А у меня на душе тоже что-то происходило. Мне было тепло. Мне было правильно сейчас. Особенно я кайфовал от того, как Джойс раскрывалась. Я словно приручал её, как истинного волчонка, показывая, что не все люди жестокие и кровожадные.
— Я был не прав в своих поспешных выводах и извинился перед Джойс, — ответил на вопрос Габи, пока Волчонок с аппетитом уплетала бургер.
— Зато теперь вы почти друзья, как я погляжу, — улыбнулась Габи.
— Надеюсь, — подмигнул ей и снова посмотрел на Джойс. — Ещё хочу, — прошептал ей и она, улыбнувшись, вновь поднесла бургер.
Продолжая играть в сапёра, обхватил своей ладонью её, в которой она держала сэндвич, и смотря в глаза откусил большой кусок. Её ладони всегда были холодными. Это я заметил давно, но особенно отметил во время секса. Они даже тогда были ледяными.
— У тебя сейчас такие тёмные глаза. Как глубины океана, — промолвила Джойс.
— Ты по-прежнему боишься моих глаз? — тихо спросил, убирая крошку с губ и облизывая палец.
Джойс, проследив за моим движением, сглотнула и её зрачки расширились.
Кажется, кому-то нравилась наша близость и общий приём пищи.
— Уже нет, — улыбнулась она.
— Тогда поешь из моих рук, — перевернул бургер в её сторону и поднёс к губам.
Мои ладони держали её, и я чувствовал, как дрожь прошла по ним. Я точно сапёр, мать его. Потихоньку и очень аккуратно продвигался по её минному полю. Пока, вроде, удачно. Во всяком случае руки и ноги у меня были до сих пор на месте.
— Мне кажется кормить друг друга это очень интимно, — еле слышно произнесла она, но всё же откусила.
Да я просто охренительный красавчик! Ещё плюсиков пять, думаю, заслужил к своей карме.
— Так и есть. Ты не заметила, что у нас таких интимных моментов уже несколько набралось? — подмигнул, пока она тщательно жевала.
— Значит, это и есть настоящая дружба, когда вас связывают такие моменты? — уточнила она с интересом.
— О, поверь, в настоящей дружбе ещё и не такое бывает, — рассмеялся я, не замечая уже никого вокруг. — Но общие моменты, секреты, переживания, воспоминания, мечты — это основа.
Она явно задумалась о моих словах.
— Для меня самым главным другом всегда была Джуди. Всё, что ты описал, было у нас с ней. Но потом… Я ни с кем со стороны так близко не общалась. Даже с Габи такого нет. И причина, разумеется, не в ней, а во мне, — печально ответила Джойс, развернув бургер ко мне.
— Ну, я думаю, Габи не в обиде. Она очень общительная и добрая девчонка. Но также она понимающая. Поэтому не вини себя, что не можешь сразу доверять и открываться людям. Порой, это совсем не плохо. Вы с Джуди были не просто сёстрами, вы близнецы. Не удивительно, что она была твоим единственным лучшим другом, — прокомментировал, жуя ароматную котлету.
— Но мне захотелось иметь друзей. Глядя на вас, на этих ребят… Я поняла, что мне очень не хватает такого простого общения, смеха, шуток. Это же так здорово. А я всегда боялась любого общения и внимания к себе из-за чего, в итоге, не умею налаживать контакт с людьми. Выходит, я столько времени потратила впустую, прячась ото всех. И чего ради? Я же совсем одна. И при этом всё равно несу наказания за несуществующие провинности, — в её глазах появились слёзы.
Котлета в горле встала комом.
— Волчонок, — прокашлявшись, начал я, — Во-первых, ты не одна. У тебя, как минимум, есть я. Во-вторых, ты всё наверстаешь, вот увидишь. В-третьих, учитывая первый пункт, общение, смех и шутки теперь тебе обеспечены. Я хоть и не Джастин с Нэйтом, но пошутить иногда могу. Ну, и мои друзья — твои друзья. Так что вместе со мной ты обрела ещё троих очумелых лоботрясов, которые всегда рады тебя видеть. Они, в отличии от меня, конкретного дебила, сразу же к тебе прониклись, — улыбнулся ей, видя, что слёзы из её глаз исчезли.
Не бабахнуло, идём дальше. Опасная работа, надо сказать, обезвреживать эти мины. Каждый раз сердце замирало.
— Трэвис, так это ты здесь воздух сотрясаешь со скоростью звука?! — вдруг произнёс Джей.
Вспомнив, что мы не одни, повернулся к ним. Все ребята смеялись, обсуждая мои гонки.
