— Ладно, раз так хочешь, то слушай. История с твоим преподавателем наконец завершилась. Его, как и должны были, нашли в нужном месте, в нужное время. Все подстроили так, будто пьяным сел за руль и разбился на выезде из города. Степень разложения скроет наличие некоторых травм, и см-ерть примут за естественное. Вот такое вот стечение обстоятельств, — Анатолий рассказывает, не смотря на девушку, боится увидеть страх в ее глазах.
Но он зря волнуется, ведь теперь Анастасия чувствует полное освобождение от своего прошлого. Больше ничто не давит ей на грудь. И нет страха перед теми, кто хотел ее уничтожить.
Эпилог
Её назвали Дарьей. В честь покойной матери Анастасии. На этом настоял Анатолий, решив хотя бы таким образом сохранить память о той, что так рано покинула свою семью, свою дочь. Когда он только берет новорожденную дочь на руки, смотрит на ее нежное маленькое личико, в голубые, словно вода, детские глаза, клянется себе, что ей никогда не придется пережить то, что пережила ее мать: «Что б мне пусто было, если позволю хоть кому-то причинить вред моей семье, даже Господа Бога не прощу!».
Теперь-то он осознает ту ответственность, что взял на себя, решив жениться и обзавестись ребенком. Нет больше желания пропадать на работе. Едва часы заканчиваются, как мужчина садится в машину и направляется домой, иногда по пути туда заезжая за вкусняшками. Больше никаких дополнительных проектов, из-за которых пришлось бы засиживаться допоздна, никаких командировок, если они длятся дольше пары дней. И самое главное — никаких ночных клубов. Он справедливо считает, что если позволит себе подобную вольность, то жена встретит его со сковородкой в руке.
Но вот Анастасия к изменениях в их семье относится совсем иначе. Освободившись от прошлого, она смело смотрит в будущее, строит планы и реализует их. Едва родив Дашуню, как нежно ее называет, тут же выходит на учебу, всего пару дней проведя дома, а дочь доверяет няне, которую выбрала вместе с супругом — пожилой женщине, Клавдии Павловне. Можно сказать, что та становится настоящей бабушкой и для новорожденной, и для ее родителей. Поэтому Настя со спокойной душой ходит на пары, зная, что дома в ее отсутствие не случится ничего страшного, а когда возвращается, всегда отпускает нянюшку отдыхать, а сама учит материал с ребенком на руках.
— Давай ее мне, — просит тогда Переверзев, зная, насколько устает его любимая.
Ему нравится возиться с малышкой. Годы ожидания дали о себе знать, и теперь Дарья для мужчины чуть ли не смысл жизни.
А еще Анатолию доставляет особое удовольствие наблюдать за метаниями своего финансиста, ведь Танку уговорить свою жена на ребенка пока так и не удалось. Наверно, все его везение вышло с согласием на свадьбу, и теперь судьба не дает ни малейшего шанса на то, чтобы Мария уступила. Смешно, конечно, особенно, если учесть тот факт, что ей и самой хочется последовать примеру подруги.
— Нет, ты представляешь, она на меня чуть ли не два пре-зерватива натягивает, лишь бы себя обезопасить. Еще и таблетки пьет, чтобы наверняка. Курам на смех, — жалуется в одну из посиделок Андрей, приехав в гости на шашлыки к своему другу.
— Надеюсь, тебе не пришло в голову проколоть их или же заменить противо-за-чаточные витаминками. Это было бы слишком эпично, — в ответ ему смеется Переверзев.
А Настя поддакивает, согнувшись от хохота:
— Я бы за такое из дома выгнала. Кстати, почему она не приехала с тобой? — смотрит подозрительно, не веря в то, что Маша пропустила бы по своей воле мясо и винные возлияния.
— Устроилась на очередную подработку, — Танк закатывает глаза, сам не понимая, зачем позволяет жене саму себя мучить. Денег у него достаточно, чтобы целый гарем обеспечить, не то что одну неприхотливую в жизни студентку. Но Маша упрямо продолжает работать, не желая зависеть от своего состоятельного мужа. — Сил моих уже нет с ней спорить. Однако, я верю в то, что однажды она наконец-то поверит мне и успокоится.
Марии тоже этого хочется. Но, не смотря на то, что она вышла замуж за Андрея, в ее душе все еще живет страх того, что тот может измениться, перестать быть тем, кем является, превратиться в очередного Александра. Да, мужчина выполнил все обещанное. Теперь у бывшей Солнцевой есть свой дом и приличный счет в банке лишь на ее имя. Но работу она бросать не хочет, справедливо рассудив: « За спиной мужа, как за стеной конечно, но свою финансовую подушку иметь надо».
Она и не замечает, как проходит время. Вначале неделя после бракосочетания, затем месяц, год. В погоне за независимостью жизнь проходит мимо нее, оставляя лишь учебу, се-кс и бесконечные волнения, что же делать, когда университет будет закончен.
О ребенке и уж тем более о детях ей подумать страшно. Вот родит она, и что дальше? Вдруг с ней или с Андреем что-нибудь случится? Люди нынче мрут, как мухи, никогда не следует зарекаться. Вот только Танк ошибается, ей тоже хочется. Хочется иметь того, кто будет любить ее безусловно, безвозмездно, отчаянно и навсегда. И это может быть лишь ребенок.
Наверно, Мария бы и дальше гадала, думала, размышляла и мучилась, если бы не воля случая. Так совпадает, что первую свою тошноту она чувствует прямо на вручении диплома о высшем образовании. Едва получает в руки заветные корочки, как, ничуть не смущаясь, скидывает туфли хитро улыбающемся Андрею и уносится в сторону туалетов. Едва успевает добежать до них, когда ее мучиться вырывает. И тут же спасительная рука мужа опускается ей на голову, подхватывает причудливо уложенные в прическу волосы, дабы их не запачкали.
— Если в этом виноват ты, то готовься к разборкам. Дома, — уточняет девушка, бессильно привалившись к белому фаянсу. Теперь ей не до размышлений о состоянии платья да и всего общего вида.
— О да, приму любую кару.
И именно по этой фразе девушка понимает, что беременна не просто так, супруг ее руку к этому приложил совершенно точно.
Она бл-ю-ет от души, выплескивая из себя вкуснейший завтрак. А после, когда перестает, ей уже не до ресторана, который она заказала заранее, желая там отпраздновать свой выпускной с близкими. Приходится вернуться домой.
Андрей, будто чувствуя свою вину, пытается обеспечить Маше комфорт: сам раздевает ее, помогает принять прохладный душ, чтобы смыть усталость, а после надевает на безвольную девушку ее любимую пижаму с медведями. Укладывает ее в постель, накрывая теплым одеялком и приносит освежающий мятный чай, который успокаивает разбушевавшийся желудок.
— Ты все молчишь и молчишь. Как мне это понимать? Обещала же чуть ли не уб-ить, — Танк не знает, как реагировать, когда никаких подсказок не дано.
— А какой смысл, если дело сделано? Доволен? Вижу, как светишься от счастья, негодяй.
На самом деле Мария злится. Еще сегодня утром она была просто выпускницей, а теперь, к обеду, стала матерью. Она еще не успела осознать, какая ответственность на нее свалилась. Но где-то в глубине души знает, что даст жизнь этому малышу. И не будет за него бояться, потому что отец его защитит в любом случае. Не важно, останутся ли они вместе с Андреем, тот не бросит своего ребенка никогда.
И это главное.
