– Думаю, ты проиграешь, – серьезно поразмыслив, заключила Кейт, вызвав своим заявлением взрыв смеха у взрослых.
– А я собираюсь выиграть, – сообщил Джефф. – Я всегда выигрываю.
Зазвонил телефон, и Джоанна бросилась к трубке со всех ног, но звонили не из больницы. Не выдержав, она решила позвонить туда сама.
– Уже восьмой час, – взволнованно взглянув на часы, сказала она Доминику, когда тот поднялся с пола и подошел к ней. – Операция должна была уже начаться… Алло, это клиника?
Джоанна помрачнела, положив трубку на рычаг.
– Они говорят, что доктора Мака еще нет. Ничего не понимаю. Неужели из-за этой бури все сорвалось?
– Твоя очередь ходить, тетя Джоанна, – сообщил Джефф.
Джоанна молчала, стараясь справиться с охватившей ее нараставшей тревогой, которую против своей воли разделял и Доминик.
– Я хочу продать Марвин-Гарденс и купить Бодуолк, а Джефф не хочет, – пожаловалась Кейт.
– Тогда у нее будет монополия, а мне не удастся купить Атлантик-авеню, – насупился Джефф.
– Я продам тебе Атлантик-авеню, – заявил Доминик, бросив взгляд на часы. – Мне пора идти.
Хотя он собирался уйти не позднее половины восьмого, ему было невероятно трудно оставить Джоанну одну в состоянии тревожной неизвестности. Он позвонил девушке, с которой собрался в театр, и, сославшись на экстренные обстоятельства, попросил ее оставить его билет у администратора.
– Уже девятый час. – Джоанна вцепилась ему в локоть. – Что-то стряслось!
– Я сам позвоню в больницу еще раз. Тем более что твоя очередь ходить.
Он дождался, пока Джоанна выйдет из прихожей, где стоял телефон, в гостиную, и набрал номер. Разыскать Мака не удалось, но со Стэном Марсденом его соединили.
– Черт побери, мы опоздали. В почке начался процесс омертвления тканей. Она уже нежизнеспособна.
Доминик повесил трубку и несколько минут простоял в неподвижности у телефона, не зная, как сообщить об этом Джоанне.
Однако это и не понадобилось, потому что входная дверь вдруг отворилась, и в квартиру вошла Надин.
– Я только что звонил туда. Ужасно жаль, что так получилось, – шагнул к ней Доминик со словами сочувствия.
Надин молча кивнула и направилась в гостиную.
– Мама вернулась! – радостно воскликнула Кейт.
Дети сорвались с места и бросились к ней в объятия. Надин взглянула на сестру поверх детских макушек, и Джоанна прочла в ее глазах тоску и безнадежность. Надин сокрушенно покачала головой.
– Продолжайте игру, – сказала Джоанна племянникам. – Маме нужно прилечь и отдохнуть.
Она подошла к сестре, молча обняла ее за плечи и повела в спальню, словно позабыв о присутствии Доминика, который, постояв с минуту в раздумье, присоединился к детям.
Надин устало присела на край кровати, пока Джоанна помогала ей раздеться.
– Они слишком долго везли ее, – сказала Надин, натянув ночную рубашку и улегшись под одеяло. – Почка погибла.
С этими словами она отвернулась и укрылась одеялом с головой. Джоанна не нашлась, что ответить, и вышла из спальни. На душе у нее было тяжело и безрадостно.
– Я могу чем-нибудь помочь? – участливо поинтересовался Доминик.
– Нет, спасибо. Я все равно останусь сегодня здесь, так что тебе нет смысла пропускать спектакль.
– Не забывай, пожалуйста, что я друг вашей семьи, – сказал он, опуская руку ей на плечо. – Позвони, если что-нибудь понадобится. В любое время, слышишь?
Джоанна кивнула. Заставив себя закончить игру с Джеффом и Кейт, она уложила их спать пораньше, а потом долго ворочалась с боку на бок, прежде чем заснула сама.
До окончания съемок оставалось не больше трех дней, если все пойдет, как задумано.
Утром Джоанна помогла миссис Уилсон приготовить детей к школе и ушла, оставив Надин спящей.
* * *
Люд вел ожесточенные переговоры со сценаристом, убеждая его внести изменения в текст. Это означало, что Джоанне предстояло переучивать довольно много реплик.
– Извини, что так подвел тебя, моя радость, но у нас возникли кое-какие проблемы. А времени в обрез, потому что Сторман собирается прилететь сюда, чтобы оценить рабочий вариант последних серий. Он изъявил желание лично взглянуть на то, как ты справляешься.
Вся съемочная группа настроилась на то, чтобы сделать необходимое последнее усилие. Люди дневали и ночевали на студии. У Джоанны почти не оставалось времени, чтобы навещать сестру.
По телефону Надин говорила с ней бесстрастно, но Джоанна чувствовала, что под этим равнодушием скрывается глубокая депрессия. Джоанна дала себе слово, что, как только закончатся съемки, она все свои силы и время положит на то, чтобы ободрить и окружить заботой Надин. Пока же их разговоры были краткими и отчасти носили характер формальный.
– Доктор найдет другую почку. Возможно, поближе к дому, – старалась шутить Джоанна, искренне желая верить своим собственным словам.
– Конечно, – отвечала Надин без всякого энтузиазма.
Она свыклась с мыслью, что жизнь кончена, раз во всем ее преследуют одни лишь неудачи и разочарования.
Три дня, положенные Людом на окончание съемок, незаметно превратились в четыре, затем в пять, но однажды на съемочной площадке раздался его радостный возглас:
– Снято! Все, друзья мои, конец! Мы сделали это!
Ликованию не было предела. Все поздравляли друг друга и немедленно стали обсуждать планы праздничной вечеринки.
Меган предложила собраться у нее, в огромной квартире на Уэст-Энд-авеню, а Люд пообещал оплатить услуги поставщика провизии, если она сама позаботится об организации торжественного ужина. Джоанна держалась в стороне, вынужденно разделяя общий восторг.
– Ты устала, моя радость? Хочешь отдохнуть перед вечеринкой? – спросил ее Люд.
– Я вообще не хочу присутствовать на ней. Мне нужно пойти к Надин. Она ужасно себя чувствует и до сих пор не может прийти в себя после неудачи с операцией.
– Ты можешь навестить ее завтра и пробыть с ней хоть целый день. Эта вечеринка устраивается прежде всего в твою честь. Без тебя мы никогда не закончили бы фильм. Люди, связанные с шоу-бизнесом, невероятно суеверны, так что будет лучше, если ты покажешься там. Или еще лучше…
– Покажусь, если ты настаиваешь, – улыбнулась она. – А «еще лучше», пожалуй, ни к чему.
Страстный взгляд Люда пронзил ее, словно лазерный луч.
– Согласна на все, – пробормотала она.
Люд взял Джоанну под руку и повел к стоянке такси. Они сели в машину, но поехали не в сторону Манхэттена, а в противоположном направлении – к аэропорту.
– Куда мы едем? Опять на Гавайи? Но тогда мы уж точно не успеем вернуться на вечеринку к Меган.
– Разве только на Гавайях можно почувствовать себя счастливыми? – прошептал он, целуя ее в мочку уха.
