«Ещё легко отделалась», — промелькнуло в голове.
Я даже умудрилась скорбно порадоваться, что этот поцелуй состоялся, и что я рассказала о нём. Ведь только благодаря откровенности я смогла узнать, какой Тимур на самом деле и этот человек оказался мне противен.
Наконец дверь за Тимуром с грохотом захлопнулась, а я осталась стоять одна посреди гостиной. Вздох облегчения вернул меня к жизни, а новый поток вырвавшихся слёз предзнаменовал облегчение.
Ириска притопала ко мне утешительно потереться о ноги. Но этого и не требовалось, я вовсе не сожалела о нашем разрыве, я плакала и тряслась от накативших после испытанного страха эмоций.
— Артём оказался прав на твой счёт… — пробубнила себе под нос, утирая влажные глаза и подбегая к двери, чтобы запереть её на все замки. — Ты хладнокровный и бездушный человек.
Почти бегом из-за выработанного адреналина я вернулась в гостиную и взяла дрожащими руками смартфон, а затем в пару кликов удалила из него все контакты Тимура, а заодно и приложение «Пять свиданий», с которым больше не желала иметь дела.
* * *
До приезда Егора и Хелен оставалось всего двое суток. Хотелось мне того или нет, но пришлось возобновить покраску кухни.
Заканчивала ремонт я уже в одиночестве. Не потому что Диана отказалась, она как раз предложила свою помощь, просто мне не хотелось сейчас ни с кем видеться. Мало того, что в клинике через силу приходится улыбаться, так хотя бы смогу избежать вопросов подруги о том, как я себя чувствую после случившегося. По правде говоря — не очень, но ей об этом знать необязательно. Уже не реву взахлёб и то хорошо, но настроение всё ещё под стать героине мелодрамы.
А ведь я была счастлива до Хэллоуина и установки того дурацкого приложения. Жила себе спокойно и горя не знала. Но хватит самобичевания, пора взять себя в руки и докрасить эту унылую серую кухню.
К работе приступила оперативно, а без отвлечений на болтовню, с последней стеной управилась всего за полтора часа, оставшись при этом горда собой, поскольку смогла в процессе отвлечься от событий минувших дней. И если время — лекарство номер один, то труд занимает почётное второе место. Я даже улыбнулась от осознания того, что иду на поправку.
В приемлемом настроении я принялась активно скатывать забрызганную плёнку в трубочку и складывать использованные валики и ванночку из-под краски в мусорный пакет.
Дело сделано. Оставалось только прибраться в квартире и начинать паковать вещи.
— Что ж, — вздохнула, любуясь результатом. — Вот я и закончила.
Я взяла подмышку плёнку, а во вторую руку пакет, локтем нажимая на дверную ручку, чтобы выйти в подъезд, но тут же замерла в проходе.
Прямо на лестничной площадке, у дверей соседней квартиры, Артём громко ругался с Яной (вернее она на него орала, а он молча выслушивал). Он стоял за чертой своей квартиры, а она снаружи в верхней одежде.
«И как я только не услышала её крик раньше?» — я восхитилась шумоподавлением двери брата, после чего сразу попыталась спрятаться обратно.
Но неповоротливый свёрток в руках не дал мне незаметно исчезнуть, ещё и предательских зашуршал, привлекая к себе внимание девушки.
— Что пялишься? — она тут же переключилась на меня. — Радуешься, да?
«И чему я собственно должна радоваться?» — поинтересовалась у себя в голове, в реальности не издав ни звука.
А Яна продолжила орать:
— Только о ней и говоришь! Как же вы меня бесите!
Я опустила вниз мусор, решив всё-таки закрыть дверь, даже будучи уже застуканной, пока не услышала в потоке ругательств очередное обращение к себе:
— Довольна?! Ты этого добивалась?! Что ж, мои тебе поздравления! — прорычала она в мою сторону, после чего бросилась к лифту, шумно стуча каблуками, которые заглушали ругательства, всё ещё вылетавшие из её рта.
И я, и Артём, каждый из дверей собственного жилища, проводили её глазами, а когда девушка скрылась за дверями лифта, наши с ним взгляды соприкоснулись.
