Так, значит, это правда! Ее отец как-то упомянул, что купил Брига, но Джордана отказывалась в это верить. Но вот сейчас он сам это признал…
Теперь Джордана начала понимать, почему отец спустил Бригу, когда он помешал ему охотиться на оленя.
Отец давал возможность своему проводнику делать вид, будто тот придерживается своих принципов, потому что задел его самолюбие. Очевидно, отец считал, что слишком давить на него неразумно. Поразмыслив, Джордана пришла к выводу, что это, вероятно, было наиболее мудрое решение из всех возможных…
— Ты что так нахмурилась? — осведомился Кит, подъехав и встав с ней бок о бок.
— Я вот думала: отчего это Бригу пришло в голову вступить с отцом в перебранку из-за оленя?.. — пробормотала Джордана с отсутствующим видом.
— Он, возможно, разделяет мою точку зрения на охоту и тоже считает, что это убийство ради забавы, — пожал плечами ее брат. — Следовало бы принять закон, который обязывал бы людей есть мясо тех животных, которых они застрелили!
Он пришпорил коня и устремился догонять Брига, оставив далеко позади Джордану, которая продолжала пребывать в задумчивости.
В четыре часа они остановились и принялись разбивать лагерь, готовясь к ночевке. Бриг и Тэнди расседлали лошадей, сняли с них сбрую и пустили пастись. Джоко развел огонь и сразу же поставил на него большой кофейник, прежде чем принялся за приготовление ужина. Джордана решила немного прогуляться, чтобы размять ноги.
Когда она отошла уже довольно далеко от костра, ее догнал отец.
— Я хотел кое о чем поговорить с тобой, Джордана, — начал он слегка смущенно, — но ты сегодня весь день ни на секунду не оставалась одна.
— О чем это? — насторожилась она.
Она устала после долгого перехода, ей хотелось побыть одной, чтобы разобраться в своих противоречивых чувствах к Бригу. А отец явно затевал какой-то важный и к тому же секретный разговор.
— О прошедшей ночи.
Джордана почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.
— И что же ты хочешь о ней сказать? — Она старалась выглядеть более спокойной, чем это было на самом деле.
— Вчера, когда я просил тебя быть поласковее с Маккордом, у меня и в мыслях не было, что ты зайдешь так далеко! — Чувствовалось, что Флетчеру самому было не слишком приятно говорить об этом. — Я всего-навсего хотел сказать…
— Я знаю, что ты хотел сказать, — перебила его Джордана. — Не волнуйся. То, что произошло, случилось исключительно по моей воле.
— Ты уверена, что…
Флетчер Смит явно отнесся к ее словам с недоверием, и Джордане стало обидно. Неужели отец мог подумать, что она способна отважиться на подобный поступок, лишь бы не огорчить его? Он что, все еще считает ее послушной папиной дочкой?
— Я уже взрослая, папочка, — строго сказала она. — И вполне способна жить собственным умом. Поверь, в данном случае я отлично понимаю смысл своих поступков.
— Верю, — сказал Флетчер и, примирительно улыбнувшись, ласково потрепал дочь по щеке. — Просто я хотел убедиться, что ты понимаешь, что делаешь.
— Надеюсь, ты убедился, — со значением произнесла Джордана. — И уверяю тебя, что волноваться тебе не о чем.
Флетчер обнял ее за плечи.
— Пройд ем-ка к костру и выясним, сварился ли уже кофе.
Бриг скрывался в тени, которую отбрасывали кусты.
Когда лошади были расседланы и отпущены пощипать травки и мха, он тоже решил размяться и отошел от костра. Услышав голоса Флетчера и Джорданы, он хотел было идти дальше, чтобы не мешать им разговаривать, однако замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, когда услышал о чем, собственно, они говорят. «Когда я просил тебя быть поласковее с Маккордом…» — донеслась до него фраза Флетчера. Поскольку он также являлся действующим лицом событий прошлой ночи, соблазн прояснить кое-какие обстоятельства был для него слишком велик.
Итак, он стоял за кустами, слушал их разговор и чувствовал, что постепенно внутреннее напряжение отпускает его. Когда отец с дочерью вернулись к костру, Бриг уже самодовольно улыбался.
Так, значит, он не ошибся: прошлой ночью Джордана действительно ждала его!
И дело было не в том, что в противном случае Бриг отказался бы спать с нею. Нет, в их отношениях на меньшее он был не согласен. Просто ему было приятно убедиться в своей правоте: свет, так долго горевший в ее комнате, и в самом деле приглашал его войти. Джордана все прекрасно понимала и поступила в соответствии со своими желаниями.
Его губы снова изогнулись в улыбке, когда он вспомнил, с каким жаром она старалась убедить его, что не имеет склонности спать с незнакомыми мужчинами. Ему следовало догадаться о том, что он ей понравился сразу, в первый же вечер их знакомства, когда ее сдерживала только боязнь быть застигнутой. Зато прошлой ночью ее любовь ничем не была скована… Любовь? Это слово применительно к данной ситуации настолько позабавило Брига, что он едва не расхохотался. При чем здесь любовь?
Ясно, что в ней говорит обыкновенное мужское тщеславие.
Потом Бриг принялся размышлять над словами Флетчера. Отчего старому охотнику взбрело в голову требовать от дочери, чтобы она была с ним нелюбезнее? В одной ли охоте тут дело? Так или иначе Флетчеру было необходимо, чтобы эта охота на архара состоялась при любых обстоятельствах. Бриг подозревал, что заполучить рога горного барана сделалось его навязчивой идеей, своего рода манией. А впрочем, у богатых и могущественных людей, подобных Флетчеру, бывают еще и не такие причуды. По глубочайшему убеждению Брига, эти люди вообще имели склонность к самым изощренным формам психических отклонений.
Бригу не очень-то хотелось сразу возвращаться в лагерь. Привычные сцены бивачной жизни и запах сваренного на костре кофе давно уже не волновали его воображения. Он отдавал предпочтение холодному, пробиравшему до костей горному воздуху, который на приволье будоражил его и обострял до предела все чувства. Тишина и одиночество были ему куда милее возбужденных голосов и того духа походного товарищества, который царил теперь вокруг костра, сделавшегося центром притяжения их маленького сообщества.
Прозрачный горный ручей, струившийся неподалеку, окрасился сначала в малиновый цвет, а потом приобрел оттенок темной меди. Это происходило по мере того, как все ниже и ниже опускался багровый шар закатного солнца. Теперь он почти скрылся за линией горизонта, обозначенной рядами горных хребтов, встававших один из-за другого наподобие рыбьей чешуи. Где-то там, в вышине, уныло выл на одной ноте койот.
Постояв еще немного, Бриг вернулся в лагерь. Пока Джоко готовил ужин на пламени костра, рядом уже расставили две палатки — одну побольше, для мужчин, и другую, совсем маленькую, для Джорданы. Бриг заметил, как она принесла к палатке несколько сосновых веток и пригнулась, прежде чем туда войти, — палатка была так мала, что там едва было можно распрямиться.
