Нэйта и Трэвиса. Оглянувшись, увидела, как они скакали по парковке. Точнее Трэвис, забравшись на спину своего брата, скакал на нём. Это было очень забавно. Не удержавшись, я их сфотографировала.
Сейчас как раз и сидела за ноутбуком, редактируя фотографии. Они получились очень живыми. Учитывая, что ребята даже не заметили, что их снимали, то все эмоции на их лицах неподдельные. Радость, восторг, счастье, кураж, задор, веселье, триумф озаряли их лица.
— М-м, да, Трэвис сказал, что ты была довольна исходом гонки. Что, в свою очередь, натолкнуло меня на мысль: а почему ты, собственно, рада выигрышу Трэвиса? Нет, не подумай, я всегда болею за него, но ты же с Марком общалась, — задумчиво протянула Габи.
— Дело в том, что Марк решил стать более напористым в своих ухаживаниях. Мне это не понравилось. Видимо Трэвису тоже. Поэтому я довольна, хоть звучит это как-то не очень, — объяснила ей свою позицию.
— Трэвису не понравилось, — повторила она. — Значит ли это, что вы больше не хотите убить друг друга?
Я тихо рассмеялась.
— У нас пока перемирие.
— М-м-м… Любопытно. Может, у вас уже мир, а не просто перемирие? — с улыбкой в голосе поинтересовалась она.
— Не знаю, — искренне ответила.
Но он же лишил меня девственности и не растрепал об этом. Не хвастал, не унижал, не подкалывал. Он вообще не обсуждал эту тему. Он не донимал меня расспросами про мою жизнь. Возможно, и мир, кто знает?!
— Я сегодня заходила к нему в гараж вместе с Диего. Он, как мне показалось, расстроился, что я тебя не привела. Поэтому он явно зарыл топор вашей войны, — поделилась Габи.
Трэвис, гараж, выходной, отец на смене. Почему я всё ещё была дома?!
— А он до сих пор там или занят своими делами? — уточнила я.
— Когда я уходила, то он сказал, что хотел вечер провести без тусовок и прилипал. Поэтому он точно там.
Хм-м. Может прогуляться? Немного пообщаемся и я вернусь домой. Почему-то мне захотелось именно этого. Почему-то от этой идеи сердце радостно встрепенулось. Кажется, я начала доверять Трэвису. Наверное, Габи была права, сказав, что очень даже хорошо иметь таких друзей, как эти ребята. Жаль только, что я познакомилась с ними перед своим заключением в темнице. Но, может, мне удастся что-нибудь придумать и вырваться из цепей?!
— Ясно. Я, пожалуй, пойду. Мне пора, — поспешно начала прощаться с подругой. Она не удивилась и быстро отключилась, назвав меня дикаркой.
А я решила, что с пустыми руками не пойду. Мне хотелось отблагодарить его за доброе отношение ко мне, за тактичность и за то, что поставил Марка на место. Распечатав одну, наиболее понравившуюся мне фотографию на стареньком принтере, собралась и пошла к Трэвису.
Совсем скоро начало июня. А там и мой День Рождения. Мне исполнится девятнадцать. Интересно, какой бы была Джуди сейчас? Она в детстве отличилась от меня более смелым характером. Была бойкой, решительной, пробивной и общительной. Когда нас наказывал отец за что бы то ни было, она всегда первая находила для нас мотивирующие слова. Говорила, что папа просто волнуется за нас, поэтому строго относится. Любила помечтать, представляя какими мы станем, когда поступим в колледж. Какими будут наши парни. Смеялась, что нам, в идеале, надо найти братьев-близнецов. Когда родился Картер, она с ним чаще играла, а я ему читала на ночь.
После её смерти я лишилась не только сестры. Я навсегда потеряла внутреннюю опору и веру, что жизнь изменится.
Подойдя к гаражу, увидела Трэвиса. Он что-то перебирал на полке и переставлял, словно прибирался. На нём были его привычные перепачканные джинсы, кроссовки и растянутая майка-борцовка. И, разумеется, бейсболка. Фоном играла песня Turn The Lights On группы Saliva.
— Привет, — неуверенно поздоровалась.
По какой-то причине я ощутила неловкость, словно ворвалась в его убежище.
Трэвис резко обернулся и на его лице появилась искренняя улыбка.
— Волчонок! Вот это сюрприз, — медленно подошёл, рассматривая меня.
— Да… Я почему-то захотела прогуляться и решила зайти к тебе и отдать вот это, — протянула ему фото, напечатанное на самой обычной бумаге формата А4 и сложенное в трубочку.
— Минуту, — произнес он, подойдя к крану и вымыв руки, хотя сегодня они не были в масле.
Потом повернулся и, вопросительно выгнув бровь, взял свёрток и развернул его. Увидев фотографию, его лицо вмиг изменилось. Во взгляде вспыхнули искорки радости, озорства и удивления.
— Ты нас сфотографировала?! Я не видел. Думал, ты ушла, — перевёл восторженный взгляд на меня. Кивнула ему, не зная, что ещё сказать. — Волчонок, спасибо! Чёрт, крутая фотография получилась. Хоть я и не люблю, когда меня снимают, но здесь… Мы с Нэйтом такие счастливые. У тебя талант поймать идеальный момент, Джойс.
Пожала плечами, теребив низ своей рубашки.
— Это не момент виноват. Это вы такие, — прокомментировала я.
— Ни хрена не согласен, — игриво улыбнулся он. — Это твоя заслуга. И даже не думай сейчас мне возражать.
— Благодарю, — еле заметно улыбнулась, потупив взгляд.
— Тебе не жарко в твоих слоях? Может попить хочешь? — поинтересовался он, пока убирал фотографию в салон автомобиля.
— Воды, если можно, — тихо попросила и он тут же полез в переносной холодильник.
— Ты же знаешь, что я скажу. Можно. Нужно. Необходимо. Держи, — протянул мне прохладную бутылку, приоткрыв её для меня.
— Я тебя не отвлекла? Могу уйти, если помешала, — ощутив странную нервозность, спросила у него.
— Волчонок, не говори ерунды. Я рад, что ты пришла. Решил посвятить день уборке и размышлениям, — стоя в полуметре от меня, внимательно изучал моё лицо.
Отпив воды, оглянулась по сторонам. Сегодня машина стояла капотом вглубь гаража. Обычно было наоборот.
— Могу чем-нибудь помочь?
— Можешь, — улыбнулся он, смотря мне в глаза. Я вопросительно изогнула брови в немом вопросе. — Поговори со мной, — произнёс он.
— О чём? — нахмурилась я.
— Скорее о ком. О тебе, — тихо ответил он и сделал шаг вперёд.
Я не отшатнулась, как раньше, а подняла голову, чтобы смотреть ему в глаза. Трэвис немного прищурился и едва заметно улыбнулся.
— Не понимаю. Обо мне? — смотрела в невероятные синие глаза.
— Именно. Я хочу узнать тебя получше, Джойс. Хочу понять, — тихим голосом озвучил он.
— Я не могу тебе всего рассказать, — честно ответила ему.
— А я могу, — уверенно произнёс он и задрал свою майку. У меня перехватило дыхание от этого движения. — Видишь это? — он указал на длинный тонкий шрам, который проходил почти через весь живот по диагонали от кромки его белья до верхнего кубика пресса. Я раньше не видела ни этот шрам, ни кубики, ни дорожку
