ты любил.
— Я вообще не пью, уже три года. Многое изменилось, Лик… я сам изменился. Поумнел, наверное, ну или постарел. — Арсен кротко улыбнулся, прекрасно понимая, что он нисколько не состарился, а лишь стал лучше, выдержаннее, подобно дорогому вину.
«Он притворяется. По глазам вижу. Девушки наверняка так и продолжают штабелями ложиться к нему в кровать, а он укладывает их ровненькими рядочками как коллекционер со стажем. Люди не меняются… Хотя, с другой стороны, я же изменилась. Может, и он образумился? Конечно, это вовсе не повод верить ему на слово, но ведь я могу просто послушать, что он скажет».
— Короче, ты хочешь поговорить, я правильно понимаю?
— Да, все верно. Просто поговорить. Зайдем куда-нибудь, закажем чаю. Лика, я правда очень рад тебя видеть. Ты всегда была очень красивая, но сейчас… — В карих глазах что-то блеснуло.
— Развод украшает. Ладно, — вздохнула девушка, — пойдем. Тут как раз недалеко есть одна неплохая кофейня. Там сервируют самый лучший клубничный чизкейк во Вселенной.
— Ты все так же любишь клубнику! — в его голосе слышало умиление.
Этот его тон вызвал у Лики полное замешательство.
«Неужто правда изменился? Да ну не может быть…»
— Можно подумать, ты перестал любить дыню! — фыркнула в ответ она.
— Ты помнишь… — был его ответ.
Пока Арсен делал заказ, Лика внимательно за ним наблюдала. Помимо того, что он немного поправился и обзавелся небольшим брюшком, она увидела изменения и в прическе: волос на его голове стало меньше, явно намечалась лысина. Было хорошо заметно, что он уже не тот ветреный парень, каким Лика привыкла его видеть. Арсен возмужал, отрастил себе щетину и бородку, переоделся и переобулся, а в его взгляде появилась зрелость. Теперь перед ней сидел серьезный бизнесмен, которому уже не до клубов и гулянок. А еще, возможно, и семьянин. Девушка невольно скользнула взглядом по его правой руке — кольца на безымянном пальце не было. Что странно, ведь даже слегка располневший и слегка лысеющий бывший муж выглядел даже лучше, чем прежде. Природа по полной одарила его мужской привлекательностью и харизмой. Даже официантка, которая принимала заказ, выдавала свое смущение, стоя перед ним. А ведь она работает в заведении не из дешевых и уже явно привыкла к подобным клиентам.
— Я не стал заказывать тебе тар-тар, — сказал Арсен, когда официантка удалилась, — помню, что ты терпеть его не можешь. Хотя, судя по словам персонала, здесь он очень вкусный.
— Ты и так заказал слишком много, я не съем и половины. Куда столько?
Бывший муж улыбнулся:
— Я просто очень рад, что мы встретились. Москва — слишком большой город, чтобы мне могло так повезти. Но все же повезло. Хочу покормить тебя всем, что ты любишь. Хочу порадовать тебя, поговорить, узнать, как ты, чем дышишь, о чем мечтаешь. А насчет еды не волнуйся — попросим положить с собой, если что-то останется. — Заметив реакцию Лики, Арсен рассмеялся: — Я помню твое отношение к выносу еды из ресторана. Думал, столица все исправила, но, вижу, ты до сих пор стоишь на своем. Лик, в этом давно нет ничего постыдного. Кабаки девяностых давно в прошлом, сейчас считается нормой забирать с собой все, что не доел. Такое практикуется даже в мишленовских ресторанах.
— Хорошо, — сказала Лика, — но просить завернуть еду с собой будешь ты.
Он снова рассмеялся:
— Без проблем.
Затем посерьезнел, а глаза заволокло тоской. То ли это была умелая игра, то ли он и вправду сожалел о прошлом. Лика с любопытством ждала, что же он скажет, о чем спросит и куда все это по итогу заведет.
Арсен расспросил ее о работе, хобби, родителях, целях и планах на жизнь. Она отвечала честно, но в подробности не вдавалась. Не видела смысла открываться перед человеком, который однажды чуть не разрушил ее психику. Он же рассказал ей, что приехал в Москву надолго. Возможно, даже насовсем. Вся его семья занималась ресторанным бизнесом в их с Ликой родном городе. Теперь семейное дело доросло и до столицы.
— Мы открываем два ресторана. Лого, общее оформление и концепция остаются те же, а вот название другое. В Москве наши заведения станут известны не как «Гавар-Севан», а как «Левон Кинг».
Лика посмотрела вверх, пытаясь вспомнить, кого из семьи Арсена звали Левон, но никаких ассоциаций в ее памяти не нашлось.
— А кто такой Левон? Неужели я кого-то забыла?
— Не забыла, вы никогда не были знакомы. Это мой сын. Сейчас ему два года.
— Ого.
Арсен заговорил быстро, будто пытаясь оправдаться:
— Я развелся в прошлом году. Она родом из Армавира, дочь хороших друзей моей семьи. Этот брак был ошибкой. Мы никогда не любили друг друга, но все равно решили пожениться. Парадокс, но нормально общаться мы с ней стали только после развода. Но я ни о чем не жалею, ведь теперь у меня есть сын. Хочу стать для него хорошим примером и сделаю для этого все возможное.
«Ага, у меня, возможно, тоже скоро будет сын, для которого я тоже буду делать все возможное», — подумала Лика. Но говорить об этом Арсену, разумеется, не собиралась.
— Ну а ты? — спросил он. — Замужем?
Лика потрясла перед ним кистью правой руки, продемонстрировав отсутствие кольца:
— Как видишь, нет.
— Если честно, я в шоке. Был уверен, что ты точно несвободна. От комплиментов воздержусь, но, думаю, ты и сама понимаешь, чем вызвано мое удивление. Как так вышло, что ты не замужем? Это же просто невозможно.
— Возможно. Я там уже побывала и мне, знаешь ли, не особо понравилось.
— Извини, — виновато сказал Арсен. — Мне вообще не стоило задавать тебе такие вопросы. Веду себя как дурак.
Принесли первые блюда, и Лика с удовольствием принялась за еду. После зала и бассейна она была страсть какая голодная. Бывший муж, напротив, не спешил брать столовые приборы. Он попивал кофе и не сводил с Лики глаз.
— Знаешь, ты все такая же невероятно милая, когда ешь.
— Прекрати, а.
— Ты знаешь, что я говорю правду. У меня нет цели тебя задобрить. Ты действительно очень мило ешь. И стала еще красивее, чем раньше.
Лика отложила вилку, вытерла рот салфеткой и сказала:
— Арсен, давай начистоту. Мне не нужны твои комплименты. Я и без того знаю, что ты щедро раздаешь их, как сорванный пожарный гидрант. Ты всегда таким был.
— Лик, я не рассчитываю на твое прощение. Это правда. И комплименты не являются целью моего коварного плана, как ты, возможно, подумала. Я просто
