— Прости, я не богатая фифа, женившись на которой можно получить все и сразу. Я понимаю твой выбор в выгодную сторону. Но разве нельзя было просто послать меня, не впутывать в этот балаган, не доводить до чертовой крайности?! Не обещать золотые горы и не сводить с ума своей напускной заботой и любовью…
Слезы жгут глаза, но я продолжаю говорить, выплескивать весь этот поток эмоций оскорбленной и униженной девушки.
— Ия, — он делает шаг ко мне и трясет в руках стопку распечаток.
— Скажи ты мне прямым текстом, что я тебе не нужна, все было бы не так больно, как этот удар исподтишка! Если ты изначально хотел жениться на ней, зачем впутал меня, зачем! — захлебываясь словами, я говорю и говорю, перебивая его.
Наверное, потому что боюсь услышать подтверждение своим мыслям и этим статьям. Но до безумия хочу узнать, чтобы как в сказке все оказалось розыгрышем и ложью.
В конце концов упускаю тот момент когда Майер оказывается рядом, прижимает меня к себе и целует. От переизбытка эмоций меня чуть ли не разрывает на части, я не могу дышать и сердце заходится в груди.
Ненависть и любовь. Восторг и негодование. Все смешалось и я не вижу отличий…
Этот поцелуй, как тот внезапный в банкетном зале, не значит ничего, но в то же время означает многое.
Когда Макс отстраняется, я до сих пор пребываю в растерянности и шоке.
— Как хорошо, что этот способ заставить тебя замолчать еще работает. А теперь, слушай меня, — говорит Майер, продолжая прижимать к своему телу.
64
Макс бросает на стол листы с копиями статей и кивает на них.
— Там нет ни слова правды, все подстава от Ингрид, — говорит он и я открываю рот, чтобы возмутиться, но Максимилиан прикладывает палец к моим губам. — Просто послушай, умоляю… А потом делай со мной все, что хочешь, — киваю и наивно млею от его прикосновений. — Когда ты ушла с банкета, меня выловила стерва Ингрид и случился этот снимок. Я не ожидал от нее такой прыти и такого сильного желания бабла. Фотограф сбежал и я знатно лоханулся, когда подумал, что мы с отцом сумеем перехватить материал. И даже порадовались, что перехватили, но у засранца был резерв… Я просто не хотел тебя волновать, понадеялся на успех нашего перехвата.
Правда? Он говорит правду?! Я уже совсем потерялась и запуталась, могу легко выдать желаемое за действительное. Смотрю в глаза мужчины и теряюсь в той боли и чувстве вины, которые он испытывает.
— Весь этот клубок лжи вытек в прессу и интернет, а Ингрид радостно потирала ручки. Ждала, наверное, что я прогнусь под всеобщим мнением и сыграю с ней в эту свадебную игру, но я не желаю иметь с ней ничего общего, — Макс говорит так быстро, как будто боится что я в любой момент психану и сбегу. — Давно уже не хочу иметь с ней ничего общего, Ия! Готов поклясться на могиле матери, что не предавал тебя и никогда так не поступлю!
— Почему не сказал сразу, — сглатываю ком в горле и чувствую, как по щеке стекает слеза. — Ты представляешь, каково мне было осознавать, что после помолвки с ней ты пришел утешаться мной?! Сколько грязи вылили, сколько небылиц про меня придумали в газетенках! Я думала сдохну сегодня утром, когда Лика принесла мне эти бумажки, Макс! И все это из-за… — давлюсь слезами, но все же продолжаю. — Из-за того, что ты не рассказал сразу!
— Не представляю и даже боюсь представить, — мотает головой Майер. — Но помолвки нет и не было. Мы с отцом дали опровержения. Ия, мне не нужно ничего, если рядом не будет тебя. Прости меня, прошу, за мои глупости и за то, что я набитый идиот!
Сжимаю пальцами его плечи, смотрю прямо в глаза, а тело бьет дрожь от сдерживаемых рыданий.
Все очень похоже на правду. Ведь я же видела своими глазами, как Ингрид следила на банкете за Майером. Она ждала момента для удара… А он… Наверное он и правда настолько любит, что хотел уберечь меня от лишних нервов.
— Почему я должна поверить?
