второй базы. Но если Датч перестанет прикасаться ко мне, я думаю, что могу умереть.
— Датч. — Стону я.
Его глаза внезапно распахиваются, и он смотрит вниз, на мое лицо, словно ища что-то. Когда он не находит его, из глубин поднимается зверь, который никогда не заходит слишком далеко, прямо у меня на глазах. Его ледяное выражение возвращается, и он отводит руки назад как раз в тот момент, когда они собираются...
— Проклятье. — Он ругается. — Хватит с меня твоих мыслей. — Он отступает от меня, его плечи напряжены. — Мне достаточно тебя в моей школе. Мне достаточно тебя в Redwood, Брамс.
Я быстро смыкаю ноги, стыдясь потребности, которая горит во мне даже сейчас, под его яростным презрением. Выбив пламя быстрым шагом, я спрыгиваю с комода и бросаю на него взгляд.
— Ублюдок.
Я поправляю бретельки платья и бегу через комнату. Слезы унижения горят в моих глазах, и я не хочу, чтобы он это видел.
— Остановись.
Я не хочу, но ноги как по команде замирают.
Датч топчется передо мной. Его глаза все еще темные от желания, и один взгляд на его брюки говорит мне, что драться — это последнее, что он хочет сейчас делать.
Я не знаю, рада ли я, что он остановил нас, или мне следовало пронестись дальше и убрать его с дороги. Знаю только, что он сводит меня с ума, и я хочу выкинуть его из головы так же, как он хочет выкинуть меня из своей.
Датч достает из заднего кармана чек. На нем безумное количество нулей, и у меня разбегаются глаза.
— Что это, черт возьми, такое?
— Он твой. — Мрачно говорит он. — И не только это. Я поговорил с другом моего отца. Как только ты покинешь Redwood, ты сможешь поступить в новую школу.
— Это то, о чем я думаю? — Я насмехаюсь. — Ты пытаешься откупиться от меня прямо сейчас?
Датч хмурится, глядя в точку прямо над моей головой.
— Я знаю твою ситуацию, Кейди. Я говорил с твоей сестрой...
Я скриплю зубами. — Ты говорил с моей сестрой?
Опасное чувство нарастает в середине моей груди, предупреждая меня о том, что я нахожусь на грани совершения убийства.
— Тебе нужны эти деньги. Я знаю, что нужны. Твоя гордость не стоит того, чтобы доказывать мне свою правоту.
Он выдыхает, его точеная челюсть сжимается и разжимается.
— Я ненавижу тебя.
Его глаза горят.
— И поэтому ты хныкала, называя мое имя три секунды назад?
Безумный смех вырывается из моих губ, когда все встает на свои места.
— Значит, таков был план, да? Заманить меня сюда, чтобы я сняла для тебя платье? Повеселиться со мной, прежде чем расплатиться?
Он поворачивается, отдавая мне свою спину.
— У каждого есть своя цена. У таких, как ты, всегда есть цена.
Его слова привели меня в ярость.
— Поскольку я бедная, ты думаешь, что я настолько отчаянная, чтобы позволить тебе трахнуть меня, а потом принять твои деньги? — Я вздернула обе брови. — Кем, черт возьми, ты себя возомнил?
— Кейди.
— Не называй меня Кейди, черт возьми!
— Я не знаю, что за фантазию ты выстроила в своей голове обо мне, но я не какой-нибудь чертов прекрасный принц.
— Нет, ты — злодей.
А я идиотка.
Самая большая на планете.
Наступает тишина, пока мы смотрим друг на друга.
Моя грудь вздымается и сжимается.
Его глаза опускаются туда, и он с усилием отводит взгляд.
— Даже если бы я трахнул тебя сегодня ночью, это ничего бы не значило. — Говорит Датч так, словно ему нужно разъяснить это больше самому себе, чем мне. Он поворачивается ко мне лицом. — Я пытаюсь покончить с этим, пока не стало еще хуже. Веришь или нет, но это милосердие.
Мне хочется снять каблуки и ударить его ими по голове. Показать ему, каково это — милосердие.
Я подхожу к нему и шиплю: — Можешь забрать свои деньги и засунуть их себе. Я не уйду из Redwood Prep. Никогда.
Его глаза сужаются.
Я распахиваю дверь и выхожу, оставляя позади свое разбитое сердце и свою глупость.
Джинкс: Обменяй секрет на секрет. Не хочешь рассказать мне, что произошло между тобой и Датчем на сегодняшней вечеринке? Пытливые умы хотят знать. Будь осторожна с молчанием, Каденс. Если ты не опередишь историю, история раздавит тебя.
25.ДАТЧ
Я хватаюсь за изголовье кровати, когда она сильно и быстро врезается в стену. Каждый удар громче, чем барабан Зейна, когда он играет соло.
Удивительно, что изголовье не раскололо штукатурку, и хотя я должен быть больше занят девушкой, которая сейчас подо мной, строя рожицы, показывающие, что она действительно хорошо проводит время, мои мысли застряли на прочности затирки, поэтому я не думаю о девушке, которая действительно у меня на уме.
Или о девушках. Во множественном числе.
Потому что я чертовски люблю их обеих.
Что бы это, черт возьми, ни значило.
— Твоя очередь, Датч. — Бормочет Криста. Я опускаю взгляд и стараюсь не скривиться. На нижней губе у нее большой шов, что ничуть не помешало ее выступлению. По крайней мере, так гласят слухи.
Я должен быть рад узнать это сам, но я не рад.
Всего несколько минут назад Каденс была здесь и кричала на меня.
А за несколько минут до этого она выкрикивала мое имя, как чертова дразнилка.
Может, это была плохая идея — приводить Кристу в ту же комнату.
— Я закончил.
Ошеломленные глаза встречаются с моими.
— Но...
— Уходи. Сейчас же.
Она замирает.
— Мне нужно повторять? — Я рычу.
Криста перекатывается в сидячее положение. Я уже выяснил, что ее губы — не единственное, что в ней фальшиво. Мое внимание привлекли две огромные дыни, которые сейчас перекатываются по ее груди.
Мне нет до них никакого дела.
Она насмехается. — Что, черт возьми, с тобой не так?
Я злобно смотрю на нее.
— С тобой больше не весело! — Она надувается, и это еще больше привлекает мой взгляд к ее зашитому рту.
— Хочешь повеселиться? Спускайся вниз.
Вечеринка в самом разгаре. Музыка сменилась на дискотеку, и пьяные возгласы разносятся по всему второму этажу.
— Датч. — Криста ползет по кровати
