— Хм, — Элин снова сосредотачивается на нарезке. У меня такое чувство, будто я провалила какой-то тест.
Уилла наклоняется ко мне и шепчет:
— Не волнуйся, ей просто любопытно. Тут нет правильного или неправильного ответа. Если я сумела влиться в эту семью, то кто угодно сможет, — выдвинув стул за кухонным островком, Уилла похлопывает по нему. — Идём, садись.
Рен открывает рот, наверняка собираясь сказать, что эти стулья убийственны для моих бёдер, но я его опережаю.
— Рен, почему бы тебе не поздороваться с парнями? Я побуду тут немножко, а потом выйду и познакомлюсь с ними. Так у меня будет время освоиться.
Рен как будто разрывается, переводит взгляд между женщинами, словно не до конца им доверяет. Внезапно он показывает пальцем на Фрейю, затем на свою мать.
— Вы двое. Никаких позорных историй из ранних лет. Я и так достаточно выставлял себя дураком перед Фрэнки.
Фрейя закатывает глаза.
— Почему мужики такие хрупкие? Нам есть о чём поговорить, помимо того случая, когда ты накакал в дедушкину шляпу, упавшую с вешалки и приземлившуюся вверх дном.
— Меня приучали к горшку! — орёт Рен. — Это выглядело в точности как детский горшок наверху.
Элин запрокидывает голову от хохота.
— Ох. Эта история вечно меня добивает. Каждый раз.
Зигги поднимает взгляд от телефона.
— Лучшая часть истории — никто этого не заметил, пока дедушка не надел шляпу на голову.
Уилла взрывается хохотом рядом со мной. Но я не свожу глаз с Рена, который стоит в трёх метрах от меня, покрасневший и смутившийся.
— Сорен…
В комнате воцаряется тишина.
— Как ты его только что назвала? — переспрашивает Фрейя.
Рен улыбается мне, игнорируя её.
— Да, Франческа.
— Я сделала практически то же самое.
Зигги роняет телефон на стол.
— Да?
— Угу, — вытянув руку, я жду, когда Рен подойдёт поближе. Когда он приближается, я обнимаю его одной рукой за крепкую тёплую спину. — Вот только я была на церковной службе и решила, что крестильная купель — это прекрасное место, чтобы сходить по-маленькому.
Уилла шлёпает ладонью по столу и ржёт.
— Да ладно?!
— Абсолютно серьёзно говорю, — я вожу ладонью по спине Рена, мягко потираю местечко между лопатками и смотрю ему в глаза.
«Видишь? Ты не одинок, пока я здесь».
Мне хотелось бы, чтобы он мог прочесть мои мысли, услышать, что я хочу ему сообщить.
И происходит совершенно забавная штука. Он как будто это и делает. Потому что Рен наклоняется, мягко целует чувствительное место за моим ушком и шепчет:
— Спасибо.
Только Рен направляется к раздвижной стеклянной двери, ведущей на террасу, как высокая блондинка распахивает дверь и налетает на него. Закрыв дверь за собой, она радостно приветствует всех. Золотистые волосы подстрижены по прямой линии и доходят до плеч. Искрящие глаза имеют оттенок, который будто колеблется между зеленью и синевой, сушей и морем.
Она воплощение солнца.
И когда она смотрит на Рена, мне хочется призвать молнию и покарать её.
Он обнимает её в знак приветствия и быстро отходит. Стоя рядом друг с другом, они выглядят до невозможности идеально. В моём нутре зарождается очень странное, ужасное чувство.
Вот с такой девушкой я представляла себе Рена. Беззаботная общительная бабочка — эмоционально гибкая, уверенная в общении, раздающая улыбки как королева красоты на параде.
Она даже в чём-то похожа на него. Статная и высокая. Сильные черты лица, широкая улыбка, привлекательное тело.
— Ну? — она пихает его локтем под рёбра. — Могу я наконец-то познакомиться с ней?
Уилла прочищает горло.
— Поскольку сначала ты была моей подругой, Рустер, я бы хотела оказать честь. Руни, это Фрэнки. Возлюбленная Рена.
Так это Руни. Лучшая подруга Уиллы по колледжу.
Руни отходит от Рена, наклоняется и мягко обнимает меня.
— Очень рада наконец-то познакомиться с тобой.
