йокнуло, вновь даря тот забытый привкус предательства и измены. — Надеюсь, мы не сильно вам помешали?
— Ничуть, — врач явно настроенный негативно, скрестил руки на груди.
— Теперь попрошу оставить меня с моей женой, — чеканя каждый слог, потребовал я.
— Вынужден отказать, вы чересчур агрессивно настроены, а пациенту вредны эмоциональные нагрузки.
— Я её муж… не тебе решать! — громыхнул, подступив к этому козлу.
— Я её лечащий врач и МНЕ решать! — не дрогнув ни единой мышцей на лице, ответствовал он.
Ах ты, сука!
— Миша! — обнимая себя под грудиной, почти прошептала Вика. — Всё нормально. Он мой муж… Ты можешь оставить нас?
Не забыла. Что ж, обнадёживает.
— Идёмте, — Антон поманил доктора за дверь. — У полиции к вам есть вопросы.
Этот Миша громко выпустил воздух из ноздрей и последовал за мои другом. Когда дверь за ними закрылась, сурово посмотрел на жену, которая взирала на меня, боясь шелохнуться.
— Почему? — волновало сейчас лишь это.
— Я…я, — из глаз потекли слёзы и она схватками задышала, пытаясь их сдержать. Эмоции запрещены, сказал тот индюк, потому слегка забеспокоился. Взял её за руку и сел на край постели. Вика зажала свободной ладонью рот, усмиряя начинающийся срыв. — Я боялась посмотреть тебе в глаза… После всего… после всего, что ты услышал… тогда.
— Я столько дней ищу тебя, как сумасшедший. Перевернул всё верх дном, а ты просто боялась?! — негодование все сильней росло во мне.
— Я не знала хочу ли вернуться вообще! — пискнула она и вынула ладонь из моей руки, и, отвернувшись от меня на бок, свернулась калачиком.
Уйти?! Исчезнуть?! От всех?! Даже от меня?! Холод прополз по спине. Что ж…
— Мы поговорим об этом, когда ты определишься, — резко поднялся, желая уйти, но обида не сдержала мою совестливую тираду. — Да, я совершаю ошибки и часто делаю тебе больно, но никогда не поступал с тобой так… по-свински. Я страдал неизвестностью, хороня и воскрешая тебя из мёртвых, срывался на каждом телефонном звонке, моля услышать тебя… А ты всё это время просто маешься дилеммой бросить меня вместе со всеми или нет?!
Твёрдым шагом направился прочь, не реагируя на её зов и не видя, как попыталась встать с постели. Стремительно вышел из здания и сел в машину.
— Ты чего?! — Антон пал на водительское через минуту.
— Заводи, нахрен, поехали отсюда, — просипел, понимая, что обида и злость не дают мне дышать и говорить.
— А Вика?!
— Вика ещё думает, нужен ли ей муж! Не спрашивай пока! — бросил раздражённо. — Поехали уже!
Антон сцепил челюсть и завёл двигатель. Вывернул с больничного двора. Лишь отъехав, я разглядел в боковом зеркале силуэт супруги на крыльце больницы. Она слегка сгорбилась и провожала взглядом нашу машину. Испугавшись за неё, всколыхнулся, чтобы просить друга остановиться, но так и остался с открытым ртом — Вику поймали у входа женщина и тот выскочка-врач. Мужчина аккуратно подхватил мою жену на руки и, прижав к себе, унёс вглубь здания. Лучше бы не смотрел на это. В ярости опустил боковое стекло и бесжалостно разломал злосчастное зеркало своего автомобиля.
Добрались до работы Влада молча. Лишь в управлении понял, почему приехали именно сюда, а не домой.
— Это Дементьев Михаил Анатольевич, — Влад протянул мне дело. — Пять лет назад был под следствием.
— Но в банке откатов не было его пальчиков, — не понял Антон.
— Это другое следствие. Из-за врачебной ошибки скончался пациент. Операцию проводил нейрохирург высшей категории, то есть ваш Дементьев. Семья погибшей подала иск и выиграла дело. Дементьева лишили лицензии на два года.
— Что за лицензия? — решил уточнить свою догадку.
— Запрет на проведение любого рода хирургических вмешательств, — подтвердил следователь.
— Прошло уже пять лет, — пожал плечами Антоха.
— После лишения Дементьев должен был пройти переквалификацию и вновь подать заявление на возврат лицензии, но он этого не сделал.
— Влад, к чему ты клонишь? — устало поторопил его.
— Дементьеву нельзя оперировать и, возможно, это одна из причин, почему он не сообщил о твоей жене. Он нарушил закон.
Я напряженно думал, потирая подбородок. Этот врач совершил противозаконные действия и его вполне можно наказать, отомстив за… Хрен знает, за что! За то, что я приревновал Вику к нему?! С другой стороны, он пошёл на это ради человеческой жизни. Чего уж там, ради жизни моей супруги. И я благодарен, пусть и немного злюсь. Плюс этот факт дополнил поведение Вики — не выдавая преступления своего спасителя, посидеть в тиши и подумать о целесообразности своего возвращения к любимым. Просто супер!
— Что ему грозит?
— При хорошей защите, год условного срока и штраф. А так же возмещение ущерба твоей жене.
— Звучит бредово, — колыхнулся в смешке. — Он спасает мою жену, а потом ещё платит ей за моральный ущерб? У меня к нему нет претензий, кроме его длинного носа в мои семейные дела. Ты сможешь это всё замять?
Влад мотнул головой:
— Не всё. Ты с женой можешь не подавать на него заявление и даже выступить в его защиту, но Дементьев нарушил предписания суда и медицинское право, и он обязан ответить.
Я тяжело выдохнул, ощутив теперь ком вины перед тем выскочкой.
— Хорошо, тогда без нашего иска, что его ждёт?
— Лишение лицензии навсегда и административный штраф, — прикинул в голове Влад.
— Не думаю, что лицензия ему нужна, — проронил Антон. — Иначе бы он давно её восстановил.
— Логично. Ну и с административкой можно решить, — уверенно подытожил я.
Наказывать подобным образом было слишком низко, а сломать ему нос вполне допустимо. Черт! Я сейчас абсолютно, походу, не способен думать холодной головой.
— Я домой, — устало доложил друзьям и направился к выходу.
Отвязаться, однако, от Тохи было дохлым номером, поэтому просто велел ему везти меня в бар. Да, я захотел напиться. Неделя нервотрёпки, а итог дал мощно кулаком поддых.
— Ты решил надраться? Очень мудрое решение, — буркнул друг.
— Либо ты со мной и заткнёшься, либо я иду один.
— Таня должна знать о своей подруге. Скорей всего, я повезу её сегодня к твоей жене.
— Тогда оставь меня в баре и можешь забрать мою тачку.
— Только не натвори глупостей, — недоверчиво глянул на меня друг.
— Куда ещё-то? — буркнул, глядя на убитое боковое зеркало, в котором до сих пор мерещилась Вика на руках того медика. И почему меня так прострелило? Их ласковые касания друг друга? Зачем вообще кому-то трогать мою жену?! Кольцо на пальце сейчас никого не тормозит?
День шёл к сумеркам, хоть и шесть вечера, но осень тщательно захватывала себе длину светового дня. У бара было полно народу и немудренно
