он ответил, явно забавляясь ситуацией:
— Перестань постоянно извиняться. Если ты хочешь спать отдельно, просто скажи.
— Нет, нет! Что ты! — чувствуя, что в очередной раз облажалась, опустила голову, поплелась за Захаром вверх во широкой лестнице и послушно вошла в одну из спален.
— Располагайся, не буду мешать, — Черный оставил чемодан посреди комнаты, поцеловал Полину в нос и вышел.
Когда Белова осталась одна, то наконец выдохнула. Ещё вчера, лежа в больнице, она представляла их союз с Захаром, как что-то далекое и туманное, а уже сегодня все стало слишком реальным и стремительным. Как к этому привыкнуть?
— Нужно взять себя в руки! — решила Полина и принялась за разбор чемодана. Еще раз внимательно осмотрев тончайшие блузки, джинсы и несколько комплектов шикарно белья, Белова совсем растерялась: ни одну из вещей вспомнить не получилось, а некоторые вообще показались совершенно новыми. Решив обязательно спросить об этом позже, Полина приняла душ, переоделась в шелковую пижаму и принялась с содроганием сердца ждать Захара.
Время шло, а Черного все не было, поэтому Полина проверила свои страницы в социальных сетях и перекинулась парой сообщений с одногруппниками. Ей хотелось хоть немного вспомнить что-то из забытого, но телефон совсем не помогал в этом, а только запутывал. Накануне Чёрный принес ей в больницу дорогущий смартфон последней модели, сказав, что её старый телефон разбился во время потасовки с Золотаревой. Вот только все переписки и фотографии восстановить не удалось, ведь пароля она не помнила. Именно поэтому теперь она привыкала к новому гаджету и довольствовалась всего парой социальных сетей.
Отправив Вике последнее сообщение, она включила на телефоне какое-то видео. Под болтовню столичного блогера мысли Полины начали постепенно замедляться и путаться, приобретая причудливые очертания и она, наконец, уснула чрезвычайно тревожным, но крепким сном.
Ей снился кошмар. Она словно вдруг оказалась на кухне в своей старой съемной квартире, а перед ней сидел Захар… Кажется, Полина была в одном белье, а Чёрный смотрел, только не с такой тревогой и любовью, как сейчас. Серые глаза следили за каждым её движением внимательно, но при этом холодно и отстраненно. Так, словно она пустое место.
— Ты в себя поверила, мямля? Раздевайся, или завтра тебя не только буллить, тебе вообще жизни не дадут. Или ты думала, что моя помощь — бесплатная акция?
— Тише… Тише, маленькая, — открыв глаза, Полина не сразу сориентировалась в темноте, поэтому вздрогнула и попыталась высвободиться из чьих-то обжигающих объятий. Однако, поняв, что бьется руках Черного, немного успокоилась.
— Не плачь, это просто сон. Ну чего ты испугалась? Я рядом, маленькая — мягко убеждал он, стирая со щек Полины мокрые дорожки слёз.
— Мне приснилось, что…, - тут помешал новый всхлип, поэтому фраза оборвалась на полуслове, превратившись бессвязную кашу.
— Не вспоминай, не надо, — мягкий приказ Захара прозвучал очень тихо, но Полина ощутила, как напряглись его руки, до этого мягко сжимающие её талию.
— Мы были у меня… Я стояла посреди кухни и раздевалась, потому что ты заставил. Я боялась тебя… А ты смотрел с ненавистью… — не удержавшись, Полина снова всхлипнула и задрожала, — но наяву ты смотришь совсем по-другому… Так, словно любишь меня…
— Я и так люблю тебя, маленькая. А это просто дурной сон, — просипел Захар и мягко, едва касаясь, поцеловал по очереди её заплаканные глаза, а затем немного отстранился, наблюдая за реакцией. Полина была такой растерянной и напуганной, что боялась остаться без опоры, поэтому подалась вперед и снова оказалась кольце теплых рук… Это подействовало на Захара самым неожиданным образом. Поцелуи переместились ниже, и теперь Черный уже более ощутимо прикасался к её скулам, губам, шее, засасывая, прихватывая зубами и сразу зализывая укусы на нежной коже.
Потерявшись в противоречивых ощущениях, Полина даже не заметила, как осталась без верха, а потом и без пижамных штанов. Она не сопротивлялась, но вместе с тем, не понимала нравится ей или нет то, что происходит. Несмотря на крайнюю степень нежности, Черный явно оставался полным хозяином положения, а Полина, всё еще растерянная после кошмара, находилась в сладкой, но подчиненной позиции, принимая всё то, что с ней делал жених. А делал он самое разное.
Его пальцы были везде. Они растирали, надавливали, перекатывали напряженные соски и все остальные чувствительные точки, а губы и язык вытворяли такое, что Полина закатывала глаза и кусала простынь, чтобы не застонать. В секунды промедления она пару раз пыталась отползти, чтобы отдышаться. Но как только делала очередную попытку ускользнуть, соблазнитель крепко хватал её за тонкие щиколотки и тащил обратно, подминая под своё крупное атлетическое тело.
— Мааааленькаяяя, — рычал он ей в шею и начинал новый круг сладкого испытания, срывая очередной стон с распухших девичьих губ.
В какой-то момент замученная и жаждущая чего-то большего, Полина совсем потерялась во времени и в пространстве. Она не понимала где находится и больше не думала о том, что не помнит Чёрного. На первый план вышли инстинкты, проснувшиеся в умелых мужских руках.
— Пожалуйста, — прошептала она, сама не понимая, чего конкретно просит. Но Чёрный понял. Развернув мягкое и податливое, как пластилин девичье тело, он приподнял его и мягко насадил на себя.
От неожиданности и ощущения наполненности Полина охнула и чисто интуитивно прижалась к широкой мужской груди, почему-то испугавшись неизвестности. Но, к своему собственному удивлению, вместо боли она ощутила лишь легкий дискомфорт, балансирующий на границе с удовольствием.
Сначала движения были медленными и размеренными. Черный будто расширял женскую плоть под себя, максимально растягивая и продвигаясь глубоко внутрь. Но постепенно темп ускорился, и Захар начал вбиваться в полную силу, срывая с губ Полины громкие рваные стоны.
Уже позже, когда все закончилось, и Черный вытирал с её живота семя, Полина вдруг с ужасом ощутила, что ей понравилось подчиняться в постели и с готовностью принимать всё то, от чего она раньше готова была упасть в обморок. От переизбытка эмоций кружилась голова, а от ярких вспышек удовольствия тянуло в паху. Ей хотелось все обдумать, но углубиться и как следует поразмыслить над собственными ощущениями не получилось, потому что Захар не отпускал. Он крепко прижал её к себе и ещё долго целовал распухшие от интенсивных ласк губы, не давая сосредоточится ни на чем, кроме вновь растущего возбуждения.
В какой-то момент Полина на мгновенье отрезвела и вдруг тихонько спросила, пряча голову у Черного на груди:
— А сколько… Много ли раз между нами все было?.. Просто, мне кажется, если я буду знать, то смогу меньше стесняться…
— Сомневаюсь, — хрипло рассмеялся Чёрный.
— Почему?
— Потому
