Валю из этого вертепа! Интересно, деньги отдадут?
Сделав скрины комментариев, и скачав себе это видео, у. Которого было уже полторы тысячи просмотров, я удалила пост. К счастью, в группе у меня были полномочия админа, чтобы наводить в ней порядок, по необходимости. Вот и пригодились как никогда.
Телефон разродился звонком.
Звонила Вера, и я все невольно сжалась, чует мое сердце — разговор будет не из легких!
— Ты видео видела в группе?
— Да.
— То, что отец сказал про тебя и Кирилла — правда?
Смысла как-то изворачиваться, я не видела, а потому, ответила, как есть:
— Правда.
— А вы понимаете, что просто убиваете его? Неужели тебе его совсем не жаль? Согласись, что он ведь неплохим мужем был тебе все эти годы, не считая измен конечно, о которых ты, кстати, и не знала.
— Потому и больно так нестерпимо, что не знала, Вер. Ты, как дважды разведенная, поэтому же поводу, прекрасно меня понимаешь!
— Но почему именно Кирилл! Почему не любой другой? Отца я не оправдываю не сколько, но Кирилл — это слишком! Если это случилось в порыве — это одно! Но отец мне сейчас сказал, что вы живете вместе уже!
— Не живем! И вряд ли будем, когда любо, но мы вместе, нравится вам это или нет!
Глава 53
Эта фраза — Вы извините, люди добрые, шо я пьяный! Я просто не хочу быть трезвым. Не давала мне покоя.
Он ведь не пил! Никогда не пил больше четырех рюмок коньяка в застолье. Он был от них навеселе, но никогда пьяным! Здравость рассудка и рассуждений, сохранял всегда. А сейчас, он, получается, просто ушел в запой жесткий и беспросветный. И я готова спорить на что угодно, что такое у него первый раз в жизни! И довели его до этого состояния мы с Кириллом. Наше двойное предательство.
Вера права — мы его убиваем.
Сердце разрывалось от боли и вины, слезы душили. Хотелось, как-то помочь ему! Как-то уладить, сгладить! Утешить! Да только, сделать это, можно было лишь одним способом, на который я никогда уже не пойду. А больше никак! Заглушить такую боль способно лишь время. Которого у него может просто не остаться. Если он будет так пить и дальше.
Еще может помочь внезапное новое чувство, но вряд ли он сейчас расположен к поиску новых знакомств и отношений.
В любом случае, оставить ситуацию без внимания, я не могла и пошла к нему с утра пораньше. Ещё в семь, надеясь, что еще не проснулся и не успел опохмелиться.
Звонила очень долго, но отступать не собиралась. И наконец, за дверью раздались шаркающие шаги, и замок повернулся.
— Чего тебе?
Из-за двери выглянула всклокоченная, совсем седая голова. Михаил постарел еще сильнее и похудел. Кожа обвисла даже на лице. Теперь, Миша совсем не был похож на себя прежнего. Его можно было бы записать в прапрадеды, себе прежнему, сердце мое зашлось от боли и вины.
— Поговорить, — еле выдавила из себя, хлопая мокрыми от слез глазами.
— Входи, — Миша распахнул дверь и отступил. — Если я опять что-то девчонкам наговорил — прости. Не черта не помню!
— Еще бы! Так бухать! Давай завязывай! А то если так будешь колдырить — до рождения сына просто не доживешь.
В квартире было на удивление чисто. Не иначе, Вера убираться приходит.
— Ничего! Тебя есть, кому забирать из роддома, — горько усмехнулся муж, подбирая с пола пустые бутылки от крепкого пива.
— Это должен быть именно ты.
— Он не меня отцом называть будет, — фраза прозвучала, как приговор самому себе.
— Тебя.
— Не надо меня, — фраза прозвучала очень жёстко, категорично, и неожиданно стала для меня жгучей пощечиной, слезы покатились-таки по щекам. Я подошла, взяла его за плечи, взглянула в мутные с утра глаза.
— Миш! Возьми себя в руки! Пожалуйста! Девчонки по тебе очень скучают. Погуляй с ними, ты обещал к школе их собрать.
— А какое сегодня число?
— Пятое сентября уже.
— Тьфу ты, черт! Совсем из времени выпал! Чего не напомнила?
— Девочки напоминали, ты забывал тут же.
