Идеальная, какая же она идеальная! Ее тихие стоны как бальзам на душу, и возбуждают в тысячи раз сильнее, так, что уже держусь из последних сил, желая довести ее до высшего наслаждения. Проникая пальцами к чувствительному бугорку, слегка сжав его, чувствую, как девушку начинает бить дрожь и стоны срываются на крик. Следую за ней в омут наслаждения, что окутал нас.
И Лиса устало прижимается ко мне, пытаясь отдышаться.
— Люблю, — целую в тонкую шею, сильнее сжимая в кольцо руки на ее талии.
— Нарываешься на комплименты? — усмехается куда-то мне в шею эта невероятная, дерзкая девушка.
— Было бы неплохо, — не показываю, что мне не хватает ее ответа.
— Но нам пора за дочкой, — целует в кончик носа, перебираясь на свое место, за руль, быстро приводя себя в порядок.
— Пора, — соглашаюсь с ней, натягивая на себя брюки.
Вот так прокатились. Похоже, Руслан, тебя использовали по прямому назначению.
Глава 54. Алиса
— Какая масына! — восхищенно сияют глазки Ромашки, когда выходим на улицу.
Малышка вырывается ладошки из наших с Русом и бежит вперед ближе к парковке. Разглядывать нашу новую красавицу.
— Я же говорила, — говорю, улыбаясь и, кажется, сияя до неприличия ярко, — Ромашке понравилось.
Руслан ничего не отвечает, только притягивает к себе, укладывая руку на плечи, и мимолетно целует в лоб. Он все еще крайне задумчив, но доволен. Вижу по глазам, которые смотрят на меня чуть ли не как на единственную женщину во всем мире. Столько чувств в его шоколадном взгляде, что хочется прыгать от радости, что это я. Я так на него влияю!
— Улыбайся так всегда, ладно? — шепчет мне на ушко соблазнительным низким голосом, разгоняя новые толпы мурашек и поднимая стаи бабочек в животе.
— Все в твоих руках, — возвращаю мужчине его же фразу и готова поклясться, что он чуть не запнулся, сбившись с шага.
— Я запомнил… — отвечает мне загадочно, открывая дверь.
Сюда-то, с горем пополам, я на своем новом Мини Купере нас довезла, а вот обратно заставила сесть за руль Руслана.
После… безумств где-то в кустах на трассе мы вернулись с Русом домой и практически бегом собирались за ребенком в сад. Щеки пылали всю обратную дорогу, а слабость в теле была такая, что я чудом довезла нас, по пути не угробив. Руки тряслись, а в голове свистел ветер.
Но самое, пожалуй, не укладывающееся в голове было: Лиса, ты изнасиловала Беркутова! Черт… и это было так горячо и нежно, что не верится в случившееся до сих пор.
— Мамоська, а давай масыну будут звать сонышко? — выдергивает из мыслей голосок Роберты.
— Солнышко? — оборачиваюсь к малышке, — почему солнышко?
— Патамушта она золтинькая и ялкая. И класивая.
— Может, лимончик? — посмеивается Руслан, сильнее сжимая мою ладошку, что от самого сада держит “в заложниках” на своей коленке. Это его потрясающее умение быть сосредоточенным, несмотря ни на что, заставляет завидовать в такие моменты. Я до сих пор слегка растеряна и сильно возбуждена. Тело точно требует продолжения.
— Неть, сонышко. Не любю лимонсик. Он невкусный.
— Ну, неть так неть, — подмигивает отец дочурке в зеркале, — значит, будет солнышко.
Из сада едем прямиком домой. Стоило бы, конечно, заехать в супермаркет, но я морально не готова гулять между стеллажей с умным видом. На сегодня еще на ужин продуктов достаточно, а вот завтра придется озаботиться, чем кормить семью.
Семью.
С ума сойти, Лиса.
Еще месяц назад я жила и не мечтала о таком. Плыла по течению, копалась в тачках, сидела на нудных лекциях. А сейчас? А сейчас я без пяти минуточек замужем за любимым человеком и мама маленького ангелочка. Как иногда все может быстро поменяться.
Дома каждый быстренько разбредается по своим делам. Ромашка с раскраской заваливается на ковер в гостиной, мучая новые фломастеры, а мы с Русом идем на кухню. По-быстрому соображаем ужин, то и дело ненароком переглядываясь, но предпочитая пока не ступать на опасную тропинку. Вот Ромашка уснет, и можно будет продолжить начатое днем.
