о том, какую глупость она имела сболтнут моему сыну. Пусть только даст мне повод сейчас и я сотру ее в порошок, чтобы мне это не будет стоить.
– А надо? Красивый мальчик. Сколько в час запросил?
– Какой же ты козел, Полянский!
– Я?
– Ты! Строишь из себя святого! А сам при первой возможности смотришь на тех, кто помоложе. Кто в дочери тебе годиться!
– Взяла с меня пример? – улыбаюсь льстиво.
– Сдался ты мне!
– Отлично, я по этому поводу и приехал. Давай больше не будем терять ни моего ни твоего времени. Может еще успеешь догнать мальчика и попросить у него десерт. Сделка аннулируется. Я как выходящая сторона плачу отступные. Никаких условия не нарушаю. Ручку дать? Здесь нужно подписать.
Смотрю на Шпак, которая не двигаясь с места, начинает краснеть. Сначала пятнами покрывается ее грудная клетка, далее они ползут по шее и окрашиваю исказившиеся злобой лицо. Никогда не оскорблял и не принижал женщин, но сейчас она меньше всего похожа на адекватного человека.
– Я не буду это подписывать! – визжит Илона, брызгая слюной. Взмахивает руками и начинает пятится назад. – У нас был договор. Я даю тебе деньги и доступ к моим разработкам. Ты мне статус. Выход на биржу! акции! Подавись своими отступными, Полянский! Покупать, будешь девочку свою. Как она там кстати поживает? Не ради ли этой тихони с приклеенной косой все затеял? Она же сожрет тебя как самка богомола, обдерет до трусов. Приползешь еще. Ты, твоя сраная компания и твой пацан.
Удивляюсь как взрослая рассудительная женщина, которая стоит во главе огромной компании, может быть такой злобной идиоткой. Когда мы заключали эту сделку, она пела совсем по другому. Лила мне в уши мед и выполняла все требования. Быстро же она переобулась. И Даньку с Лесей не забыла приплести. От этого коротит еще больше.
Они мои люди. От и до. И никому и никогда, я не позволю отзываться о них с таким пренебрежением. Я уж точно не святой и в свое время понаделал ошибок, теперь раскидать их по сторонам, да так чтобы не наделать новых!
– Заткнись! – гаркаю, прерывая этот бессвязный поток желчи, и поднимаюсь на ноги.
В два счета оказываюсь напротив Шпак и неделикатно вкладываю ручку в ее руку, сжимая ее пальцы в своих.
– Ты все подпишешь сейчас же. На тех условиях, что я предлагаю. Они актуальны в течение шестидесяти секунд, пока я здесь. Не подпишешь этот вариант, у меня есть другой. Где ты не получаешь никаких отступных, надо будет и его подпишешь. Я ясно выражаюсь?
– Мне больно, Богдан, – шипит Илона, пытаясь вырвать свою ладонь.
Свободной рукой впивается ногтями в мою, оставляя на запястьях полумесяцы от своих коротких острых ногтей. Я приближаюсь, врываясь в ее зону комфорта, и с удовольствием замечаю, как ее шея дергается. Вена на ней бешено пульсирует. Лицо еще недавно имевшее пурпурный оттенок, становится бескровным.
– Потерпишь. Будь у меня больше времени, я бы тебя вообще с голой задницей оставил, после того как ты попыталась за моей спиной “наладить” контакт с моим сыном. Скажи спасибо, что получишь хоть что-то.
– Спасибо.
– Умница. Автограф ставь напротив своей фамилии. Один экземпляр можешь оставить себе.
Домой возвращаюсь впервые за всю неделю вовремя. Открываю дверь и первое, что слышу это звонкий голос своего сына. Улыбаюсь в ответ на этот звук и понимаю, как же я устал. И просто рад оказаться в своей квартире, в родных стенах. Хочу как нормальный человек, лечь на диван, включить телевизор и выключить телефон. Слушать как прошел день у ребенка и позвонить женщине, которая скорее всего опять мне не ответит.
Наступаю носками на пятки ботинок и вешаю пальто в шкаф. Замираю, обращаясь в слух. Потому что мне показалось… я даже встряхиваю головой, потому что точно показалось. Не может же мне повезти за этот день дважды? Неужели там в комнате вместе с Данькой моя Леся?
Миновав ванну, прохожу к комнате сына и замираю на пороге. Подперев щеку рукой, лежит на своей кровати на животе и болтает ногами в воздухе. Меня не замечает и опять чему-то заливисто смеется. Быстро оглядываю помещение и чувствую легкий укол в сердце. Лесин голос льется из телефона, который сын привалил к подушке.
– Уже сорок минут по видео разговаривают, – раздается за спиной голос Вики. – Не остановить. На плите суп и второе в холодильнике в контейнерах. Я пойду?
– Да, конечно. Можешь быть свободно.
– Богдан Алексеевич, а что насчет новогодних праздников, мы с вами обсуждали но вы не дали точного ответа.
– Думаю, мы справимся, Вик. Возможно уедем из города, – произношу, выдерживая небольшую паузу.
Наша няня понимающе кивает и улыбается.
Кладу руки в карманы брюк и захожу в комнату. Останавливаюсь рядом с Данькой и опустив ладонь ему на голову, треплю успевшие отрасти волосы. Надо сводить его к барберу. Знаю тут одно место у нас на районе.
– Привет, бандит, – говорю громко и заглядываю, через его макушку, в телефон. – И тебе Лесь привет.
Девушка хлопает несколько секунд глазами, а потом заметно смущается. Ее щеки окрашиваются в розовые и она быстро кивает, закусывая губу. Невинный жест, а вызывает целую эмоциональную бурю внутри.
– Привет, пап. Олеся сказала у вас будет ребенок! – припечатывает меня сын, хмурится и смотрит строго в ожидании ответа. – Это правда?
Мои брови взлетают вверх, потираю шею и опять смотрю на экран. Прищуриваюсь. Это месть такая?
– Даня…– охает на том конце трубку Земцова и прячет пылающее лицо в ладонях. – Что же ты меня сдал так сразу!
– Ой. Не подумал, – не натурально сетует мой пацан, вижу как он пытается спрятать шкодную улыбку. – Так это правда? Будет брат?
– Да. Я папа, Леся мама, а ты старший брат. Вот такой расклад, – говорю я и сажусь на край кровати. – Все так, Олесь?
Молчит несколько секунд и прекращая кусать губы, отводит взгляд. Это наш первый разговор спустя неделю, после того как она выставила меня из дома своих родителей. Злиться еще? Илоны в моей жизни больше нет. Если только однажды, эта женщина не решит наладить связи снова. В этот раз без посягательств на мою личную жизнь. Возможно я рассмотрю ее предложение о сотрудничестве, а возможно и нет. Потери от отмены слияния все равно будут. И “Полян-групп” понесет их в несколько раз больше чем фирма Шпак. Но я все равно уверен, что сделал правильный выбор.
За десять лет впервые остановился в бешенной
