Она родила мальчика, оба они чувствуют себя прекрасно. Благодарю вас всех за помощь.
— Что? — недоуменно спросила Митци. — А, вы о женщине в лифте. Я рада. Но почему вы не рассказали, что вы — Клео Дули? Господи, когда я увидела вашу фотографию на обложке, то чуть в штаны не наделала! Я обожаю ваши книги!
Мэгги не нравилось общаться с поклонниками. Не то чтобы она их не любила, она просто не знала, о чем с ними говорить. Особенно с теми, кто чуть не наделал в штаны.
— Спасибо, Митци, очень мило с вашей стороны.
— Нет, это с вашей стороны мило! Вы не представляете, с каким удовольствием я читаю ваши книги. Я даже прочла их в твердой обложке, чего никогда не делала. Библиотечные, конечно. Не могли бы… подписать это для меня?
— С радостью, — Мэгги расслабилась. Она достала ручку и написала на титульной странице: «Митци, другу в нужде… и в лифте. С наилучшими пожеланиями, Клео Дули».
— Какая прелесть… — выдохнула Митци, прочитав надпись.
И тут началось. Хотя Мэгги ждала чего-то подобного, учитывая, что Митци еще не публиковалась.
— Я тоже пишу детективы, — Митци подошла почти вплотную к Мэгги. — Дело происходит в эпоху Регентства, мой герой — дворянин, который вместе с другом раскрывает преступления.
— Вот как? Где-то я уже такое читала.
— Нет-нет, что вы, совсем не похоже на вашу серию, Клео. Этим я не занимаюсь. Ну, может, совсем чуть-чуть. Но не слишком. Я очень хочу опубликовать свою серию, поэтому должна придумать что-то свое, нечто смелое. Мой герой — дантист.
Берни, которая пила скотч, прыснула и поперхнулась.
Мэгги похлопала ее по спине.
— Нас ведь учат: пишите о том, что хорошо знаете. Я работаю у дантиста, так что хорошо с этим знакома. Так что все просто.
— Итак, ваш английский пэр или граф — дантист?
— На самом деле у него нет практики. Он лечит зубы друзьям.
— Лечит зубы друзьям? Потрясающе, — Берни взяла Мэгги за руку. — Извини нас, дорогая, но Клео нужно пообщаться с каждым. Ты ведь понимаешь?
Митци кивнула, открыла сумочку и достала две упаковки зубной нити со вкусом корицы, на упаковке стояло ее имя и адрес сайта.
— Прошу вас, возьмите это, мне будет очень приятно.
— Хватай, — шепнула Берни. Мэгги быстро взяла пакетики, и подруга уволокла ее в соседнюю комнату, в которой, к счастью, никого не было. — Дантист! — Берни рухнула в кресло, наслаждаясь тишиной. — Теперь ты представляешь, каково мне, Мэгги. Каждый день нам присылают горы подобной чепухи. А ты еще удивляешься, почему я тебя люблю. Я люблю даже Венеру, которая хотя бы не придумывает графов-дантистов.
Мэгги посмотрела на закрытую дверь.
— Ей, наверно, нужно сказать, что…
— Ни в коем случае. Лучше с ней не связываться. Тебя слишком легко разжалобить.
— Ты права, — Мэгги села. — Если не считать разграбления книг, как проходит вечеринка? Разве тебе не нужно быть там?
— Ты что! — Берни похлопала по толстенной рукописи. — И лишить себя счастья изучить опус Банни Уилкинсон? Она прислала мне копию перед тем, как уехать. Я и правда немножко почитала. Она постоянно пишет «он эякулировал» в самых неожиданных местах. Например: «Я люблю тебя, эякулировал он».
— Да ты что!
— Честное слово, Мэгги. Ты не поверишь, каким мусором меня заваливают, даже члены ГиТЛЭРа. Они что, на семинары не ходят? «Она прошла сквозь дверь».
