With a taste of your lips
«Ощущая вкус твоих губ…»
Двигая бедрами из стороны в сторону, Яков грациозно взмахнул руками и мягко хлопнул себя по бедрам по бокам – сначала одной, потом второй. Снова взмах левой рукой над головой и шаг вперед.
Затаив дыхание, Даня жадно следила, как левая рука мальчишки скользнула по его затылку, макушке, пока сам он сгибался будто в почтительном поклоне, а потом…
I’m on ride
«Я впадаю в зависимость…»
Наклоняясь, Яков держал руку у лица. Между губ скользнул язык – показавшийся чуть ли не насыщенно алым на фоне всей его бледности. Он словно мягко ухватил воздух и, нагибаясь, медленно провел по нему языком, исподлобья глядя на совершенно остолбеневшую Даню. Пламенные и яростные, восторженно-дерзкие и манящие, бушующие и страстные – такими в то мгновение были его глаза.
«Давай же…»
«Накинься на меня…»
«Бросься на меня...»
«Повали меня…»
Даня отшатнулась. Сердце забилось с силой, вполне способной пробить себе проход в ребрах.
А Яков уже отскочил от нее и быстро возвратился на середину зала, ни на мгновение не переставая танцевать.
Как только припев завершился, Регина вырубила композицию.
– Отдых, – скомандовала она Якову, а сама ринулась к Дане.
– Ну как?!
– Вот это разврат, – выдохнула Даня.
– Ага! – Регина вся сияла.
– «Ага»? Не слишком ли все… – девушка дернула плечами, – слишком?
– Слишком-слишком – это тоже оценка. – Регина была настроена на позитив. – Понимаешь, он просто подстраивается и приспосабливается. Так уж совпало, что заиграла эта песня, и он выдал нам откровенные пляски. А могла, скажем, какая-нибудь степ-музыка. Случись такое, Яков и тогда бы не сплоховал и отбил бы нам чечетку. – Она на секунду призадумалась и хихикнула. – Ну, чечетку… Наверное… Эй, солнце мое ясное, можешь ты?..
– Могу, – мгновенно откликнулся Яков и невозмутимо продолжил массировать свои ступни.
– Видала? – Регина цокнула языком. – Уверенность из мальца так и прет. Даже закончить не дал. По барабану чего там предлагают смочь, он уверен, что сможет это сделать. Такое отношение давненько уже вошло у него в привычку.
– Как-то по-детски. – Непринужденная беседа с Региной помогала отойти от потрясения. Даня постепенно успокаивалась, а сердце прекратило попытки прорваться сквозь грудную клетку.
– Да ну? – Регина хохотнула. – Его танцы тоже выглядят, как ты говоришь, по-детски?
– Танцы… – Даня непроизвольно сглотнула. Вышло очень громко. – Танцует он… не по-детски.
– Что-то ты вся напряженная. Может, он учудил чего, а я не заметила?
– Не то чтобы… Просто я к такому не привыкла.
– К убийственной харизме? – Регина почесала затылок. – А знаешь, он сегодня как-то слишком целенаправленно бил обаянием. – Она в открытую уставилась на Даню. – По одной-единственной цели.
– У него явно сбит прицел, – процедила сквозь зубы Даня.
– Хмм… Кто знает. Что ж, с импровизацией покончили. Да, к слову, это и было упражнение на импровизацию. Чем быстрее идет реакция на композицию, тем выше мастерство! Плюс разминка неплохая. – Регина сбегала до своего прибежища за дверью и, вернувшись, всучила Дане маленькую бутылку с водой. – Вручишь Яшке.
– А почему не вы…
Но Регина к этому моменту уже успела упорхнуть к Якову. Ее движения были легки. Она словно парила в воздухе и каждый раз с большим сожалением касалась ногами пола. Даня вынуждена была признать, что эта дамочка с цветастым гнездом на голове намного грациознее нее.
– По-моему, мы обсуждали с тобой это в прошлый раз. – В интонациях Регины появилась жесткость. Она говорила в полголоса, но до Дани долетало каждое слово. – Договорились, что ты повременишь с выходом на лед.
– Не знаю, с кем ты там о чем договаривалась. – Яков, игнорируя ее присутствие, сосредоточенно массировал колени.
– Мог хотя бы сделать вид, что прислушиваешься ко мне.
