11 НОЯБРЬ
2 ноября, среда
Едва пройдя таможенный контроль, я почувствовала, что вот-вот увижу его.
Мое предчувствие основывалось отнюдь не на логике, а на интуиции, и стоило мне свернуть за угол, как я знала, что он где-то здесь. И на самом деле я увидела его у стены в отдалении.
Ник выглядел заметно старше с нашей последней встречи. В черных кудрях заметно прибавилось серебра, а на лице морщинок. Надо сказать, это его не портило, напротив, Ник похорошел. Синие глаза блеснули радостью, когда он заметил меня, складки вокруг них подчеркивали широкую улыбку.
— Боже мой! Эбби! Глазам своим не верю! — воскликнул Ник и, раскрыв объятия, бросился ко мне.
Обхватив меня до хруста в позвоночнике, он невольно прикоснулся к телу под задравшейся майкой. Обняв Ника, я ощутила упругость его мышц и сразу же вспомнила, сколько радости мне доставляло ласкать его мощные плечи, кончиками пальцев щекотать их и прижиматься к ним грудями.
Положив голову Нику на плечо, я вдохнула свежесть его аромата. Так хотелось нежно чмокнуть его в затылок, но я просто вдыхала его запах — будто желая запомнить его.
Расцеловав друг друга в обе щеки, неловко, будто подростки, мы ударились во взаимные расспросы.
— Что ты здесь делаешь? — удивленно и радостно спросил Ник.
— Да вот, решила повидать своих старых друзей. Остановлюсь у них, — пояснила я. — Надеюсь остаться в здравом уме к отъезду, в чем, откровенно говоря, сомневаюсь.
Ник рассмеялся, от знакомых морщинок вокруг глаз у меня сразу потеплело на душе. Я вспомнила, как влюбилась в эти глаза, в очарование Ника, в его северный акцент и безудержное остроумие.
— Ну а ты как? — спросила я. — Тоже в отпуске?
— Нет, я теперь здесь живу, — ответил он. — Вот застрял здесь, встречаю друга, он должен прилететь.
Ник показал на терминал «Прибытие».
— Вот оно что. Я и не знала, что ты переехал.
Это известие меня даже чуточку напугало, и момент, когда мы были вместе, когда он лежал рядом и смахивал волосы с глаз, показался мне безнадежно далеким.
— По-прежнему занимаешься музыкой? — спросила я.
— Да, время от времени. Сейчас чаще пишу для других.
Мне вспомнились тексты его песен, лиричные и так не вязавшиеся с грубовато-простецкой внешностью Ника, вспомнилось, как я впервые увидела, насколько мастерски его пальцы перебирают струны гитары, извлекая щемящие душу мелодии, как тронули меня они.
— А ты все еще в кино? — поинтересовался он, и тут перед глазами возник вечер, когда мы отмечали мое вступление в киноиндустрию. Сколько было тогда выпито пива, как мы хохотали до упаду, как я рассуждала о том, что, неплохо было бы изменить этот мир в лучшую сторону, как Ник набивался мне в эскорт, когда я отправлюсь за «Оскаром».
— Да, все еще изображаю из себя голливудскую знаменитость и планирую социалистическую революцию.
Ник хохотнул.
— Ни чуточки не изменилась, — отметил он, дружески ткнув меня в бок.
Нет, я-то как раз изменилась. Сейчас я пытаюсь стать другой. Сейчас я уже не такая боязливая, как в твою бытность. Теперь меня уже не гложут ни сомнения, ни ненависть к себе. И у меня нет необходимости поступать наперекор просто из принципа, просто ради того, чтобы защитить свое ранимое и потрепанное эго. Теперь я научилась яснее выражать свои чувства. Научилась считать любовь благом, даже в случае расставания с любимым. Я теперь не впадаю в депрессию, если кто-то надумает покинуть меня, хотя это все равно не проходит безболезненно. Теперь я понимаю, что боль расставания лучше, чем прожитая в одиночестве жизнь, когда у тебя вместо сердца камень. Я начинаю понимать, что истинное счастье возможно лишь тогда, когда двое делят все — наслаждение, любовь, эмоции, а не только обмениваются оргазмами.
Вдруг я почувствовала желание протянуть руку и дотронуться до Ника. Прикоснуться к его лицу, сказать ему, как мне больно, что между нами все кончилось, но не могла подобрать слов.
— Это сколько уже лет прошло? Семь, кажется? — спросила я, прекрасно помня, сколько.
— Что-то вроде того. Ты прекрасно выглядишь, — добавил он.
Ник оглядел меня, и по его глазам поняла, что он раздел меня донага, и, надо сказать, меня это здорово смутило. После долгого перелета я выглядела ужасно растрепанной, невыспавшейся, впору детей пугать. Ник оглядел меня снизу доверху, и я вспомнила, как он любил целовать меня от пяток до шеи, не упуская ни единой складки кожи, ни одного изгиба пальцев, ничего. Как он обожал ласкать мою грудь… я могла бы вечно предаваться ласкам с Ником. Я помнила его эрекцию, когда он начинал поглаживать мне соски. Как он повторял мне, какая я красивая, но я этому не верила. Интересно, а как сейчас? Неужели он до сих пор считает меня красивой?
— Ты тоже выглядишь хоть куда, — ответила я и не лгала.
Ник чуточку располнел с тех пор, как мы виделись в последний раз, и это ему было к лицу; полнота делала его еще привлекательнее. Я помнила, как покрывала поцелуями его уже тогда округлый, «пивной» животик, смеясь над тем, как он дергается оттого, что ему щекотно. Я не забыла, как нежно поглаживала его ягодицы, когда он входил в меня. Однажды я поцелуями написала у него на ягодицах «Ник». Надеюсь, и он не позабыл всего этого.
Мне еще нужно было доехать до знакомых, так что предаваться воспоминаниям времени не оставалось. Мы обменялись телефонными номерами, пообещав друг другу найтись, но я-то прекрасно понимала, что все этой случайной встречей и ограничится. Она как будто ставила крест на нашем с Ником прошлом — ведь именно для этого судьба и решила свести нас в аэропорту.
Уходя, я ощутила странный укол в сердце. Не могу сказать, что я страстно желала его возвращения в мою жизнь, я ни о чем не сожалела и не тосковала, просто грустно было сознавать, что этот человек олицетворял то, что было для меня дорого и чего мне сейчас до боли не хватало, — любить и быть любимой. Эта встреча заставила меня задуматься над тем, будет ли в моей жизни когда-нибудь тот, с кем я буду делить все, как было с Ником.
На такси я отправилась на квартиру к Гарри. Мимо проносился ярко освещенный вечерний город, а я сидела в машине и думала, как все-таки нелепо сложились отношения с Блоггером. Тем не менее я с надеждой смотрела в будущее.
Над небоскребами поднималось солнце, и я усмотрела в этом образ моей жизни: занимался рассвет, и я готова была ощутить тепло солнца, пусть оно и слепит меня.
3 ноября, четверг
Здорово вновь побыть в Нью-Йорке, встретиться с Гарри и друзьями. Мне нравится ходить по городу. Я всегда ощущала родство с ним, куда сильнее, чем с Лондоном. Может, потому, что с детства регулярно бываю здесь, а может, мне в Нью-Йорке везет на новые знакомства — здесь это происходит как бы само по себе.