Громко всхлипываю и, отчасти, ненавижу себя за мягкость и за то, что уже давно поверила. За то, что уже простила и готова прижаться к его широкой груди.
— Потому что любишь, наверное… — отвечает Майер, пронизывая меня будоражащим кровь взглядом. — А я люблю тебя и только тебя. Сегодня перед сотней камер я сделал официальное заявление, что состою в единственных серьезных отношениях. С тобой, со своей уже бывшей студенткой и все те писульки о играх, соблазнениях и прочем хрень собачья. Затем, перед акционерами на следующей пресс-конференции я сказал, что отказываюсь от управления “BM Heiland”. Пока у меня есть перспектива попасть в управление — Ингрид не отстанет. А когда в моем кармане не будет миллиардов, я ей точно не сдался и больше ни одна тварь не полезет копаться в нашу жизнь.
— Что ты…? — сердце замирает от шока.
Он отказался?! Как же так, ведь завещание, женитьба…
— Сдался ли я тебе даром, простой профессор? Но мне не нужна эта компания, когда я могу лишиться самого дорогого — тебя. Нелепо сравнивать, но после того как умерла мама, отец потерял смысл жизни. Без тебя я потеряю свой. Бизнес, деньги, карьера — их много и все разные в любое время, а вот Ия Беликова всего одна такая.
По коже бегут мурашки от услышанного, от тона уверенного твердого голоса. Каждое его слово, словно удар зубилом по тому огромному булыжнику боли, свалившемуся на меня утром. Он крошится, крошится, крошится и медленно легчает, позволяя мне вздохнуть полной грудью. Вытираю слезы и все еще непонимающе смотрю на Макса.
— А как же наследство? — спрашиваю я. — Разве все это не выгодно бы было для…
— Отец блефовал, никакого завещания, никаких условий нет, — нервно усмехается Майер. — Он таким образом проверял меня, насколько я сформировался как личность и достоин ли войти в бизнес. Проверяльщик хренов… Вот только мои приоритеты значительно поменялись, когда одна строптивая девочка показала мне фак со сцены.
Плачу и смеюсь одновременно.
— Значит… Ты точно не женишься на Ингрид?
— Никогда, — вижу на губах Макса улыбку. — Если я когда-нибудь женюсь, то только на тебе, Беликова.
В животе порхают бабочки и мешают здраво мыслить. Слезы обиды сменяются слезами радости и я, наконец, улыбаюсь.
— Обещаю, больше никаких тайн. Никаких… — шепчет Макс.
Не знаю зачем, но мой истинно женский мозг желает получать обещания. Тонны обещаний и верить, что их никогда не нарушат.
Обнимаю Майера и утыкаюсь носом в шею. Вдыхаю его приторно сладкий запах парфюма и чувствую, что я там, где должна быть. Без него, как бы не обманывала себя, я уже не смогу.
— Я не знаю, что мне делать теперь, — вспоминаю самую большую проблему с моей испорченной репутацией. — Как мне учиться? Так и будут кости перемывать…
— У каждой сплетни есть срок годности и скоро весь мир переключится на кое-что покруче, — отстраняюсь и заглядываю в глаза мужчине. — Господин Майер старший сделал предложение своей экономке и передал контрольный пакет акций Кириллу Бергеру. Правильнее, наверное, будет сказать "вернул", ведь он принадлежал когда-то его отцу в самом начале строительства этой компании. Так что… В январе свадьба у отца и Розали.
— Серьезно? Она все же согласилась на это?! Я так рада, так безумно рада!
— Ты в курсе? — недоумевает Макс.
— Ну… так получилось, что я застукала ее выходящей из комнаты твоего отца утром и она рассказала, — отвечаю я и смеюсь, переполненная радостью.
Замираю и задерживаю дыхание, когда Максимилиан касается кончиками пальцев моей щеки. Его взгляд прошибает до глубины души и вот снова, у меня чуть ли не подкашиваются колени. Такой пронзительный, теплый и… влюбленный.
— Ты лучшее, что со мной случалось за все тридцать четыре года, — произносит он, очерчивая линию моих скул. — Лучшее.
65
Я никогда не думала, что выяснение отношений может так изматывать, но и поднимать настроение.
