заливаясь слезами, чем зарождает во мне противоположные желания – придушить её за молчание и сжать в объятиях, чтобы утешить.
– Чего ты замолкла? Так сложно ответить, что между вами произошло?
– Между нами ничего не произошло. Мы просто поговорили. Ну… Точнее, говорил в основном только он.
– Что он тебе такого ужасного сказал?
– Ничего ужасного… Ничего.
– Тогда какого хера ты в таком состоянии?
– Потому что я не ожидала его встретить. Потому что не была готова его увидеть и услышать. Потому что… – её голос срывается, и куколка крепче обнимает себя руками, отводя взгляд в сторону.
– Потому что ты всё ещё его любишь, – заканчиваю я вместо Дианы, с трудом узнавая свой голос.
Если я думал, что мне минуту назад было херово, то я ошибался. Херово мне становится сейчас, пока я без труда считываю все ответы по её бледному лицу. Оно ведь опять как открытая книга, а молчание куколки красноречивее самых громких признаний.
Гнетущая тишина за секунды высасывает из меня все силы, дробит кости, скручивает органы, режет слух словно скрип ржавых качелей и накрывает медным тазов все мои планы и надежды.
– Понятно, – выдыхаю и на миг прикрываю глаза, чтобы хоть немного справиться с осознанием, что всё это время был для Дианы всего лишь временным отвлечением и болеутоляющим.
– Логан, я… Я… Боже! – она накрывает своё лицо руками и с отчаянием добавляет: – Я не была готова увидеть его. И я так запуталась.
– Так давай я тебя распутаю. Ты ждала меня сегодня и так яростно умоляла тебя трахнуть, чтобы тебе полегчало после неожиданной встречи с твоим любимым, – перебиваю её прерывистый лепет. – Я всё понял.
Хотя лучше бы ничего не понимал. Лучше бы у меня не было мозгов. Может, при таком раскладе меня не выворачивало бы сейчас морально наизнанку.
– Нет, Логан, это не так… Я…
– Конечно так, Диана. И тебе не нужно передо мной оправдываться и уж тем более извиняться. Говорю же: я всё понимаю. Ничего нового я сегодня не узнал. Мы же просто два человека, которые трахались. Ты – потому что секс помогал тебе не думать о своём бывшем, а я…
Потому что сначала меня торкало от тебя в физическом плане так, как не торкало ни от одной женщины, а потом… Потому что влюбился в тебя как мальчишка и по тупости забыл, что ты любишь другого.
– А ты? – еле слышно спрашивает куколка, с трудом удерживая со мной зрительный контакт.
– А я – потому что просто люблю трахаться с красивыми женщинами. И раз уж одна из них временно живёт у меня дома, то почему бы не воспользоваться моментом? Это удобно, – будучи разбитым в хлам, с немыслимым трудом придаю голосу максимальной беззаботности, и Диана вдруг вздрагивает, словно я её ударил. А затем становится ещё более грустной, чем прежде. У меня все внутренности сжимаются при взгляде на неё и аж подташнивать начинает из-за эмоционального месива.
– Значит, тебе со мной было просто удобно?
Мне едва удаётся расслышать её вопрос – настолько тихо она его прошептала.
– Как и тебе со мной, разве нет? Ты ведь жила в тепле и уюте, занималась своим любимым делом и в последние недели практически не вспоминала своего Оливера, не так ли?
– Он не мой.
– Ну, думаю, это скоро изменится.
– Не изменится. Я не вернусь к нему.
Наверное, я бы обрадовался её словам, не произнесла бы Диана их столь неуверенно. Она словно не мне их сказала, а себя попыталась убедить в своём решении, которое и решением-то назвать нельзя.
– Повторяй себе это почаще, куколка, и тогда, возможно, твои чувства к Оливеру не помешают тебе поступить правильно. Для себя в первую очередь, – этими словами я хочу поставить точку в нашем разговоре, но Диана решает иначе:
– Логан, пожалуйста… – сдавленно произносит она и будто не знает, что именно хочет мне сказать. А я ничего больше не желаю слышать. И так наслушался. И вдоволь насмотрелся на её печальное лицо. В нём и грусть, и боль, и отчаяние, и чувство вины, и сожаление… И херова куча других эмоций, которые я не привык видеть в женщине по отношению к себе. Не привык и не намерен видеть. Мне такой жалостливый коктейль на хрен не нужен. Особенно от той, с которой впервые захотел попробовать построить что-то серьёзное.
– Иди отдыхать, Диана. Тебе нужно прийти в себя.
– А ты?
– А я хочу принять душ и лечь спать. Задолбался на работе, – максимально ровным тоном проговариваю я, а затем разворачиваюсь и скрываюсь в своей комнате, чтобы… Чтобы – что? Не имею и малейшего понятия. В голове полный пиздец, про общее моральное самочувствие вообще молчу. Там тотальный зашквар, и я пока не представляю, как буду с ним справляться.
Вытаскиваю из внутреннего кармана пиджака долбаный ключ и безрадостно усмехаюсь.
Какой же я дебил.
Хотел предложить ей жить вместе. Хотел признаться в чувствах и почти не сомневался, что куколка ответит тем же. Но вот она реальность. Те десять процентов сомнений в один миг превратились в сто, и я будто протрезвел. Не в том смысле, что резко разлюбил куколку. Нет. Этот подвиг я вообще не представляю, как осилю, ведь со мной такое впервые. Я имею в виду, что теперь я чётко понимаю – что бы Диана ко мне ни испытывала, это не идёт ни в какое сравнение с её ненормальной любовью к бывшему.
А я не собираюсь быть для неё заменой, запасным вариантом, пластырем и носовым платком. Это роль не для меня. Всё. Хватит! Моя женщина должна отвечать мне взаимностью целиком и полностью, а не использовать как способ утешения. Я и так целый месяц помогал ей не думать об Оливере, но на постоянную основу я на подобное подписываться не стану. И потому, как бы меня ни кромсало на части от мысли, что Дианы больше не будет рядом, теперь я отчаянно желаю, чтобы она съехала от меня как можно быстрее.
Так будет легче. Нам обоим. Я смогу быстрее забыть её, а она – разобраться в себе и в своих отношениях с бывшим.
Так что всё… Решено. Наше совместное сожительство подошло к концу. И я сам поспособствую тому, чтобы у Дианы уже завтра появилось собственное жильё.
– В квартире шестьдесят восемь квадратных метров. Окна кухни выходят на парк, а гостиная и спальня с видом на набережную. Также в спальне
