не закричала, что я идиот, который пытается вмешивать прошлое в наше настоящее. Не заявила, что при таком раскладе вообще не хочет иметь со мной ничего общего. Она была со мной заодно, разделяя мои чувства и желания. И только ради этого я готов был бросить ей под ноги весь мир.
- Я решу этот вопрос, - сказал я, сдерживая улыбку. - И ты должна знать, я делаю это совсем не потому, что меня что-то связывает с Ланой.
- Я это знаю, - кивнула Вика.
Мы стояли так пару минут. Просто смотрели друг на друга и улыбались, как два самых настоящих счастливых идиота. А потом я положил руку на плоский живот своей будущей жены (надеюсь, этот факт ни у кого уже не вызывал сомнений?) и спросил:
Вика подернула плечами.
- Не представляю. И вообще не думала о том, кого хочу. А ты?
А я не то что не думал о том, кого хочу. Я вообще не представлял совсем недавно, что у меня вскоре могут появиться дети, да еще и целых двое.
- И я не знаю, кого хочу, - усмехнулся я. - Зато знаю другое - я хочу этого ребенка, кем бы он ни был. Девочкой или мальчиком. Будущим врачом, ученым, инженером. Или просто продавцом в магазине. И знаю, что мы сможем дать ему любовь.
- И я тоже теперь знаю, что мы можем дать ему любовь, - кивнула Вика и обняла меня за шею.
Часть 42. Вика
Следующим утром после нашего с Андреем окончательного примирения (длиной в целую ночь, надо сказать) я проснулась настолько спокойной и умиротворенной, какой, наверно, никогда еще себя не ощущала. И обнаружила, что в постели нахожусь не одна. Но, как оказалось, рядом со мной был вовсе не Самохин, как я того ожидала.
- Доброе утро, - сказала я с улыбкой сыну, терпеливо дожидавшемуся, видимо, когда я проснусь.
- Как ты себя чувствуешь, мама? - нахмурился Славик - точь-в-точь как его отец вчера, когда искренне считал меня больной.
Но если беременность называть болезнью, то это, однозначно, было лучшее, что могло со мной случиться. Я ждала ребенка от человека, которого всегда любила и который оказался абсолютно здоров. И в этот раз я буду вынашивать свое чадо не в гордом одиночестве. Рядом со мной теперь всегда будет Самохин - в это я верила безоговорочно.
- Мама, а папа сказал, что мы теперь будем жить вместе! - сообщил мне воодушевленно Славик.
- Вот как? - приподняла я удивленно бровь, но счастливую улыбку скрыть не смогла.
Андрей как всегда времени зря не терял. Но его желание решать подобные вопросы единолично мне очень даже нравилось. Потому что я знала - он никогда не сделает ничего плохого. И он единственный за всю мою жизнь, кто искренне обо мне заботился.
- Да! Ты же не против? - мгновенно встревожился Славик.
Нет, я была совсем не против. И, пожалуй, пора было сказать сыну еще одну важную вещь. И делать это лучше было при Самохине.
- Андрей! - позвала я, уловив какой-то шум на кухне.
Он появился в комнате в доли секунды, держа так забавно смотревшуюся в его сильной мужской руке лопаточку.
- Что случилось? Тебе нехорошо? - уточнил Самохин, нахмурившись, и я улыбнулась в ответ :
- Нет, все в порядке. Я просто хотела рассказать Славику кое-что. Иди к нам, - я сделала подзывающий жест, и Самохин, метнувшись на кухню, чтобы избавиться от лопаточки, вернулся и сел на кровать - так, что Славик оказался между нами. Защищенный с двух сторон, как и было единственно правильно в этом мире.
- Мамочка, ну так что? - поторопил меня Славик и я, немного подумав, начала :
- Я хотела сказать…
Господи, как же начать этот разговор , чтобы можно было объяснить все ребенку просто и понятно?
- В общем, тебе стоит знать, что твой папа приходится тебе отцом не только потому, что ты его так называешь. Он и правда твой настоящий папа.
Я почувствовала на себе удивленно-благодарный взгляд Андрея и непонимающий - Славика.
- Но ты говорила, что одинокие мамы покупают волшебные семечки, чтобы у них появился ребенок, - возразил сын.
- Так и есть, - кивнула я. - Но оказалось, что это твой папа оставил для меня эти волшебные семечки.
- И не один раз, - хмыкнул Самохин себе под нос и я посмотрела на него с напускной строгостью. Попробовал бы он сам объяснить подобную тему сыну!
Славик же некоторое время переводил взгляд с меня на Самохина и обратно. А потом заявил:
- А я всегда это знал! А теперь, мамочка, вставай! Нам надо позавтракать и ехать в гости к тете Марине!
Определенно, у Славика было от Самохина куда больше черт характера, чем я считала до этого момента. И в частности - привычка командовать. Впрочем, мне это казалось ужасно милым.
- Да, мамочка, вставай, - повторил для верности Самохин, легко целуя меня в губы. - Я хочу познакомить тебя со своей сестрой. Заново.
И мне не оставалось
