этом нет никакой необходимости. Тебе не нужно делать из мухи слона из-за меня.
— Ты позволяешь мне решать, что необходимо, а что нет. Если мы не будем время от времени останавливаться, чтобы отпраздновать, жизнь станет утомительной. — Кэт выгибает бровь, выглядя одновременно твердой и милой. Она напоминает мне мою маму. Родную маму.
— На твоем месте я бы не стал с ней спорить. — Лукас берет ее за руку и целует каждый пальчик. — Моя жена производит впечатление нежной, но она замужем за мной уже несколько десятилетий. Она сделана из прочного материала.
— И мы все знаем, как тяжело жить с тобой, ты светящийся, Робокоп, сукин сын. — Уайатт хохочет, его глаза мерцают тем же взглядом, которым Чарли одаривает меня, когда она наносит удар. — Кэт — настоящая глава семьи, — заканчивает он, подмигивая.
— Мы все знаем, что это неправда, — начинает она, но, похоже, никто с ней не согласен. Лукас обхватывает ладонями ее лицо, его большой палец касается ее скулы.
— Ты вошла в мою жизнь и установила все это в движение. Этого не было бы, если бы не журнал, спрятанный в киоске в кафе. — Он указывает на семью взмахом руки. — Мы должны будем рассказать тебе эту историю завтра за ужином, — говорит он мне.
— Я бы хотел этого. — Его любовь к своей жене напоминает мне о любви моего отца к маме, а до этого, к моей родной матери. Я никогда не думал, что мне уготована такая любовь, но теперь, стоя рядом с моим Ангелом и ее семьей, я задаюсь вопросом, не ошибался ли я.
Моя челюсть сжимается.
Конечно, я не ошибся. Любовь непостоянна, особенно когда дело касается бизнеса.
— А теперь, — говорит Кэт своей дочери, — отведи этого человека обратно в отель, чтобы он мог немного прикрыть глаза. Зайди в офис и предоставь ему роскошный пакет, добавь любые дополнительные услуги, которые сочтешь нужным, и мы все снова увидимся завтра.
Анджела обнимает свою семью на прощание, и я пожимаю руки слишком многим людям, чтобы запомнить, затем мы, наконец, одни. Тишина окутывает нас, пока мы идем к ее машине.
Я потерялся в мыслях о ней. Об этом. О том, что, блядь, будет дальше.
Это было дерьмовое шоу там. Я был неуклюж, как стажер, стремящийся проявить себя. Лукас и Уайатт явно не доверяют моим отношениям с Анжелой. А Кэт? Возможно, у нее самые лучшие намерения, но у меня нет времени на массаж. Для напитков у бассейна. А медитация? Это не мое дело. Мама пыталась встроить это в меня, когда я был ребенком, и если она не смогла это закрепить, никто не сможет.
Анжела смотрит на меня с такой надеждой, такая красивая, что у меня болит сердце.
— Я думаю, все прошло хорошо.
— Твой отец знает, что между нами что-то происходит, — отвечаю я со смехом.
— Что? — Она усмехается. — Ни за что. Мы разыграли это до совершенства.
Я поворачиваюсь к ней, уверенный, что она шутит, но это не так. Мой Ангел так плохо умеет быть нечестной, она искренне думает, что ее семья не заметила, как она смотрела на меня. То, как она прикасалась ко мне. То, как она ловила каждое мое слово. Возможно, у нее есть смекалка для бизнеса, но теперь я вижу, как образом до меня воспользовались этим. Она наивна. Доверчива. Подлинна.
Она низко висящий фрукт для кого-то вроде Джордана.
Ей нужен кто-то, кто встанет между ней и плохими парнями, принц, которого, как она клянется, она не хочет.
Принц, которым я определенно не являюсь.
— Что-то не так? — спрашивает она.
— Я просто устал, — говорю я.
Тишина, которая следует за этим, кажется слишком тяжелой. Слишком наполненный смыслом. Поэтому я наклоняюсь, чтобы прошептать,
— И мне нужно прилагать все усилия, которые у меня есть, чтобы не прикасаться к тебе прямо сейчас.
Анжела сияет и практически вприпрыжку бежит к своей машине. Я держу ее за руку во время поездки в отель, легонько целую ее, когда мы въезжаем на парковку. Звезды сияют над водой, луна висит низко и полная. Прошло много времени с тех пор, как я перестал ценить небо. Наверное, мне следует делать это чаще.
— Пообещай мне кое-что, — говорю я, доставая свой чемодан из багажника.
— Все, что угодно.
— Будь осторожна по дороге домой. Пожалуйста. И напиши мне, когда доберешься туда. Так чтоб я знал, что ты в безопасности.
Просьба ощущается как признание.
Мне небезразлично, что с тобой происходит. Ты важна для меня.
Она так это восприняла?
Нежная улыбка приподнимает полные губы.
— Я буду осторожна и в безопасности, и я напишу тебе, когда уйду, а затем снова, когда я вернусь домой.
— Спасибо тебе, Ангел.
И в этот момент я преисполнен благодарности за ее улыбку, ее смех, ее наивность, ее нелепое отношение к делу.
— Не благодари меня пока. Подожди, пока ты не испытаешь наш пакет Deluxe. Я убью тебя всем, что у нас есть, Гарретт Купер. — Пятясь назад, она выпускает воздух из пистолетов, ее глаза искрятся юмором. — Приготовься. Ты не узнаешь, что тебя ударило.
— Я думаю, что это уже правда, — бормочу я, когда Анджела вприпрыжку поднимается по ступенькам к главному входу. Я наблюдаю мгновение перед тем, как последовать за ней.
Я возьму свой ключ. Упаду в постель. А завтра позабочусь о делах.
После этого? Я смогу побеспокоиться о том, что, черт возьми, происходит между нами.
Анджела
Кофе не будет выходить из кофемашины достаточно быстро. Зевая, я прислоняюсь к столешнице, кладу голову на руки и прошу прекратить шипение и бульканье кипящей воды. Сказать, что я плохо спала, было бы преувеличением ситуации. Я не уверена, что вообще спала. Что еще хуже, небо над морем темное и опасное. Настроение зловещее. Солнечный свет над моей головой, но судьба направляется в мою сторону.
Проверка моего приложения погоды подтверждает мои подозрения. Пока я была занят Гарреттом, в Атлантике разразился тропический шторм, и он затронет Кейз. Прогноз выглядит пугающим, но живучим, хотя господь знает, что погода может измениться на десять центов.
Хорошая новость в том, что Гарретт может быть заперт на этом острове со мной еще на несколько дней. Шторм может дать мне немного дополнительного времени с ним, но что потом? Я стону от этой мысли, так похожей на те, что не давали мне уснуть прошлой ночью.
Что теперь, Анджела?
Что теперь?
Сегодня вечером мы расписываемся на пунктирной линии. Мы ужинаем с
