— Я ворую тебя по крупицам, а хочу обладать без остатка. Мне с тобою до сладкого горько. Мне с тобою до горького сладко…Как тебе? Годится? — он наклонился и легонько подул на мои губы.
— Красиво. А что дальше? — робко спросила я. Холод кулона опять обжигал кожу. А в мыслях по новой завертелись воспоминания о нашей близости.
Поцелуи. Стоны. Слова.
Неужели всё это было на самом деле?
Неужели мы были на самом деле?
— Красиво? — музыкант выпрямился и одарил меня скептическим взглядом, который, к слову, здорово усмирял пыл. — Я уже говорил, что из тебя никудышный критик, Сватова? Хотя, — он поправил лямку на моей шее и многозначительно усмехнулся, — у тебя зрачки расширились. И щеки такие же красные, как твой купальник. Значит, ты в восторге?
— Я в бешенстве, — спокойно сообщила я и едко спросила: — Так достаточно критично?
— Вредина, — Паша нежно чмокнул меня в губы и зашептал на ухо: — Я теряю тебя по секундам. Схватки с временем — мои войны. Поцелуи твои — это чудо. Поцелуи твои — моё …
Окончание фразы я так и не услышала. Раздался хлопок, будто рядом упало что-то тяжелое, а в лицо полетели колючие брызги песка.
— Блин! Что это было? — пока Паша отряхивался, я недоуменно оглянулась и обнаружила неподалеку волейбольный мяч. Они что, специально ним в нас запустили?
— Эй вы, парочка неразлучников, или идите играть, или проваливайте в свой номер! — словно в ответ на мои мысли раздалось голосом Ника.
— Всё, он попал, — Краснов довольно резво соскочил с шезлонга и, подхватив мяч, протянул мне руку: — Ну что, сделаем этих неудачников, Китти-Кэт?
— И заставим их рыдать, — я сжала ладонь парня. И мы, под раздраженное пыхтение Ника, который сравнивал нас, то с улитками, то с черепахами, неспешно зашагали в сторону волейбольной сетки.
— Кстати, — вспомнила я, встретившись на мгновение взглядом с Кузнецовой. Подруга стояла около Димы и вместе со всеми ждала, когда мы вернем мяч в игру. — Почему это Лиза смотрит на тебя так, будто ты сжег её любимое платье?
— Без понятия, — пожал плечами Пашка и лукаво улыбнулся.
Я ворую тебя по крупицам,
А хочу обладать без остатка.
Мне с тобою до сладкого горько.
Мне с тобою до горького сладко.
Я теряю тебя по секундам.
Схватки с временем — мои войны.
Поцелуи твои — это чудо.
Поцелуи твои — моё горе.
Мне тебя собирать по осколкам,
Мы разбиты судьбой и друг другом.
Ты целуешь: "Любовь — это горько? "
Я целую: "Любовь — это чудо".
Глава 16
В ночном клубе «Клетка» сегодня было не протолкнуться. В принципе, как обычно. Это место в последнее время приносило немалый доход своим владельцам. То ли новая рекламная кампания делала свое дело, то ли просто сработало сарафанное радио. Но факт оставался фактом: «Клетка» оказалась в топе, и пользовалась немалой популярностью среди молодежи. Особенно молодежи мужского пола. Хотя, и девушек тут доставало. Развлекаться то любят все.
Впрочем, в клубе находились и те, кому было не до развлечений. Обслуживающий персонал, охрана, танцовщицы или вон те девушки, что, не мигая, смотрят на центральную клетку.
Их было двое: блондинка и шатенка. Одна сидела у бара, протягивая через соломинку кисловатый «Дайкири», вторая стояла на балконе в Вип-ложе, цедя неразбавленный виски. На первый взгляд эти двое казались абсолютно разными: стиль в одежде, рост, фигура, длинна волос. Но кое-что их всё-таки объединяло — взгляд.
Взгляд полный призрения и жажды мести.