Я стояла всё в той же одежде для ремонта: посыпавшейся и растянутой футболке с растрёпанным пучком на голове и полным мусорным пакетом у ног. Он в выглаженной рубашечке и уложенными волосами, явно с неудавшегося свидания. Такие разные мы смотрели друг на друга, не моргая.
Не выдержав, я первой нарушила образовавшуюся после ухода Яны тишину:
— Э-э… как дела? — я медленно зашагала вперёд.
— Сама видишь, — Артём кивком головы указал на лифт, также выходя в подъезд мне на встречу. — А твои как?
— Да вот не особо, — пожала я плечами, продолжая двигаться ему навстречу. — Как Боря?
— Ест как конь, — ответил мужчина. — Почему не особо?
— Много всякого произошло за последние дни, — пояснила я. — И очень мало приятного.
— Например? — сосед остановился по центру лестничной клетки прямо напротив меня.
— Рассталась с Тимуром, — вздохнула я. — Он оказался ещё тем…фруктом.
— Он тебя обидел?
— К счастью, нет. Хотя думала, что может. Я рассказал ему о нашем с тобой поцелуе, — взгляд стеснительно скользнул вниз. — А он проявил себя как неадекватный ревнивец.
— Даже так? — в голосе Артёма не было удивления, только беспокойство. — Он точно тебя не тронул?
— Нет-нет, — я подняла глаза обратно на мужчину, чтобы звучать убедительнее. — Досталось только моим фоторамкам. А у вас что случилось?
— Похоже, мы тоже расстались, — сообщил он. — Кажется, я слишком часто тебя упоминал.
— Да ладно? — я не смогла сдержать улыбку.
— Яна решила, что ты мне нравишься.
У меня глаза округлели от незнания, как на такое реагировать, хотя душа запела.
— А я не смог соврать, когда она задала мне прямой вопрос, — продолжил мужчина. — Конечно, поначалу я думал, что в Новый год на меня повлияло спиртное, а мои чувства и предложение встречаться не более, чем эффект от праздника. Потом решил, что соскучился по нашему общению, вот и вспоминаю часто.
— У меня также! — воскликнула я. — И я соскучилась.
— Но потом я смог самому себе признаться, что думаю о тебе не как о друге, — эти слова дались моему соседу с таким трудом, что он даже сделал шаг назад. — Так что Яна не ошиблась, а я не стал её разубеждать.
— Я тоже осознала, что ты мне не просто друг… — я почувствовала, что краснею, а сердцебиение стремительно набирает обороты.
— Я идиот, — Артём потёр ладонью лоб и щёки. — Испугался. Встречаться с другими девушками не то же самое, что заинтересоваться кем-то после Ани. Разве это не предательство по отношению к жене?
— Я… я не знаю, — ответила честно, ощутив, как сердце разогналось и упало. — Но разве она не желала бы тебе счастья после своего ухода?
— Я идиот и трус, — повторился он, продолжая себя корить.
— Не надо, ты не такой, — я хотела приобнять соседа, но остановила руку в миллиметре от его плеча, не зная, в праве ли его касаться. — Я сама часто и во всём медлю, а когда тороплюсь, то ничего путного из этого не выходит. Взять хоть Тимура… Так что это мне впору зваться дурой. А ты не такой, ты преданный и верный. Я бы всё отдала за подобного человека рядом…
— Правда?
— Ага, — сверкнула тоскливой улыбкой. — А по поводу чувств не переживай, если они тебя беспокоят, ведь я скоро перестану мозолить тебе глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Завтра я переезжаю на другой конец города, — улыбка в одночасье испарилась. — Забудешь меня как страшный сон и продолжишься жить дальше. Как и я…
— Нет! — внезапно заявил он. — Я не могу этого допустить.
— Но ведь ты только что сам сказал, что чувствуешь себя предателем по отношению к жене.
Артём молчал, но его глаза говорили о многом. Было заметно, что он метается, не знает, как ему поступить. Но всё же спустя несколько долгих мгновений он произнёс:
— Я не могу потерять ещё и тебя.
Мне хотелось ответить, что мы можем переписываться и созваниваться, но это была бы неправда. Слишком трудно поддерживать дружеское общение с тем, с кем хочешь быть душой и телом.
