всех бед, если я до сих пор трясусь от паники и унижения.
— Дина.
— Да, да. Ты мне говорил. — Я с вызовом вскидываю глаза, моментально кривясь от новой порции слез. — Доволен? Ты взрослый и опытный, а я малолетняя наивная дура.
Вот оно. Почему, я не хотела, чтобы он приезжал. Тяжело в очередной раз признавать его превосходство, чувствуя себя настолько беспомощной и ничтожной.
Дернув меня к себе вместе со стулом, Камиль зажимает мои колени ногами и быстро, не слишком-то ласково стирает слезы со щек.
— Давай-ка заканчивай себя жалеть. Ничего такого я говорить не собирался. Про то, что не выпускал, я понял. Теперь повтори: чем конкретно он тебе угрожал?
Такое его поведение, как не странно, действует на меня отрезвляюще. Мне даже обидно становится, что у Камиля, кажется, совсем нет намерения меня утешать.
— Сказал, что докажет мою причастность к шпионажу и сливу данных. Сказал, что я подписывала договор о неразглашении и что мне следует сказать спасибо за то, что он до сих пор не сдал меня ФСБшникам. Сказал, что у него руки длинные и что помимо штрафа он организует мне срок. И что работы я больше не найду в этом городе.
— Последнее тебя, наверное, особенно напугало. — Он все же гладит меня по волосам. — Это все?
Я киваю.
— Еще пиздюшкой назвал. Никто так меня не называл. Никогда. В школе один козел однажды попытался, так у него потом неделю яйца звенели. А тут я ничего не могла сделать. Меня просто парализовало.
— Успокойся. — По выражению лица сложно определить его отношение к себе услышанному. Ясно, что не в восторге, но точно не рвёт и мечет.— Никакого срока, разумеется, не будет. И в ФСБ тебя никто не потащит.
Становится немного спокойнее. Камиль обычно не бросает слов на ветер. Может быть, он в курсе, что старик блефует и ничего доказать не сможет. Или у него на примете есть отличный юрист.
— Он был похож на взбесившегося кабана и звучал очень уверенно.
— В этом городе есть руки подлиннее, чем у него. И более беспринципные.
Шмыгнув носом, я смотрю на него с любопытством.
— И что ты делать собираешься?
— Отпинаю за гаражами, как в старые добрые времена, — без улыбки шутит Камиль.
Вытерев глаза рукавом халата, я предпринимаю попытку улыбнуться. А в голову на долю секунды закрадывается крамольная мысль: даже если Камиль и не пошутил – плевать.
Камиль
Когда я выхожу от Дины, первым делом заезжаю в супермаркет за пачкой сигарет. Рассказ Дины, если и не привел меня в бешенство, но вывел из себя прилично. А ведь всего две недели назад поспорил с Булатом, что завязал окончательно.
Не уезжая с парковки, прикуриваю первую и звоню ему. Такова наша традиция: обо всех нестандартных происшествиях он или я должны узнавать первыми.
— Торчу тебе бутылку виски, — опустив стекло, я с облегчением выпускаю в вечерний воздух струю дыма. — Занят?
— Дома. — В подтверждение этих слов на заднем фоне слышится веселая болтовня Тагира. — Быстро ты сдался. Есть причина?
— Друга нашего общего помнишь? Ботаника?
— Как его забыть. — Булат смеется. Кличку Ботаник в свое время Погорельцеву дал именно он за тщедушное телосложение и привычку писать доносы ментам.
— У нас кто сейчас вместо Радика? Ринат?
— Да, он. Дело серьезное, что ли?
— Относительно. — Я стряхиваю пепел в окно, в ускоренном режиме проматывая в голове услышанное от Дины. Градус злости, подавленный порцией никотина, моментально растет. То, что Ботаник — редкая тварь, я и без того знал, но то, что позволит себе ее обзывать и в кабинете удерживать против воли, этого даже я не ожидал.
— Витек Динку прессовал за то, что его подставу с выставкой сорвала. ФСБшнками грозил за разглашение коммерческой тайны.
— Бред, — подтверждает Булат мои мысли. — А как узнал?
— Нас вместе видел. Ботаник конечно мудак, но не дурак.
— Так осторожнее нужно было быть.
— Прятаться мне предлагаешь? — Я жадно всасываю в себя дым, наблюдая, как сигарета тлеет до фильтра. Отцовство лезет из Булата порой в самых неподходящих ситуациях.
— Да нет… Тут ситуация изначально патовая была. Зря ты ей работать на него разрешил.
— Дина не вещь, чтобы что-то ей запрещать. Ты вроде не первый год женат.
— Ладно-ладно, — примирительно ворчит он. — Что делать собираешься? За чашкой кофе с ним поболтать?
— Вроде того. И потом городские достопримечательности показать.
— Имеешь в виду – загородные? — с намеком уточняет друг.
— Городских достаточно будет. Так что там с Ринатом?
— Позвоню ему сейчас.
Я смотрю на часы. Надо поторопиться. А то через пару часов ляжет Ботаник спать и свидание придется переносить.
— Пусть кого-нибудь с собой возьмет, и экспрессом подъезжают в офис на гелике.
— Добро. Если нужно — я тоже подъеду.
— Дочке лучше сказку на ночь почитай, — усмехаюсь я. — С Ботаником уж как-нибудь сам управлюсь.
— Жалко такое пропускать. — смеется Булат. — Дина-то в порядке?
— Дина как всегда кремень, — отвечаю я, зная, что такие слова были бы ей приятны. К тому же, Булат ее недолюбливает за острый язык и строптивость, и при нем я всегда стараюсь ее подстраховать. Дина с ее категоричностью точно не для всех, но меня это абсолютно устраивает. Не всем быть, как Таисия.
— Это главное. Сейчас Ринату позвоню.
После того как Булат отключается, я разворачиваю машину в сторону офиса и прикуриваю вторую сигарету. Если уж проигрывать дорогущий вискарь, надо получить от этого максимум удовольствия. Как решу вопрос с Ботаником — снова брошу.
Мозг работает собранно, дорисовывая детали схематичного плана. Рината я вызвал, теперь нужно набрать Кобре — человеку, способному раздобыть адрес и номер телефона любого. Ботаник живет в элитной новостройке неподалеку от своего офиса, но координаты требуется уточнить.
К тому моменту, как я доезжаю до автосалона, адрес оказывается у меня. Ринат тоже не подводит, прибыв на место минут через десять.
— Это наш кто-то? — Пожав ему руку, я киваю на плечистого парня, сидящего на пассажирском сидении.
Махнув тому, чтобы выходил, Ринат отчитывается:
— Это Муса, Карима племянник. Надежный пацан и разряд по смешанным единоборствам имеет.
Я с
