Тем временем мой муж решил завалить эту суку купюрами. Дать ей столько, чтобы подавилась насмерть слюной. У моих ног уже образовалась горка в десяток миллионов, и я знала для чего тут предназначен каждый. У нас были планы. Для начала мы хотели построить несколько экологических детских садов. Совершенно новый проект. Благотворительный. Кто-то помогает приютам для животных, а мы решили вот так. Чтобы детки не ждали до армии, когда наступит их очередь…
Когда вдруг что-то изменилось, я это почувствовала. И то, как чиркнул по спине ствол снизу вверх.
Она хочет в него выстрелить!
Мысль возникла отчетливо, я не сомневалась, что это так. Дане действительно было все равно. Это она думала, что самое важное для нее деньги, но я уже поняла. Семья и дети, вот чего у нее не было и уже вряд ли могли бы быть. Эта женщина не думала, что можно и по-другому. Она просто хотела уничтожить виновника ее бед. Точнее того, кого сама назначила таковым — моего мужа!
— Нет! — Я рванулась к Яру.
Шаг, другой…
В этот миг я даже не осознавала, что именно хочу сделать. Прикрыть его своим телом? Оттолкнуть? Просто прикоснуться к нему перед смертью?
Раздался выстрел и короткий вскрик. И в тот же миг я поняла, что теряю сознание на руках у мужа. Последнее, что я вспомнила его встревоженный взгляд куда-то за мою спину. В себя я пришла лежа на земле и на удивление быстро. Где-то далеко слышались сирены, рядом причитала Катенька и кто-то тихо стонал. Я осторожно приподнялась и села.
— Машенька, держись. Я сейчас…
Яр пытался скрутить сопротивляющуюся точно кошка Зебру. Она ругалась по- черному, вскрикивала, рычала словно в нее вселились бесы, но все же не могла совладать с тренированным мужиком
— Не смотри туда, пожалуйста, не надо, — предупредил он, и я конечно же посмотрела.
На светлой футболке Батрухина чуть пониже левого ребра расплывалось темное пятно. Руки по-прежнему были скованы, и какой-то мусор запутался в спутанных светлых волосах. Я прикрыла рот руками не то от подкатившей тошноты, не то от жалости и понимания, что он для нас сделал.
Катенька гладила его по голове и плакала навзрыд.
— Сеня! Сенечка, родной мой! Только живи! — причитала она.
— Нужно остановить кровь, — посоветовала я слабым голосом. Заткни рану. Да… хотя бы руками. Прижми.
Катя сделала, как говорю — прижала ладони к ране, пальцы ее дрожали.
— Навылет?
— Ага, — закивала она в ответ на мой вопрос.
— Кажется, это хорошо. Но это не точно…
Говорила я тихо и размеренно. На что-то большее просто не осталось энергии.
Муж уже прижимал обезоруженную женщину к земле и беспомощно оглядывался. Он явно хотел быть со мной рядом, но сейчас он здесь единственный, кто способен задержать эту тварь до приезда полиции.
— У нее в кармане куртке скотч, — припомнила я бесцветным голосом, ощущая, как сознание плавно оставляет меня снова.
Нет. Нельзя. Нельзя ни в коем случае. Не сейчас.
— Аааа! — заорала я от резкой боли внизу живота и меня неожиданно вырвало.
— Что здесь происходит? — раздался вдруг встревоженный мужской голос из темноты.
— Двое раненых, и жена, кажется, рожает, — отозвался паническим голосом муж под характерный треск скотча.
Эпилог
Наверное, в ту страшную ночь все закончилось бы гораздо хуже, если бы не главный врач одной известной столичной клиники, который жил через два дома от нас. Он был в отпуске и мучился бессонницей в силу привычки к дежурствам. Доктор вышел погулять с собакой как раз в тот момент, когда все произошло, и услышал выстрел. Дядька оказался не из робких. Вернулся домой, оставил собаку, схватил свой экстренный чемоданчик и отважился пойти посмотреть, что происходит.
Его помощь оказалась весьма кстати. Он перевязал Батрухина и Гарика до приезда врачей и полиции. Вколол мне какое-то лекарство, и обработал ссадины Яру и Кате. Даже прибежавшему Ларсу уделил внимание, погладил и осмотрел и даже ощупал по моей просьбе на предмет переломов. Я не забыла, как отчаянно вскрикнул щенок.
