Окончив трапезу и убрав со стола, Марго уложила детей спать и вышла на улицу.
Отец сидел на нижней ступени лестницы и что-то мастерски вырезал ножом из деревянной заготовки.
– Спать не хочешь? – он обернулся и с улыбкой посмотрел на неё.
– Не хочется… – она присела с ним рядом и обвела взглядом озеро, которое уже наполовину было скрыто медленно опускающимися на округу сумерками. – Здесь так красиво! – Рита повернула голову и посмотрела на отца.
– Да, очень красиво. Только опасно и очень одиноко, особенно зимой.
– Ты живёшь здесь совсем один?
– Сейчас один. В прошлом году егерь, обязанности которого я сейчас исполняю, уехал отсюда, после того, как его жена родила ребёнка. Молодой семье здесь нечего делать в этой глуши. Здесь выживают только такие одиночки, как я.
– Ты не одинок. У тебя есть все мы, есть мама, – Марго погладила его ладонью по волосам.
– Как она? – отец пристально посмотрел на неё. – Замуж не вышла?
– Нет. Ты прекрасно знаешь, что тебя в её жизни заменить нельзя.
– Мало ли. Она была молодой женщиной, когда осталась одна.
– Папа, мне так хочется…
– Знаю, милая. Тебе хочется знать, как я оказался здесь и почему не давал о себе ничего знать всё это время.
– Да.
– Знаешь, хотел бы тебе всё рассказать сразу. Да, опасаюсь, что начинать надо с того, что было гораздо раньше, чем известные тебе события, которые произошли девять лет назад.
– Я хочу знать всё, папа. Я приехала сюда и не уеду отсюда, пока не заберу тебя с собой. Ты не должен жить здесь в этой глуши. Ты должен вернуться к нам. К маме, ко мне, к внукам.
– До сих пор пытаюсь привыкнуть к тому, что я уже дедушка, – Розвадовский широко улыбнулся. – Как ты решилась взять детей с собой? Это ведь сумасшествие.
– А ты полагаешь было бы меньшим сумасшествием оставить их на маму или на мою помощницу? И дёргаться каждый раз, думая, что они делают и что с ними происходит. Нет, по мне лучше пусть они будут со мной рядом. Пусть тяжело, пусть утомительно, но они на моих глазах и моя душа за них спокойна.
– Ты стала настоящей и очень заботливой матерью. Вы ладите с сыном твоего кавалера?
Марго улыбнулась.
– Ну, во-первых, Воропаев не мой кавалер, он мой муж, пусть пока и не числится таковым в моём паспорте.
– Почему?
– У нас непростая история любви, папа. Много обстоятельств складывалось за, но и много против нас. Но сейчас мы всё преодолели и наконец, вместе. И Лёшка уже не просто сын Саши от первого брака. Он мой сын. Понимаешь? Я чувствую это очень остро в глубине своего сердца. Он мой помощник, моя отрада, моя опора, мой главный утешитель и источник моего вдохновения.
– Отличный парень. Мне он очень понравился. Где его настоящая мать? Умерла?
Марго подняла взгляд на отца.
– Нет. Отказалась от него, взяв у Воропаева приличную сумму денег.
– Вот тварь! Прости, ангел мой, – Розвадовский коснулся щеки дочери пальцами. – Ненавижу таких женщин и кроме омерзения и грязных слов, они не вызывают во мне ничего другого.
– Понимаю. Для меня это тоже было дикостью. Хотя знаешь, я даже рада, что она так поступила. Иначе у меня не было бы такого старшего сына.
Розвадовский улыбнулся.
– Где его отец сейчас и что ты ему сказала о своём отъезде?
Марго положила голову на плечо отца.
– Ничего не сказала, как ты и просил. Я ничего ему не сказала. Он сейчас в командировке. Ведёт очередной розыск и потому я уехала, ничего ему не сказав. Надеюсь, что мы вернёмся к тому моменту, как Саша закончит все свои дела.
– Я тоже на это надеюсь, дорогая. Очень надеюсь снова вернуться в Питер. Соскучился. Представляю, как там всё изменилось, пока меня не было.
– Ты прав. Очень многое изменилось. Город с каждым годом становится таким красивым. Папа, может, расскажешь мне всё, пока у нас есть время?