При мысли о приближающейся ночи чуть не выронила из рук тарелку с овощами, так как конечности резко ослабли. Благо, рядом был Руслан с его потрясающей реакцией.
В начале восьмого стол накрыт, а мы только успеваем устроиться в своем тесном семейном кругу, когда домофон сообщает о прибытии гостя.
— Папоська, это кто? — забирается на стул с ногами Роберта.
— Кого-то ждешь? — смотрю на мужчину, который хмурит брови, машет головой и идет открывать, впуская неожиданного вечернего визитера.
Мы с Ромашкой разливаем по стаканам сок и щедро накладываем печеных овощей в тарелку Руса, дожидаясь самого хозяина дома, как входная дверь хлопает, и мы с Робертой прислушиваемся к знакомому голосу из прихожей.
— Дядя Малат? — загорелись огоньком глаза малышки, когда в поле нашего зрения появляются мужчины.
— Привет, Ромашка!
Девчушка соскакивает с места и бежит в раскрытые объятия Марата Сергеевича. Я неловко поднимаюсь из-за стола и мнусь на месте, немного не понимая, как себя сейчас вести с гостем. Одно дело, когда мы с Русланом и Робертой один на один, в какой-то степени мы уже привыкли друг к другу, а тут человек извне. А наши с Беркутовым отношения вроде и не утаивались, но и во всеуслышание мы о них не объявили. Да какой там, до сегодняшнего дня мы и сами были в легком состоянии подвешенности.
— Я смотрю, зашел прямо к ужину, — смеется гость, — привет, Алиса.
— Добрый вечер, Марат С…
— Просто Марат, ладно? — подмигивает мужчина, получая тычек от Руслана. — Понял: не подмигиваю и вообще не смотрю. Собственник чертов.
— Собсвеник сёлтов, — повторяет Ромашка, пряча губки ладошками.
— Роберта, — строжится отец, — не слушай плохие слова, которые говорит дядя Марат.
— Потом подрастешь, и я тебя другим плохим словам научу.
— Будешь ужинать? — смотрит на друга хозяин дома, взгляд немного недовольный. Что это на него нашло?
— Буду, если не выставите вон.
— Садитесь, — киваю, приглашая мужчин и ребенка к столу, — сейчас принесу еще приборы. Как относишься к рыбе? — оглядываюсь на гостя, замирая на полпути.
— Обожаю.
— Отлично!
Марат с Ромашкой, тихонько о чем-то болтая, усаживаются за стол, а вот я на кухню иду не одна. Следом за мной по пятам Рус, который, кажется, злится.
— Ты чего? — тяну за локоток, потому что буквально ощущаю, как дышит огнем от злости мне в затылок Беркутов. — Сейчас взорвешься!
— Что у вас было с Левашовым? — сжимая руки на моей талии, заставляет меня отступить к столу. — У вас было что-то? — смотрит на меня хмуро.
Сначала теряюсь, но медленно до меня начинает доходить, в чем тут дело.
— Ты ревнуешь? — выпаливаю удивленно.
— Не говори ерунды, Лиса.
— Нет-нет-нет, — сами собой растягиваются губы в улыбке, — Руслан Данилович, да вы ревнивец! — шепчу тихонько, укладывая ладошки на колючие щеки мужчины и тяну большими пальчиками уголки упрямых губ вверх, — вон как насупился, рычишь, бурчишь.
— Ладно, да. Я ревную, — сдается бука, сжимая руки в плотное кольцо и утыкаясь лбом в мой лоб. — Левашов на тебя, между прочим, с первого дня в офисе поглядывал.
— Правда?
— Правда. Только интерес у него был исключительно… — скрипит зубами от злости Руслан.
— А ты? — прикусываю губу в ожидании ответа.
— А я, — сжимает пальцами мой подбородок Рус, — еще в автосервисе. Когда ты повернулась, сняла кепку, и я увидел эту шикарную копну и эти губки… — говорит тихо мужчина и словно в подтверждение своих слов отпускает взгляд, проводя подушечкой пальца по моим губам. Сердце замерло. — А твое “дядя, у вас капает” я помню до сих пор, девочка Лиса.
— А мне тогда понравился твой Додж, — говорю зачем-то, но Руслана это веселит.
— Додж? Вот теперь мое сердце по-настоящему разбито, Алиса Алексеевна. А я-то думал, что умею производить впечатление.
