счастливой случайности, оказался в больнице с переломами, Юля быстренько упаковала вещи и сбежала от меня во Францию.
Поэтому её родители и считали меня козлом, на которого она потратила столько лет своей жизни, и которому, естественно, нельзя говорить, где находится Юля. Нельзя во второй раз дать мне испоганить их образцовой дочери жизнь.
Как при этом и главное зачем они продолжали общаться с моей семьёй вообще не понимаю.
И я не знаю, сколько бы длилась эта вся эта игра в «прятки» с Юлей. Пока её папа не стал сам замечать некие изменения в собственной дочери.
Её поведение стало другим, более холодным, без сентиментов и нежности. Её не интересовали проблемы семьи, бизнеса. Она приходила чаще всего, когда ей нужны были деньги. И тот факт, что в их доме после визитов дочки стали пропадать ценные вещи, тоже заставил отца призадуматься и начать подозревать неладное.
Именно в тот момент Виктор Савельевич решил ответить на мой звонок. Тогда я и рассказал ему реальные факты из жизни Юли и почему её стоит найти как можно скорее.
И если кто-то думает, что Романов-старший поверил мне на слово, то не тут-то было. По телефону я выслушал от него много «ласковых» трехэтажных в свой адрес. Но все же по окончании эмоциональной импульсивный словестной защиты собственной дочери Виктор Савельевич согласился встретиться в офисе со мной.
Уже там в его кабинете я вручил ему выписки из заграничных реабилитационных клиник для людей с зависимостями, в которых Юля проходила последние два года лечение. Спасибо Леонарду за маниакальную тягу к порядку и ведению всех своих затрат. Он-то и предоставил мне все документы в подтверждение своих слов.
Получив на руки неопровержимые доказательства того, что его единственная дочь - наркоманка, Виктор Савельевич не сдержал слез. Да-да, именно так. Взрослый мужчина пятидесяти восьми лет, расплакался от понимания того, что не уберёг свою родную, свою любимую доченьки от такой беды.
- И мне ещё предстоит все рассказать жене. – вытирая последнюю скатившуюся по щеке скупую слезу, подытожил отец Юли.
– Ты прости меня Игорь, что мы так к тебе относились все это время. Я и подумать не мог, что моя Юлька может стать…
Тяжело ему даются эти извинения. Но я и не настаиваю. Я лишь хочу помочь.
И главное сейчас - это вовремя оказанная Юле помощь.
- Я не знаю. Я правда не знаю. – Романова встаёт с кровати и начинает расхаживать из стороны в сторону по выделенным десяти квадратным метрам её палаты. Она не поднимает своих глаз. Меряет шагами комнату и смотрит на свои ноги.
Она уже неделю находится в лучшей столичной частной наркологической клинике. Естественно, в завязке. Её родители готовятся к переезду в Германию и продолжению лечения Юли там.
Её дружка Джека повязали. При обыске у него нашли и изъяли приличное количество запрещённых веществ и теперь его посадят надолго. Романов уж постарается.
– Мне нужны были деньги. Джек говорил, что, если у нас будут деньги мы сможем жить с кайфом где угодно. Так как Леонард прекратил моё обеспечение пришлось возвращаться на родину. А кроме твоей сестры я за два года ни с кем не общалась от сюда. Мы с ней периодически созванивались, болтали о том, о сём. От неё я и узнала, что ты теперь крутой бизнесмен и ворочаешь миллионами. Сел в кресло отца и забросил свои катания на доске. Я решила, что это шанс.
- Шанс на то, чтобы развести меня на деньги?
Она неопределённо жмёт плечами. Молчит. Не отрицает.
- И ты даже не задумалась о том, что я все узнаю?
- Ты же меня любил всегда. Я была уверенна, что ты до сих пор меня любишь. Ведь за два года ты ни разу не построил ни с кем серьёзных отношений.
- А ты считаешь, после восьми лет отношений, когда делаешь любимой предложение, строишь планы на будущее, о детях задумываешься так просто построить новые отношения?
- Ну я ведь начала? – Юля поднимает голову и с вызовом смотрит на меня.
- С чем тебя и поздравляю. Хорошую партию нашла, Юль. Прям отправил тебя любимый Джек на шикарный курорт. Почти Мальдивы, не находишь? – рукой обвожу пространство комнаты.
Меня эмоционально разрывает на части от её слов.
- У меня остался последний вопрос. Что было тогда в гостинице? Только отвечай мне правду, Юля. Я все равно узнаю. Все тайное рано или поздно становится явным. Лучше тебе рассказать самой.
- Да, ничего не было с тобой. – Юля, кажется, теряет силы от этого разговора, садится на кровать с ногами, но продолжает - Мы тебя с Джеком довезли в гостиницу, и ты уснул в кровати как медведь. Даже храпел на весь номер. Что с тобой можно было в таком состоянии сделать? Ну поставила пару засосов и поцелуев для правдоподобности и все.
- А твои? – вспоминаю я.
- Так ты всё же успел рассмотреть меня. А я уж посчитала, что импотентом стал, – разительная смена эмоций с тоски на заигрывание и отсутствие переживаний по поводу содеянного меня приводят в состояние дикого шока.
- Не мели чушь. Продолжай.
- Надо же мне было деть куда-то свою энергию, Джек как раз перевёз твою тачку от ресторана до гостиницы и занёс ключи. Ну и мы предались плотских утехам.
Видя моё перекошенное выражение лица, Юля добавила:
- Ой, да не переживай ты так, дурачок. Тебя спящего на кровати никто не трогал. Мы трахались в соседней комнате.
Это точно уже не та Юля, которую я знал. Услышав от неё весь рассказ, мне захотелось лишь пойти в туалет и проблеваться. Так мерзко и противно.
Жаль, что такая девчонка так просто проебала свою хорошую жизнь.
Теперь точно о прошлом жалеть не стоит. Что было, то прошло.
Попрощавшись с Юлей и пожелав ей справится со всем и не потерять снова шанс на здоровую жизнь без зависимости, выхожу из палаты.
Без двадцати три на часах. Через тридцать пять минут у Ани заканчиваются пары.