Когда она выпрямляется и подмигивает мне, это так же ослепительно нервирует, как взгляд на солнце. Но может, я просто не привыкла к патологически позитивным людям вроде Руни. Она, похоже, превосходит в этом даже Рена.
— Взаимно, — выдавливаю я.
Фрейя мешает алкоголь в графине. Я смотрю, как он покорно кружится вслед за движениями длинной деревянной ложечки. Фрукты. Алкоголь.
Сангрия.
О слава Богу. Мне нужна целая бочка. Тут столько людей в одном месте, включая женщину, которая в этот момент неуверенной слабости лишь напоминает мне обо всём, в чём я кажусь неуместной.
— Катись отсюда, Рен, — говорит Фрейя, махнув рукой и делая пробный глоток из кувшина. — И если увидишь, как мой муж там корчит из себя спортсмена, передай — я надеюсь, что он споткнётся.
Элин шлёпает Фрейю по попе и бурчит что-то на шведском.
— Даже не подумаю, — Рен машет и открывает дверь. — Выходи поскорее, ладно? — говорит он мне.
Я киваю.
— Ладно.
«Очень скоро выйду, если мне дадут право выбора».
Руни плюхается рядом со мной, тянется к морковке и макает её в миску с хуммусом. Хрустя этим перекусом, она окидывает меня взглядом.
— Ты секси.
Уилла вздыхает.
— В этом мире совсем не осталось преданности, да?
Руни посылает ей воздушный поцелуй.
— Ты была моей первой, дорогая. Но потом предпочла Райдера. Мне пора двигаться дальше.
Я таращусь на них двоих.
— Вы двое… были… вместе?
— Они не говорят на нашем языке, Фрэнки, — отвечает Зигги, свайпая по экрану телефона. Мне кажется, она читает. На вечеринке в честь её дня рождения. Умница.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.
Зигги поднимает взгляд.
— Это всё одна большая шутка. Если воспринимать что-либо буквально, как склонны делать мы с тобой, то это сильно сбивает с толку.
Руни смущённо улыбается.
— Простите. Дурная привычка. Я единственный ребёнок, который вырос на «Девочках Гилмор», но никто так и не стал Рори для моей Лорелай.
— Но тогда получается, что она была бы твоей мамой, — непонимающе говорю я.
Зигги поднимает ладонь.
— Вот и я об этом.
Уилла мягко похлопывает меня по руке.
— Руни имеет в виду, что ей нравится болтать. Много. И я тоже много болтаю. Мы постоянно пререкаемся, обычно ни о чём, но всё это с любовью. Понимаешь?
«Да не особо».
Я никогда не говорю, если не могу сказать нечто значимое, а если могу, то в таком случае мне очень много надо сказать. А разговоры ради разговоров очень утомляют.
Зигги улыбается мне, будто подумала о том же самом, затем утыкается обратно в телефон.
У двери на террасу появляется тень, и входит старший Бергман, Аксель. Он выше Рена и худой, будто бегает марафоны. У него длинные жилистые мышцы. Идеально прямая осанка. Он очень привлекательный, пусть и немного пугает суровым выражением лица. Зелёные глаза как у Райдера и Зигги. Взъерошенные шоколадные волосы как у Вигго.
Он застывает, увидев всех нас.
— Почему все смотрят на меня?
— Да кто ж отказался бы на него посмотреть? — бормочет Руни едва слышно.
Уилла хрюкает. Аксель прищуривается, глядя на неё.
— Никто на тебя не пялится, Акс, — говорит Фрейя, добавляя в кувшин вина. — Ты только что вошёл. Люди склонны смотреть на того, кто входит в комнату.
Аксель видит меня, но выражение его лица не меняется. Странное покалывание в затылке заставляет меня чуть выпрямиться.
— Ты Фрэнки, — говорит он. Его голос практически лишён интонаций. Поскольку лица сбивают меня с толку, для понимания контекста я полагаюсь на интонации. Но от этого нейтрального ответа ничего не улавливаю.
— Да. Ты Аксель, — я протягиваю руку. — Приятно познакомиться.
Прошагав в мою сторону, Аксель принимает мою руку и пожимает.
— Взаимно, — заметив Руни, он окидывает её повторным взглядом. — Твои волосы короче.
Она улыбается.
— Ага. Подстриглась. Что думаешь?
Он пристально смотрит на неё, увлажняя нижнюю губу языком.