— Вошла в дверь, — машинально поправила Мэгги.
— «Его глаза приклеились к ее груди».
— Это, наверное, больно и неудобно, — Мэгги захихикала.
— «В его блестящем мозгу всегда что-то вскипало».
— Это перл из моей первой книги, — сказала Мэгги. — Что и требовалось доказать. Среди тех, кто сейчас за дверью, наверняка есть хорошие писатели, которые делают глупые ошибки. Вроде Митци. Но только не Банни Уилкинсон. Я слышала ее выступление в лифте. Она безнадежна, потому что каждое свое слово считает гениальным.
— Я знаю, на что ты намекаешь. Хочешь попросить меня почитать рукопись Митци, но я не собираюсь этого делать. И пусть она хоть сто раз помогла тебе в лифте. Дантист не может быть героем. По крайней мере, для того, кто лечил кариес.
— Ну, я хотя бы попыталась, — Мэгги наклонилась и поставила локти на колени. — Мы тут кое-что узнали, Берни. Рассказать?
В дверь громко постучали, и в комнату ввалился Стерлинг, весь зеленый, руками он закрывал лицо.
— Где туалет? — спросил он, глядя сквозь пальцы.
— Там, — Берни показала за спину. — Что случилось?
— Все заболели, — Стерлинг скрылся в туалете.
— Черт, — Берни встала. — Надо пойти посмотреть!
Они с Мэгги вернулись в гостиную. Там все изменилось. Большинство гостей разошлись, а те, кто остался, сидели на полу и стонали. Двоих рвало в чаши для пунша.
К ним подошел Сен-Жюст, старательно обходя сидящую на полу женщину, которая жадно смотрела на миску из-под чипсов.
— Всех поразила внезапная болезнь. — Сен-Жюст провел их в комнату, из которой они только что вышли, и закрыл за собой дверь. — Я предлагаю позвонить администрации, попросить несколько ведер и вызвать уборщиков, не меньше десяти человек.
— Пищевое отравление? — предположила Мэгги, радуясь, что опоздала на вечеринку.
— Не знаю. Я хорошо себя чувствую. Но я ничего не ела, — сказала Берни. — Остальные наворачивали так, что за ушами трещало. Как ты думаешь, что это?
В этот момент из туалета вышел Стерлинг, бледный как полотно, и рухнул в кресло.
— Простите меня, и все такое. Я нездоров.
— Стерлинг, — Сен-Жюст направился в ванную. — Ты не мог бы рассказать нам, что ты ел?
— А нужно? — простонал Стерлинг, держась за живот.
Сен-Жюст вернулся с мокрым махровым полотенцем, которое аккуратно положил на лоб Стерлингу.
— К сожалению, нужно.
— Хорошо, — ответил Стерлинг. Мэгги села рядом и взяла его холодную руку. — Кажется, я ел все.
Берни позвонила администрации и попросила прислать уборщиков и врача.
— Подробно, пожалуйста, — попросил Сен-Жюст.
Стерлинг посмотрел на Мэгги жалобно, как щенок, который намочил новый ковер и просит прощения.
— Я даже думать о еде не могу… Ну ладно, — он закрыл глаза, наверно, чтобы сосредоточиться. — Чипсы. Соленые крендельки. Креветочный соус. Бекон под сладким соусом. Все, что было на подносах. Все эти чудесные сырные булочки и жареный цыпленок. Пунш. Эти маленькие рыбные яйца. Я намазывал их на крекеры.
— Икру, что ли? — фыркнула Берни, вешая трубку. — Я не заказывала. Можно подумать, «Книги Толанда» будут тратиться на икру для этих стервятников.
Мэгги и Сен-Жюст переглянулись. Виконт вышел из комнаты и принес почти пустую вазу с икрой.
— Эта чаша отличается от остальной посуды, на которой доставили еду для вечеринки, — заметил он. — Там две такие же.
