– Какую дверь? – поинтересовалась я.
– Входную. Хочу поменять.
– Когда придут? – спросила я.
– С двенадцати до трех.
– Меня не будет дома. Почему бы им не прийти вечером?
– Тебя не будет дома? – Петя уставился на меня своими водянистыми глазами. – С двенадцати до трех? Где же ты будешь все это время?
– Я возвращаюсь на работу, – спокойно ответила я. – В РЭУ.
– Опять? – фыркнул Петя.
– Да. – Я помолчала и добавила: – На полную ставку.
– Что? – Он набычился и побагровел. – С чего бы это?
– Хочу работать на полную ставку. – Больших усилий мне стоило сохранять спокойный тон, голос так и норовил сорваться на дрожь. Я отвечала Пете и молила Бога, чтоб разговор поскорее закончился.
– А дома что будет? – Петя выпрямился и приготовился орать, во всяком случае, мне так показалось.
«Спокойно, – сказала я сама себе. – Никакой суеты. Никакого лепета». Вдохнула глубоко и проговорила:
– Буду заканчивать в полшестого. Достаточно времени для домашних дел. И ребятишки помочь смогут. Уже взрослые.
Петя окинул взглядом ребятню. Они завороженно следили за нашей перепалкой.
– Взрослые… – пробормотал он. – Им поступать. А ты их что, дом каждый день драить заставишь?
– А зачем вообще каждый день драить? – Я пожала плечами.
Это была не я. Какая-то актриса на сцене. Или на экране. Если напрягусь, могу даже вспомнить, какая именно и из какого фильма эта сцена. «Хорошо – похвалила я себя, – что я так много запомнила из того, что видела по телевизору. Если самой не дано быть такой, как мне вдруг захотелось, так хоть чужим опытом воспользуюсь. Глядишь, он прирастет ко мне и станет когда-нибудь второй натурой».
Сейчас он скажет: «Потому что я так хочу». Других ведь доводов в пользу ежедневной уборки нет. Хотя – какой это довод? Довод – для меня лично нечто разумное, а хочу, не хочу – это дурь, иначе не скажешь.
Петя молчал. Размешивал сахар в чае и молчал. Ребятишки тоже затаились на своих местах. Мне захотелось что-нибудь сказать, протараторить какую-нибудь чепуху, чтоб разбить это тягостное молчание. Я всегда так делала. Но только сейчас поняла, что это – проявление слабости. Слабости и страха. Я стиснула зубы и тоже продолжала молчать.
– Хорошо, – наконец промолвил Петя, – я скажу, чтоб пришли в шесть. Чтобы была дома.
Встал, взял свою кружку и пошел в кухню. Не смог, видно, больше выносить моего вида. Хотел побыть один.
Я смотрела ему в спину и чувствовала, как напряжение постепенно отпускает меня, а на смену приходит радостное возбуждение – я выиграла! Выиграла! Первый тайм за мной. Пусть маленькая победа, но есть!
Жалко мне его. Неплохой он мужик. Расторопный, хозяйственный, неглупый. Ну не дано ему большего. Беда это его, не вина. А он, наверное, даже не понимает, в чем дело. Почему вся жизнь вдруг с ног на голову перевернулась? За что ему это? Наверняка так думает. И не ответишь на это ничего. Просто это жизнь. Она же всегда движется куда-нибудь.
Алекс вернулся двадцать шестого. Уже сидел на своем месте и изучал что-то на дисплее компьютера, когда я вошла в кредитный отдел.
– Привет! – Он вскочил и улыбнулся.
– Привет, – ответила, не зная, куда девать глаза.
Хотелось опустить их и проверить, на месте ли кольцо, но Алекс держал руки за спиной.
– Ой! – кто-то ткнулся в мою спину.
Я обернулась. Светлана Юрьевна, замначальника кредитного.
– ! Здравствуйте, – сказала я и посторонилась.
– Доброе утро, – кивнула она и, увидев Алекса, воскликнула: – О, Леша! Ты уже вернулся? Надо же, как быстро летит время!
– Здравствуйте, Светлана Юрьевна. – Алекс сделал легкий полупоклон. – Как вы тут без меня?
– Плохо, – кокетливо вздохнула Светлана. – Можно сказать, никак.
О, черт! Алекс тут всех обаял. Я сделала несколько шагов по направлению к своей каморке. Алекс опустился на стул. И все. «А что он еще должен был сделать?» – тут же одернула себя я. Мы же так успешно скрывали от всех, что между нами что-то происходит. Он и продолжает придерживаться избранной тактики. И женитьба его тут абсолютно ни при чем.
Я вошла в свой закуток, разделась, повесила шубу на вешалку, подошла к окну и подняла жалюзи. На улице было еще темно. Как и на душе.
– Как дела? – услышала за своей спиной.
Обернулась. Алекс стоял в дверях. Правая рука в кармане пиджака. «Ненавижу», – подумала я. Ненавижу мужиков, лавирующих, выкручивающихся, стремящихся любым, даже самым нечистоплотным, способом урвать от жизни лакомые кусочки. «Не-на-ви-жу», – мысленно произнесла по слогам. Но никакой ненависти не ощутила. Алекс никакого отношения к тем мужикам не имел. Потому что он – Алекс.
– Все нормально? – Он смотрел на меня уже чуть более озабоченно.
Я сообразила, что пауза затягивается, и поспешно проговорила:
– Все нормально. Спасибо.
– Что-то ты задумчива сегодня, – усмехнулся он.
– Не выспалась, – пробормотала я.
– Сочувствую. Выпей кофе, может, полегчает.
– Так и сделаю.
– Тогда удачного дня, – сказал Алекс и вернулся на свое место.
Менее удачного дня я не могла вспомнить со времен моей стажировки в банке. Время тянулось медленно, как будто нарочно задерживаясь на каждой минуте. Я ковырялась в своих бумагах, пытаясь сделать хоть что-то полезное, но безуспешно. Голова была как в вате. И приходилось контролировать себя – чтобы не смотреть все время на Алекса, норовя углядеть, что там с его правой рукой.
К обеду я так и не сподобилась лицезреть свидетельство его перехода в иной статус.
– Идешь обедать? – Анька без десяти час возникла на пороге моей кельи.
– Э-э… – замялась я.
– Что? – спросила она.
– У меня сегодня нечего обедать, – сказала я.
Я как в тумане собиралась на работу. Забыла взять сандвичи, которые заготовила с вечера.
– Может, тогда проветримся и дойдем до «Шурочки? – предложила Анька.
«Шурочкой» мы называли кафе «Александра» в соседнем с банком здании.
– Да, – встрепенулась я, – идея отличная.
Вместо того чтобы тусоваться со всеми на кухне…
– Ты почему сегодня такая бледная? – спросила Анька, когда мы уселись за столик.
Я оторвалась от меню и взглянула на нее. Она сидела напротив и озабоченно разглядывала меня.
– Да так, – пожала плечами и вновь уткнулась в меню.
– Вы же не поругались с Алексом? Нет? – продолжала хмурить брови Анька.
– Нет, – буркнула я.
– Да, действительно, когда вам было успеть? – Анька пошелестела страницами меню. – Я буду борщ и салатик, с фасолью. А ты?
– А я… Оливье и гороховый суп.
– Девушка, девушка, – Анька ухватила проходившую официантку за рукав, – мы готовы сделать заказ.
