class="p1">Цвет коробки. Ленты. Обрезаю, компоную. Отхожу и разглядываю.
Тратить на рядовой заказ столько времени и сил — неразумно, но я трачу.
Удивительно, но увлекаюсь настолько, что и сама влюбляюсь в букет до
Невозможности.
Мне жалко его отдавать. Больно от мысли, что Вадим сделает какую-то женщину счастливой моим творением, но я стараюсь этого не показывать.
Когда я заканчиваю, он тоже осматривает результат, но особого восторга не выказывает. Что с него взять? мужчина.
— Устроит?
Он кивает и тянется к плотной ленте. Оттягивает ее пальцами, потом отпускает она хлопается о бок коробки, а Вадим поднимает взгляд на меня.
— Ты бы такому порадовалась?
На самом деле, да.
Но прежде, чем я отвечаю, у меня успевает облиться кровью сердце. Даже горло сжимается. Только своего расстройства я не выкажу.
Снова прокашливаюсь и отвечаю притворно легкое:
— О, да. Я бы очень порадовалась
— Отлично. Тогда забираю. Сколько с меня?
Деньги с Вадима я брать не хочу. Стараюсь съехать на то, что этот букет он может засчитать в стоимость своей работы, которую я обязательно оплачу, но он настаивает.
Платит наличными, которые жгут пальцы. Я провожаю его взглядом и опускаюсь на кресло.
Чувствую себя бессильной. На душе — слишком ядреный коктейль. Ревность.
Влюбленность. Страх. Сомнения.
Я не хочу, чтобы он таскал цветы другой. Но что я могу предложить ему взамен?
Или всё же что-то могу?
Не знаю. Запуталась.
Голова идет кругом от всего, что происходит в моей жизни.
Вернувшиеся в цветочный девочки застают меня в не лучшем состоянии. Теперь уже они пытаются вытолкать меня проветриться, но мне лучше снова забить мысли работой.
Весь день я провожу среди цветов. Посвящаю его звонкам, обслуживанию других клиентов, разговорам с сотрудницами, но выбросить Вадима из головы не удается.
Заказывая такси домой, продолжаю представлять ту, для которой собрала, наверное, лучший в мире букет.
Придумываю дурацкий предлог для звонка: например, попросить Вадима его сфотографировать, чтобы мы могли разместить на сайте и в каталоге. Но так и не набираю.
Господи, это унизительно.
Чувствую себя самой большой неудачницей в мире, потому что стоит мне зайти в холл своего парадного, охранник встречает меня «радостным» сообщением, что лифты не работают. Поэтому на свой верхний этаж я плетусь по лестнице.
Усталость вперемешку с обидой напрочь убивают настроение. Идя по длинному коридору в сторону поворота к своей двери, я думаю о том, что попав домой, просто разрыдаюсь. Надеюсь, Лея даст мне возможность поплакать из жалости к себе хотя бы десять минуточек.
Но и усталость, и обиду разом как рукой снимает, стоит мне повернуться к двери и замереть на месте.
На плитчатом полу у входа в мою квартиру стоит корзина с цветами.
На глаза наворачиваются слезы, но я всё равно слишком хорошо помню каждый элемент этой композиции. Мне не нужно ее разглядывать.
Подхожу и опускаюсь на корточки. Веду пальцами по лепесткам. Улыбаюсь.
Смахиваю с щеки влагу, ругая себя за излишнюю сентиментальность. Надеюсь, Вадим хотя бы не сторожит где-то поблизости, а то подумает, что я мыслями об этом букете и его адресате весь день себя изводила.
Хочу обнять цветы и зарыться в них лицом. Со мной не было такого со времен первой влюбленности. Черт, как же сильно я втюрилась.
Подушечку указательного пальца колет острый кончик открытки. Я тяну ее на себя и открываю.
«Мне обещали, что этот букет покорит сердце особенной девушки. Если он тебе не нравится — я дам контакт человека, который его собирал»
Отрываюсь от текста и смеюсь. Какой же он дурак. В груди снова жжется, но приятно. Сердце особенной девушки. Особенной. Мое.
«Мы начали не очень, Марьяна. Продолжили тоже так себе, но мне кажется, можем попытаться еще разок. Я жду твоего звонка относительно дела. А ещё я хочу пригласить тебя на свидание. Что скажешь?»
Скажу, что позвонить тебе сейчас ни за что не рискну. Ты подумаешь, что я сентиментальная истеричка.
Достаю из сумочки телефон. Открываю переписку с Вадимом, в которой у нас давно тишина. Печатаю, то и дело немного хмурясь, чтобы вылавливать опечатки, а то даже пальцы подрагивают.
«Я буду благодарна, если ты снова вступишь в дело»
Отправляю, он тут же читает.
Отвечать не спешит, но и из чата не уходит.
Я понимаю, почему. Он ждет.
Кажется, для нас двоих есть кое-что важнее.
Набрав в грудь воздух так, как будто собираюсь произнести это вслух, я снова стучу по экрану:
«Я очень хочу попробовать с тобой ещё разок. Я скучала»
Отправлю, пока не передумала. Он снова читает сразу.
Пути назад уже нет но, как ни странно, это не пугает.
Я улыбаюсь, точно зная, что где-то там точно так же улыбается Вадим. Откладываю телефон на пол и снова тянусь к цветам.
Волнуюсь так, словно впервые в жизни собираюсь на свидание.
С Кириллом все как-то по-другому было. Мне было приятно его внимание, льстило его восхищение, восхищала его фантазия. С Вадимом же никогда не знаешь чего ожидать, в один момент все спокойно, в другой - между нами искры, а через секунду уже ненависть.
Последний штрих перед выходом - распыляю парфюм перед зеркалом, оставаясь довольной своим внешним видом. Уверенно шагаю по к выходу из здания, прохожу через стеклянную дверь и замираю, увидев в нескольких шагах от себя Вадима с букетом цветов в руках.
Я иду к нему, покачивая бедрами. На лице расплывается улыбка, как бы я не пыталась скрыть радость от встречи - не получается.
- Это тебе, - протягивает мне букет пожирая меня взглядом. - Хорошо выглядишь.
Спасибо. Ты не сказал куда мы поедем, поэтому надеюсь, что оделась подходяще.
- Для этого вечера более подходящего наряда и не найдешь, - взгляд Вадима опускается вниз по моим ногам. Под расстегнутым пальто отлично видно мое короткое платье.
- Пойдем к машине, - Вадим галантно подставляет мне локоть, и я хватаюсь за него рукой.
Он открывает дверцу автомобиля, помогает забраться в салон, пристегивает ремень безопасности, после чего проводит ладонью по моей ноге, вызывая мурашки по всему телу.
Я наблюдаю за тем, как Титов обходит автомобиль, любуюсь им, не могу оторвать взгляда. В салоне все пропахло его мужеским одеколоном, это расслабляет меня и в то же в время поднимает температуру моего тела. Я поглаживаю лепестки белоснежных тюльпанов. Я давно должна быть безразлична к цветам,