– Я прислушиваюсь.
– Но не в ограничениях?
– Именно.
Регина горестно вздохнула.
– Упрямец, каких поискать. Как же ты не любишь, когда тебя ограничивают. Свободу. Свободу любишь… Поседею я с тобой полностью. На покраску моих кудряшей уйдет катастрофически много материала.
– Не ограничивай меня там, где не надо. – Яков холодно глянул на нее. – Просто указывай на мои возможности. Остальное я решу сам.
– Самостоятельный какой. – Собственное ворчание Регина заглушила шумным почесыванием головы. Разноцветные локоны всколыхнулись и на пару секунд обрели сходство с мочалкой, пока их вновь не прибили к голове ладонью. – Ладно, как всегда, твоя взяла. Сколько ты продержался?
– Едва откатал время короткой программы.
– То есть уже больше двух минут? Блин, прогрессируешь. Закончил сам? Или скрутило?
Яков ответил не сразу.
– Меня прервали, – проговорил он и кинул быстрый взгляд на Даню. – Но до этого… да, скрутило.
– Фух… – Регина потерла виски. – Говорила же, нужна передышка. Брал поставленную хореографию?
– Да, твою. Под «Море тьмы».
– А-а, да елки-дрова! Яша! Там же усложненные элементы! – Она всплеснула руками. – Ну зачем эту-то?! Мог бы просто покататься туда-сюда…
– Я тебе что, трехлетка? – вспылил Яков. – Нужно брать полноценную программу, чтобы оценить уровень восстановления! Если буду просто стоять на коньках, ни черта не пойму!
– Так удержаться на коньках тоже – ого, не просто. – Регина будто в назидание вскинула руку с оттопыренным пальцем вверх. – Тем более с твоей-то…
– Умолкни. – Яков поморщился. – Сам решу. Переделаешь последний режим тренировок?
– Мне нужно знать чуть больше подробностей о твоем состоянии во время пребывания на льду.
– Переделай, – с нажимом произнес Яков. – С учетом прогресса.
Регина пожевала губы и нерешительно качнула головой.
– Я подумаю, – уклончиво ответила она и, предугадывая новое недовольство, добавила: – Раз доверил мне следить за общим состоянием твоего тела, то будь добр слушаться. Хотя бы по режиму тренировок.
Яков промолчал. Но удовлетворенности от беседы он явно не получил.
– Вот и ладушки. – Регина, изловчившись, успела похлопать мальчишку по щеке прежде, чем тот отскочил. – А сейчас схожу по суровому дамскому делу. А ты пока займись растяжкой. Но без фанатизма.
Когда Регина, вновь принявшая вид летящей непринужденности, проходила мимо, Даня сграбастала ее за локоть.
– У него ведь травма? – без всякого вступления спросила она.
От ее прямоты Регину перекосило. Съежившиеся в кривульку губы уехали в направлении левого уха.
– Ух… – Вырваться не получилось, Даня держала крепко. – Понимаешь… Дело всецело касается Якова, а раз он не сказал тебе, то… Короче, конфиденциальная информация.
«Да наплевать», – решила про себя Даня.
– В конце катания… программы этой вашей он почувствовал слабость. А потом я не вытащила его оттуда, а позволила еще покататься, – выпалила девушка. – И он упал… От слабости или что там… Нет, не ударился. Я совершила ошибку?
Регина перестала вырываться. Пронзительный взгляд просканировал Даню от макушки до пят, будто новый доселе невиданный объект.
– Позволила ему еще покататься? – повторила она.
– Да. Черт. Надо было его оттуда за уши вытащить, да?
– М-м-м… ну… нет. – Регина отвернулась, но Даня успела заметить, как по ее губам скользнула странноватая улыбка. – Дань, а ты…
– Что?
– М-м-м… нет, ничего. – Рука женщины легла сверху на Данину руку. – Спасибо, что рассказала.
– Да я, похоже, просто спасаю свою задницу. Знаете, чувство вины и все такое. Совесть еще чудит. Будь она неладна. – За этим последовал сдавленный смешок.
Теперь Регина уже не прятала улыбку, хотя и очень постаралась, чтобы та поскорее исчезла с ее лица.
– Дань, можно попросить?
После таких вопросов следует в срочном порядке насторожиться. Что и сделала Даня.
– Поддерживай его, ладно?