— В живот ударили, наблюдаю тонус, — констатировал доктор и усмехнулся. — Ничего, заживет как… на собаке.
Сеня выглядел плохо, или хорошо притворялся, радуясь вниманию со стороны Катеньки.
— Ты выйдешь за меня если выживу? — спрашивал он.
— Это шантаж, но как я могу отказаться? Ты же герой. Мой герой, — ответила ему тогда Катенька.
Потом прибыли спецслужбы, и мы дружно ехали на скорых. Благо отвезли нас в одну и ту же больницу. Меня положили на сохранение в одном здании на целую неделю, Батрухин выздоравливал в соседнем корпусе. Ему повезло, что пуля толком ничего из важного не задела. Настоящее чудо, как сказал хирург, который его зашивал. Был бы поменьше калибр, кишки перемесило бы.
Как только мы все вылечились и пришли в себя, отпраздновали их помолвку. На тот момент наши отношения с Батрухиным наладились, и муж во всю помогал ему поднять бизнес. Я тоже больше не испытывала вражды, только благодарность. Ведь это он тогда бросился на Дану и невольно закрыл нас собой.
Зебре досталось по полной. Сначала она-то запиралась, а вот Гарик сразу начал колоться и каяться. Он был сам не рад, что повелся на уговоры взбалмошной родственницы и очень переживал, что подумает его старенькая мама. Так что Дане было некуда деваться. Птичка соловьем пела, чтобы сократить срок наказания. Яр был в тихом ужасе от ее коварных планов на его биоматериалы и все остальное. Он и представить не мог ничего подобного со стороны женщины старше себя на десять лет.
С того случая к нам регулярно приезжали мои родственники. Отец, братья. Теперь в доме было всегда полно народу. Постоянно кто-нибудь гостил, и я никогда не оставалась одна на всю ночь. Разве что Колька наезжал нечасто, но ему нужно было то за домом следить, то учиться. Иногда заходила Лена с дочкой, мы как-то легко нашил общий язык несмотря на их с Ярославом прошлое. Да и с братом у мужа наладились отношения, когда нечего стало делить. А уж его отец был больше всех счастлив, он всегда переживал за сыновей. Особенно за старшего.
А еще у нас появилась вторая собака. Немецкая овчарка Агата красивой чепрачной масти. Ларс в маленькой подружке души не чаял, вылизывал, обхаживал, не давал заскучать. Та благосклонно принимала такое внимание и обещала вырасти в хорошую охранницу.
Наш сынок родился вовремя, легко и быстро, он не сильно мучил маму. Держа в тот день впервые на руках наше маленькое солнышко, мы с Яром были неимоверно счастливы. Муж испытал настоящий восторг и плакал как ребенок. Я и сама залила все слезами от одного взгляда на него.
Страшно подумать, что кто-то мог решиться на такое — угрожать столь беззащитному и невинному существу. Дядя Сеня стал его крестным отцом. Мы долго размышляли, стоит ли ему рассказывать о том, что произошло тогда, но когда решились, то оказалось, что он уже все выпытал у лельки.
Мимо с веселым визгом пронеслась мальчишка и девочка, едва не сбив с ног пожилого китайца.
— Миша, Марина, спокойнее! Не убегайте далеко! — крикнула я детям вслед.
— Да, мам! — ответили те, не оглядываясь, но темп немного сбавили.
— Не переживай, тут абсолютно безопасно, — подошедший с бокалом апельсинового сока Яр посмотрел вниз на искусственное озеро. — Отель Songjiang InterContinental одно из самых безопасных мест, я говорил.
— Я помню, — я отняла у мужа свой сок и отпила глоточек. — Тут очень красиво. Спасибо что устроил нам это путешествие.
Отель в Шанхае и правда был очень необычным и считался экологически чистым, несмотря на то что построен в заброшенном карьере, и лишь два этажа из восемнадцати находятся над поверхностью, остальные спускаются по склону вниз. Еще один амбициозный проект Поднебесной, который я обязана была увидеть собственными глазами и ни разу не пожалела. А Яр тут и вовсе побывал уже с десяток раз, и первый еще до того, как мы познакомились.
Муж отнял опустевший стакан и приобнял меня за плечи. Я положила ладонь на его руку. Погладила.