— Бывает иногда, — улыбнулся ему.
— А я всё думал, какой такой наглый хер тут гоняет периодически! — рассмеялся он. — Классная тачка у тебя. Недавно ты пролетел мимо нас с Хлоей, пока мы на байке ехали. Чуть ударной волной не сбил нас.
— Я стараюсь аккуратно гонять, — рассмеялся в ответ.
— Так это ваш байк с фиолетовой рамой? — воскликнула Габи. Джей кивнул ей. — Крутой цвет.
— Джей собирал его своими руками пять лет. Он у меня очень упёртый парень. Очень, — рассмеялась Хлоя, посмотрев на своего мужа.
— Парни и должны быть такими, да, Трэвис? — улыбнулся Джей, глядя на меня.
— Разумеется, — бросил ему, скармливая Джойс остатки бургера.
Именно таким я себя сейчас и ощущал: упёртым бараном, который шёл напролом, чтобы приручить Волчонка.
Чёрт, я точно жил в зоопарке.
Но я не собирался отступать. Мне нравилось то, что я делал. Нравилось то, что я видел. Не всё, конечно. Синяки на теле Джойс мне совсем не нравились. Но зато её светящиеся глаза и искренняя улыбка, мне очень нравились. Мне также нравилось то, что Джойс больше не шарахалась и не вздрагивала от любого телодвижения или шороха. Нравилось и то, что она становилась увереннее в себе.
Не нравилось только, что она не писала мне сама, не звонила, больше даже в гараж не приходила. Не привык я, чтобы за мной не бегали. Я скорее привык отбиваться от девушек, а не добиваться их внимания.
Больше всего мне не нравилось, что я отчаянно буксовал в самом важном вопросе: её проблемной семьи. Так быть не должно. Только как подступиться к решению, когда эта гордая девушка не позволяла?!
Волчонок определённо уникальна в своём роде. С первого дня знакомства всё наше общение было совершенно непривычным для меня. Всё шло по иному сценарию, новому для меня. В этом и крылся интерес. В этом определённо что-то было.
Любопытно всё это.
[1] Маршалл Брюс Мэтерс III, более известный под сценическим псевдонимом Эминем. На заре своей карьеры часто подвергался насмешкам и критике других рэп-исполнителей, поскольку рэп был популярным жанром среди Афроамериканского населения.
Глава 23
Джойс
Разглядывая наши с сестрой фотографии на ноутбуке под песню Zombie группы The Cranberries, меня прибило осознанием безвыходности моего положения.
Сколько же всего прошло мимо меня пока я жила в заточении собственных заблуждений. Друзья, общение, радость, смех, танцы, совместные планы и прогулки. Но самое обидное было, что эти заблуждения были навязаны мне ни за что. Я ведь поверила, что везде кроется опасность. Из-за страха повторения ситуации, которая могла никогда не произойти, лишила себя огромного пласта жизни. У страха глаза велики, не иначе.
Я много раз мечтала о другой жизни. При том не мечтала о муже и детях, а представляла нашу семью другой. Чтобы дома всегда вкусно пахло выпечкой. Чтобы отмечались праздники. Чтобы звучал смех. Чтобы приходили друзья. Чтобы у нас было больше свободы. Чтобы мой брат имел всё, что он хотел. А хотел он не так много. Его отец никогда не бил, но держал в ежовых рукавицах. Ему тоже запрещалось много гулять, приводить домой знакомых и друзей, строить долгосрочные планы. Но ему позволялось играть в футбол за школьную команду и ходить на их тренировки.
Отец также хотел, чтобы Картер потом пошёл в колледж. Как-то он сказал, что когда он уже не сможет работать, то его будет обеспечивать сын. Поэтому с ним он был просто жестким, но не жестоким. В теории я бы могла одна сбежать. Но Картер был для меня единственным светлым пятном в моей жизни. Мама тоже, но брат имел для меня особое значение. Я не хотела себя лишать того малого, что приносило мне счастье и сбегать в неизвестность.
Поэтому в голову и пришла идея другого рода противостояния собственному отцу. Показать ему, что я выросла и готова сама отвечать за свою жизнь. Набивать свои шишки. Нарабатывать свой собственный опыт. Строить свою карьеру. Взлетать и иногда падать. Ошибаться и оступаться. Развиваться и двигаться вперёд. Узнавать этот мир и помогать людям. Учить детей и мечтать. Находить друзей и общаться. Смеяться и развлекаться. Я просто хотела жить. По-настоящему. И я мечтала отвоевать свою жизнь обратно.
