– Не думаю, – хрипло отозвалась баронесса. – Не стоит преувеличивать мое благородство: мне просто не остается ничего другого. Я уже упоминала, что постаралась узнать о вас, Хани, все, что только возможно. Вы с Лансом стали любовниками только потому, что он небезразличен вам, отнюдь не наоборот! Это – единственное, что имеет значение. – Она резким движением вскинула голову, и Хани поразилась, сколько внутренней силы и мужества скрыто в этой маленькой, невзрачной женщине. – Потому что, что бы ни случилось, он не должен страдать! – добавила она твердо. – Надеюсь, это ясно?
– Я прекрасно вас понимаю, – дрогнувшим голосом произнесла Хани. – Я тоже очень сильно люблю его.
– Не знаю, не знаю… – с сомнением покачала головой баронесса. – Но я собираюсь это выяснить. Насколько бескорыстна ваша любовь, Хани?
– Что вы имеете в виду?.. – с негодованием начала Хани, но Беттина не дала ей договорить.
– Я хочу, чтобы вы с Лансом расстались, – быстро сказала она и подняла руку в знак того, что Хани не должна перебивать ее. – Не навсегда, милочка, не навсегда! Я ведь уже сказала, что не вправе требовать от вас этого. Нет, Хани, я только хотела, чтобы вы не встречались до конца следующего месяца, когда пройдет эта его выставка в Нью-Йорке.
– Вы и об этом знаете? – обреченно спросила Хани.
– Алекс рассказал мне обо всем, когда я звонила Лансу несколько дней назад, – небрежно сказала баронесса, но ее губы как-то странно скривились. – Я думаю, он пытался таким образом удержать меня от приезда на остров – дав мне надежду, что я смогу вскоре увидеть Ланса на континенте. Но сейчас это не главное. Вы, наверное, сами не понимаете, Хани, насколько важна эта выставка. Помимо того, что все узнают, какой Ланс замечательный художник, выставка его картин поможет Лансу помириться с родными!
Она улыбнулась задумчивой, печальной улыбкой.
– Знаете, Хани, я ведь видела только одну его картину – портрет старого шейха, который Ланс подарил Алексу в прошлом году. Как же я завидую вам, что вы не только видели все его картины, но и сумели уговорить его выставить их! Ради меня Ланс бы на это не пошел…
– А разве он поссорился с родителями? – коротко спросила Хани, стараясь не позволить баронессе снова разжалобить себя. – Впрочем, насколько мне известно, они никогда не были особенно близки.
– Не все так просто, – ответила баронесса. – Какими бы ни были их отношения, мнение Их Величеств никогда не было Лансу безразлично. Уважение и признание родителей много для него значат, хотя он и старается этого не показывать. Я вам даже больше скажу: чем хуже становились отношения между ними, тем сильнее Лансу хотелось утвердить себя в глазах родных. Может, со стороны это и смахивает на мальчишество, но это так, Хани. Как бы там ни было, персональная выставка обязательно поможет ему в этом. А я… – Беттина снова вздохнула. – Я сделаю все, чтобы убедить Их Величества посетить галерею. Подобный жест с их стороны может стать первым шагом к примирению, но тут возникает одна проблема…
– Эта проблема – я? – деревянным голосом произнесла Хани, чувствуя, как горло ее стиснула судорога боли.
Беттина кивнула.
– Если ваша связь к тому времени будет продолжаться, то она непременно привлечет к себе внимание. – Ее рот горестно скривился. – Вы ведь знаете: где бы Ланс ни появился, он всегда оказывается в центре внимания прессы. Не мне вам говорить, но в данных обстоятельствах очередной громкий скандал совсем ни к чему. Он только еще больше расстроит родителей Ланса.
Карие глаза Беттины внезапно стали очень серьезными.
– Достаточно ли вы любите его, Хани Уинстон, чтобы поставить благополучие Ланса выше собственного благополучия? Если да, то постарайтесь это доказать. И не беспокойтесь, ваша разлука не будет долгой: может быть, чуть больше месяца. А после этого вы сможете возобновить свои отношения без всяких помех с моей стороны.
– Вы хотите, чтобы я… вообще не виделась с ним все это время? – запинаясь, спросила Хани и вздрогнула от внезапно накатившего на нее чувства одиночества.
Она-то надеялась приезжать к Лансу хотя бы по выходным, помогать ему в устройстве выставки…
– Я думаю, это будет самым правильным решением, – сочувственно, но твердо произнесла Беттина. – Скрыть вашу связь – особенно после той шумихи, которую подняли по этому поводу газеты, – трудно, практически невозможно; надежда только на то, что об этом все скоро забудут. Если же вы будете продолжать встречаться, какой-нибудь пронырливый репортер непременно вас выследит. Я считаю, Хани, что исключить все контакты с Лансом в ваших же интересах. И в его…
– Боюсь, у меня не так много сил, как у вас, Беттина, – ответила Хани, сокрушенно качая головой. Несмотря на все усилия, голос ее заметно дрожал. – Не знаю, смогу ли я… А главное – я ему обещала, что останусь с ним до конца выставки!
– Сможете, обязательно сможете, Хани! – убежденно сказала Беттина. – Ведь вы же его любите! А что касается выставки – уверяю вас, у него найдется масса квалифицированных помощников. Понимаю, что вам будет трудно сказать ему это все самой, но я могу помочь вам избавить вас от неприятных объяснений. Если хотите, я сейчас же отвезу вас в Хьюстон на вертолете, потом вернусь к Лансу и сама ему все объясню. Вам не придется прощаться с ним, ведь это так тяжело, даже если знаешь, что расстаешься, не навсегда… – В ее голосе дрожали слезы, а глаза за стеклами очков странно блестели. – Так что, вы решились? Летим?
– Пожалуй, вы все очень хорошо продумали, – медленно произнесла Хани. – Вы совершенно правы – я просто не выдержу расставания.
– Любая сила ничто без изобретательности и решительности! – с легким оттенком самодовольства ответила Беттина. – Кстати, вы сможете позвонить Лансу из Хьюстона, если вам покажется, что это необходимо. – Она с пониманием покачала головой. – Но я бы не советовала. Как вы уже знаете, я не люблю телефоны – по ним совершенно невозможно говорить о серьезных и важных вещах.
Хани рассеянно пригладила волосы.
– Я… я не знаю, – пробормотала она. – Все это так неожиданно… Мне нужно подумать, Беттина.
– Конечно, милочка, конечно, – с готовностью согласилась баронесса. – Я вовсе не собираюсь торопить вас, потому что не хочу, чтобы вы приняли решение, о котором впоследствии пожалеете.
С этими словами она встала и тщательно отряхнула свой брючный костюм от сухого мелкого песка.
– Давайте сделаем вот как: я вернусь на вертолетную площадку и подожду вас там, – предложила она. – Вы умная, интеллигентная, а главное – любящая женщина, Хани! И я не сомневаюсь, вы сделаете правильный выбор.