— Щас, погоди. — Миша принялся копаться в своем бумажнике, что нашелся под стулом с его одеждой и наконец, протянул мне кредитку. Вот возьми. — Трать все, что есть. Все равно пропью.
— В школу мы уже собрались. Им курточки к осени нужны и сапожки. Пойдем сегодня вместе. Пожалуйста! Им это очень нужно!
— Хорошо. Я тоже скучаю. Я соберусь. Обещаю. Деньги на школу тебе Кирилл давал? — на меня посмотрели, как на виновную во всех грехах мира, разом, но я не опустила глаз.
— Я взяла из тех, что в сейфе у тебя были, еще тогда. Я их не тратила.
— Хорошо. Оставь теперь малому на приданное.
— Хорошо.
— Как себя чувствуешь?
— Хорошо. Приготовить тебе завтрак?
— Не надо. Что-то еще?
— Да, не ходи больше на работу пьяным. Ты вчера круто опозорился.
— Как?
Михаил аж побледнел. Свое детище он просто обожал. Без работы жизни не мыслил, и я очень надеялась, что это видео его отрезвит! Заставит взять себя в руки, но также, оно могло сбросить его в пучину отчаянья еще глубже!
Поколебавшись немного, поставила ему на своем телефоне скаченное вчера видео.
Боже! Помоги ему сделать правильные выводы! Дай ему сил! Умоляю!
После просмотра Миша побледнел, и у него руки затряслись.
— Сколько оно там провисело? — спросил чуть успокоившись.
— Три часа. Пока я не увидела.
— Сколько просмотров?
— Полторы тысячи.
— Черт! Черт! Черт!!
Было жалко смотреть как Михаил снова в отчаянье, сам себе вцепляется в волосы, но опять же — виноват в случившемся, только он сам, и никто больше.
— Девочки видели?
— Не знаю. Они не сказали, а я не спрашиваю, если спрошу, они точно искать станут. Хотя, на Ютубе, вроде пока нету, а Вконтакте, я заблокировала.
— Сколько коментов было?
— Сто восемьдесят девять.
— И все надомной, идиотом, потешались?
— Не все. Было кое, что и похуже. Для меня, по крайней мере.
Показала скрины поразивших меня коментов. А Миша лишь горько усмехнулся.
— Ну, ничего нового, ты про меня уже не узнала, ведь так? Лишний раз убедилась, что я свинья, и ты правильно сделала, что ушла от меня. Совесть не мучает.
— Мучает.
— Да ладно? Тебе жаль такое ничтожество как я? — Миша удивился вполне искренне без иронии.
— Несмотря ни на что, ты близкий для меня человек, я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
— Считай, что у меня все хорошо и живи не парясь. Не плачь. Я твоих слез не достоин точно. Я всю жизнь жил в свое удовольствие, заботясь о своих женщинах, но, не особо считаясь с их чувствами, и я понимаю, что заслужил, то, что сейчас происходит. Я справлюсь.
— Тебе нужно отвлечься. Отдохнуть! Поезжай к Семену. Побудь под его присмотром, подыши морским воздухом. Успокоишься, восстановишься.
— И вам с Кирюшкой, глаза мозолить не буд заодно! — усмехнулся Михаил. — Отличная идея! Нет, серьезно! Я подумаю!
— Подумай. Приводи себя в порядок и приходи к нам к десяти часам. Девочки будут рады очень.
— Приду.
Я вышла из квартиры Михаила со смешенными чувствами. Я не солгала, что он мне дорог, у него сейчас болело сердце, и мне самой за него было безумно больно, было жаль его. Он говорил, что понимает, что сам во всем виноват, но его глаза смотрели обвиняющее на меня. Я говорила с ним с теплом и лаской, а он со мной с холодом и отчужденностью.
Атмосфера меж нами, в общем, весьма тяжелая и смотреть спокойно друг другу в глаза, мы сможем еще не скоро. Но мы постараемся. Мы научимся, нам есть ради кого.
Я-то еще ладно, а вот что твориться на душе у Кирилла сейчас, мне и представить страшно. Но это наш путь, мы сами его выбрали и должны пройти его достойно и оставаясь людьми.
Девочки были чрезвычайно рады походу за покупками с отцом и собрались очень быстро и позавтракали с аппетитом, безропотно съев гречневую кашу с луком. Которую они не очень любили, а вот я без нее просто не могла, последнюю неделю. Видимо малышу что-то требовалось, а отказать ему хоть в чем-то, я не могла.
