека начал Арс, не зная, как легче и корректнее сказать приятелю, что теперь встречается с девушкой, которую тот знал в те чудесные времена, когда она еще возилась в песочнице. И при этом не схлопотать по роже. Причем проблема даже не в легких и тяжких телесных. Просто если Елисей будет заранее негативно настроен на их отношения, он вполне может начать отговаривать Эльку. А его девочка и так себя уверенной не чувствовала.
– Как все серьезно, – фыркнул Елисей. – И что нам предстоит сделать? Кого-то ограбить? Спрятать труп? Ты мне, конечно, друг, но я все-таки предпочитаю заранее знать, во
