– Выходит, я делала это недостаточно часто? Из-за этого и наступило ухудшение?
– Нет, нет, – успокоил ее О'Тул, – вы все делали правильно. Причина совсем в другом.
– Это из-за тенниса, – пробормотал Тимми. – Я сам виноват.
– Чепуха, – убежденно возразил врач. – Тут никто не виноват. Но ты, – продолжал он, меняя тон, – должен помнить, что тебе ни в коем случае нельзя перегреваться и переутомляться.
Тимми кивнул. Он встретился взглядом с Лаурой, и она все поняла. Он играл в теннис на жаре, проигрывал партию, но самолюбие не позволило ему прекратить игру. Он хотел отыграться. В этом случае, как в капле воды, отражалась вся история жизни Тимми.
Врач закончил осмотр, и Лаура вышла вслед за ним в холл.
– На этот раз он выкарабкается, – сказал О'Тул. – Сегодня я впервые за все это время могу сказать это с уверенностью. Для вас с мужем это была ужасная неделя. Как он?
– Его это сломило. Сегодня утром я уговорила его пойти на работу. Мало того, что он переживает из-за Тимми, он еще и о делах постоянно беспокоится. На него, беднягу, легла двойная нагрузка.
– Хорошая вы женщина. Вашему мужу повезло. Надеюсь, он это понимает.
Лауре часто приходило в голову, что возраст имеет свои преимущества. Пожилые люди могут позволить себе говорить то, что думают, на что редко отваживается молодежь.
– Он понимает, – ответила она.
– Что ж, хорошо. Теперь вы и сами можете немного отдохнуть. Попытайтесь поспать и обязательно выберитесь куда-нибудь на пару часов, отвлекитесь и от дома, и от больницы. Тимми все равно проспит до вечера.
Никаких идей относительно того, чем бы ей заняться, у Лауры не возникло, но совет был разумным. Она поехала домой и только собралась ненадолго прилечь, как зазвонил телефон.
– Лаура, добрый день. Это Маргарет, Маргарет Кроуфильд. Я вас не задержу, я только хотела узнать, как ваш мальчик. Ральф рассказал нам, что случилось. Мы вам от души сочувствуем.
– Спасибо. Мы думаем, сейчас мы даже уверены, что он идет на поправку. Очень медленно, конечно, и мы, что называется, все время стучим по столу. Ну да вы все это не хуже меня знаете.
– Да, конечно. Пожалуйста, дайте нам знать, если потребуется наша помощь.
Раздался щелчок, оставивший Лауру с ощущением какой-то недоговоренности. В течение последних дней она так и не спросила, как прошел второй визит Тома к Кроуфильдам, а сам он, конечно же, ничего ей не сказал.
Она легла на диван в большой гардеробной, где когда-то давно ее бабушка держала свои многочисленные туалеты. Сегодняшние слова доктора О'Тула принесли ей немалое облегчение и, казалось бы, она могла и уснуть, чтобы дать необходимый отдых усталому организму, но сон почему-то не шел к ней. Она лежала с открытыми глазами, разглядывая узор на обоях: летящие птицы на бело-зеленом фоне. Итак, Ральф рассказал Кроуфильдам про Тимми. Ральф. Не Маккензи, как она мысленно называла его все это время. Неожиданно она живо вспомнила их встречу в кафе, вспомнила свои тогдашние впечатления о нем, его умение понимать все с полуслова и тот примечательный момент, когда они обменялись взглядом, полным взаимного интереса и доверия…
Но он ведь на самом деле отнесся к ним с такой теплотой и участием, столько сделал, чтобы помочь пережить этот несказанно тяжкий период в их жизни.
Телефон зазвонил снова.
– Я беспокоился за вашего мальчика, – услышала она голос Ральфа.
– Тимми? Слава Богу, его перевели из отделения реанимации. Сейчас дела обстоят значительно лучше. Однако на прошлой неделе…
– Я знаю. По лицу Тома можно было догадаться, насколько все плохо. Он вам говорил, что я звонил несколько раз?
– Нет. Странно. Обычно он не забывает о таких вещах.
– Не ругайте его. У него есть причины меня недолюбливать. Ведь по сути дела я вынудил его сделать то, к чему у него совсем не лежала душа.
– Значит, и второй визит прошел неудачно. Признаюсь, в последние дни я об этом и не вспомнила.
– Да. Другие старались как могли, но Том не захотел приложить усилий. Иначе как неудачной нашу поездку не назовешь.
– Если бы я знала что делать.
– Может, нам следует обсудить это. Я уверен, что это следует сделать. У вас случайно не найдется свободного времени во второй половине дня?
Лаура заколебалась.
– Да, но я хотела пораньше пообедать и вернуться в больницу.
– Я имел в виду встретиться накоротке в кафе «Феникс». Мне нужно еще заскочить в свою штаб-квартиру.
Ей ведь действительно нужен совет, как лучше вести себя с Томом в связи со всей этой историей…
– Хорошо. Встретимся в кафе. В котором часу?
– В четыре вас устроит? Но нам не нужно встречаться в кафе. Я заеду за вами. Я все равно буду в ваших краях по делам.
Нехорошо она поступает, во всяком случае не совсем хорошо. Ну же, не будь смешной. Ты же не о свидании договариваешься. Тебе необходимо выяснить, что происходит с Томом и с остальными участниками этой запутанной сложной ситуации. С Бэдом на эту тему говорить бесполезно. Он внушил себе, что никакой сложной ситуации просто не существует. Значит, встреча с Ральфом – единственное, что она может сделать. И ничего плохого в том, что они встретятся, нет. Конечно же, нет.
Она приняла душ, брызнула на себя духами «Гардения». День был пасмурным, белое льняное платье выглядело бы в такой день несвежим. Она надела юбку и блузку из серо-голубого, пастельного тона, шелка, подходящего к пасмурной погоде. Яркий, кораллового цвета шарф с цветочным рисунком, оживлял ансамбль.
– Мне нравятся эти цвета, – заметил Ральф, когда она села в машину.
– Спасибо.
– Рад, что ваш мальчик вышел, наконец, из кризисного состояния.
– Спасибо.
Она внезапно почувствовала неловкость, осознав, что отвечает бездушными протокольными фразами. А ведь она всегда с легкостью поддерживала разговор на любую тему. Бэд гордился ее умением держаться в обществе, часто даже хвастался этим, чем неизменно приводил ее в смущение. А сейчас руки у нее были сложены на коленях, как у девушки, не пользующейся успехом, которая ждет, пригласит ли ее кто-нибудь на танец, или как у пациента, ожидающего своей очереди на прием к зубному врачу. Она разняла руки и, сделав над собой усилие, сказала что-то остроумное о последнем выступлении Джонсона. Ральф рассмеялся, и атмосфера разрядилась.
В «Фениксе» они сели за тот же столик, что и в прошлый раз и заговорили на ту же тему.
– Да, все прошло неудачно, – огорченно сказал Ральф, – очень неудачно. Знаете, Лаура, я впервые сталкиваюсь с таким печальным делом, а я повидал немало человеческих трагедий.