– Обязательно расскажу, дорогая. Всё расскажу. И про свои злоключения последние несколько лет и про моё прошлое, которое, скорее всего, станет для тебя полной неожиданностью. Потому что твой отец и то, кем он был на самом деле, абсолютная противоположность тому человеку, которого ты знала с рождения. И поверь, это всего лишь малая часть большого айсберга, который ты видела перед своими глазами, когда была маленькой. Я даже опасаюсь, что когда ты всё узнаешь, то возможно возненавидишь меня, – он склонил голову.
– Не говори так. Чтобы ты не рассказал мне, я всё приму как должное, потому что я знаю, что ты никогда бы не пошёл ни на что, чтобы противоречило твоей совести и твоей морали. Ты ведь всегда был кристально честным человеком, – она уткнулась лицом в его плечо.
– Ты просто любишь меня, дорогая. И потому тебе кажется, что я лишён недостатков, – он коснулся губами её волос и снова принялся за вырезание по дереву.
– И что это будет? – Марго с любопытством посмотрела на его работу из-за его плеча.
– Хочу сделать две одинаковые деревянные ложечки мальчишкам. Есть из ложек, вырезанных из вековой берёзы поистине одна сплошная польза.
Марго улыбнулась и обняла отца за плечи.
– Папа, как я рада, что ты жив. Мне так тебя не хватало.
Розвадовский отложил ножик и заготовку в сторону и пристально всмотрелся в лицо дочери.
– Мне тоже очень не хватало тебя, дорогая. Не было и дня, чтобы я не думал о тебе и о маме. Вы ведь самое дорогое и бесценное, что есть в моей жизни. Я люблю тебя, милая, – он крепко прижал её к себе.
– Я тоже тебя люблю, папа. Очень люблю! – она прижалась к нему ещё крепче.
– Ну что, пойдём спать? Завтра будем разговаривать и решать, что делать дальше, – Розвадовский слегка коснулся пальцем кончика её носа и, поднявшись на ноги, обнял её за плечи и направился в дом.
****
Воропаев остановил машину у развилки дороги и вышел на улицу. Сегодня утром нарочно покинул дом в столь ранний час, который снял накануне на сутки. Расспросив местных о доме лесника и заручившись поддержкой проводника, он, наконец, достиг исходного конца своего длинного списка граждан Вавиловых от общения, с которыми он уже порядком устал. Последний представитель этой фамилии, числившийся в его списке жил уединённо в глухом лесу и как уверяли его местные, редко появлялся в посёлке.
Поначалу с трудом верил, что человек, которого он разыскивал, мог жить в таком богом забытом месте. Но сейчас почему-то всё больше верил в то, что чем не идеальное место для беглого преступника. Тишина, царившая вокруг, отсутствие людей, густой лес, озеро в туманной дымке, открывшееся уже через минуту пешей ходьбы его взору, доказывали то, что лучшего места для такого человека было просто не найти.
Александр решил оставить машину в лесу и дойти до дома пешком, чтобы раньше времени не заставить Вавилова нервничать и не попытаться скрыться от него. Точно знал, что обнародовать цель своего визита не будет, потому что задержание не входило в выполнение его задания. Он просто выяснит всё наверняка и появится в доме этого человека под предлогом того, что просто заблудился в лесу.
Ему очень хотелось надеяться, что он у финала своего расследования, и этот человек действительно окажется тем, кто был изображён на фото, лежавшее в бардачке его машины. Хотелось, чтобы это было так и он, выяснив всё это, сделает один единственный звонок Елагину, сдаст клиента и вернётся домой к Марго и детям. Получив хороший гонорар и, забрав их всех, поедет к морю и наконец, оставив дела и заботы, погрузиться в свою новую жизнь и станет таким же полноценным человеком, как и все в этом мире. Ему безумно надоело мотаться и скитаться по стране подобно бездомному псу.
В голове каждый день, пока был в командировке, роилось множество планов, от покупки домика в пригороде Питера до рождения ещё одного ребёнка и, конечно же, мечтал достойно поднять на ноги старших детей. Эти новые жизненные планы в его голове вызывали улыбку на лице и тёплое умиротворяющее состояние внутри его сердца. Состояние, которое никогда не испытывал прежде. Последний шанс, последний рывок, неимоверное желание закончить это запутанное дело и сдав его в свой мысленный архив, начать, наконец, жизнь сначала.