Юля сделала ещё один глоток и поморщилась — бармен явно переборщил с лаймом. Как и дизайнер этого гадкого местечка с использованьем красных оттенков. А диджей — с битами. Но девица. Девица была хороша. Юля уже около часа наблюдала за ней. Сначала сняла видео и сделала с десяток снимков, а потом заняла место у бара и просто смотрела. Грациозная, ладная и, несмотря на маску, скрывающую половину лица, совершенно очевидно не уродка. А если учесть все эти трюки и гимнастические заморочки…
«Думаю, нам лучше расстаться», — услышала она как наяву голос Паши и, поморщившись, вновь пригубила «Дайкири». Кислый вкус напитка притуплял горечь воспоминаний, но не избавлял от них.
Они провстречались год. Год! У Юли никогда не случалось таких длительных отношений. Но и таких, как Паша, с ней никогда не случалось… Он зацепил Юлю сразу же: красивый, харизматичный и другой. Творец, одним словом. Пашка был не из тех, кто ведется на всё «это», — девушка окинула презрительным взглядом полуобнаженную танцовщицу на шесте. Нет, Краснова одной внешностью не взять. И чтобы тогда заполучить его Юле пришлось из кожи вон лезть, чуть ли не наизнанку вывернуться. Хотя чего уж там, она и так вывернулась. Обнажила себя до каждого нерва и малейшего чувства. А он потом эти чувства растоптал. Бросил её, стоило на горизонте замаячить какой-то давней знакомой.
Да, Юлю посвятили в подробности. В этом был весь Краснов — правильный до мозга костей. Даже их расставание он каким-то образом превратил в разговор по душам. Она тогда сделала вид, что понимает и принимает его выбор. Да, конечно же, их отношения уже не те. Да, они оба почти не виделись за эти два месяца. Да, им просто было удобно друг с другом. Никаких чувств, никаких иллюзий, только привычка и ничего больше. Пусть Юле и хотелось заорать в ответ, высказать ему всё в лицо, закатить скандал, в конце концов! Но она лишь выслушивала все его бредни и до крови кусала щеку изнутри.
Вот как ей было больно — до крови.
Однако — девушка опять смерила взглядом танцовщицу — оно того стоило. За боль полагалась компенсация. И Юля получила её сполна, когда на её предложение остаться друзьями Краснов, чуть помешкав, ответил согласием. На это и был расчет. Она хотела оказаться рядом, когда он бросит эту «подружку по песочнице». А в том, что он её бросит девушка не сомневалась. Особенно после того, как Вика — её сестра — опознала эту вертихвостку.
Прошлое…
— Зря, ты не забила на свой дурацкий показ… — тараторила у нее за спиной Вика. Юля неслышно фыркнула в ответ и предъявляла охране их пригласительные на афтепати. Наверное, только её недалекая младшая сестрица могла так окрестить презентацию новой капсульной коллекции от «Дольче». — Это было настоящее шоу!
— Это и было шоу, — миновав охрану, хмыкнула Юля и прибавила шагу. Стук каблуков звонким эхом разнесся по широкому коридору, голые, безликие стены которого заставляли её морщиться. Не верилось, что всего несколько часов назад она была в Милане, шагала по пестрому подиуму, и ловила на себе восхищенные взгляды зрителей. С еще большим трудом верилось в то, что она променяла ту роскошь и внимание на это — серые стены спортивной арены. Но ради того, чтобы вернуть Краснова, она готова была отказаться от многого. Пусть и частично.
— Там был кит! — продолжала делиться с ней своими впечатлениями сестрица. — Как настоящий! Представляешь они… — дальнейшую болтовню Вики Юля не слушала. Она и без её невнятных россказней знала всю программу «На глубине» от и до. Краснов за эти полгода, что они готовились, успел ей надоесть до печеночной колики подобными разговорами. Он буквально бредил этим шоу. И вот, наконец-то, сегодня, его идеи воплотились в жизнь. Юля расплылась в улыбке, когда представила, как она подойдет к Паше и поздравит его с этим. Разумеется, с обязательными объятьями и поцелуем. Однако следующая фраза Вики заставила её предвкушающую улыбку исчезнуть:
— А потом они поцеловались! Кстати, ты бы видела, как она танцевала! Это нечто! Нашим девчонкам и не снилось.
— Что? — Юля резко развернулась, так и не коснувшись ручки двери с незатейливой надписью «Гуляем здесь». — О чем ты?
