вероятно, будет не избежать. В любом случае, всё будет решаться в конце января.
– Но как же так? Мы ведь заплатили деньги за дом, – растерянно произнесла Аня. – Сделка состоялась.
– Вот такое у нас законодательство, деточка, казусы случаются. Вот например, сколько таких ситуаций, когда люди покупают квартиру, а через два-три года объявляется старый владелец, который отбывал срок в местах не столь отдалённых. И приходится ему жильё возвращать. Или вот как у вас, с недееспособностью собственника. И деньги уже риелторам заплачены.
– Но это несправедливо, и ведь вы помогали с покупкой, вы ведь должны были всё проверить.
Ане вовсе не хотелось слушать про другие жуткие случаи афер с недвижимостью или несчастных владельцев, которых выдворяли с приобретённой жилплощади. К чему это сотрясание воздуха? А там… а здесь.. а было дело. У них существовала своя проблема, которую стоило решать.
– Мы с батей твоим и проверяли, все выписки взяли, справки, всё чисто было. Я найду адвоката, ты только ни о чём не волнуйся. Мы первые иск подадим. Будем работать на опережение.
Аня вяло попросила держать её в курсе, совсем её не успокоил звонок отцовского друга. Кто же тогда знал, что новая неделя подкинет новых проблем.
* * *
В понедельник Аня влетела в офис в приподнятом настроении. Если честно, она теперь постоянно в нём находилась. Жизнь заиграла новыми красками, как только у них с Серёжей всё определилось и стало налаживаться. Ей даже иногда хотелось ущипнуть себя украдкой, чтобы убедиться, что ей это не снилось.
И на работе намечались перемены. Она надеялась, что до конца января перейдёт на новую должность в другой отдел, тогда и неловкое общение с Матвеем останется в прошлом. Будут видеться намного реже, только по надобности. Сейчас же каждодневное общение с бывшим, вернее, несостоявшимся любовником только добавляло напряжения. Тем более, когда половина офиса жужжала про их с Мелёхиным роман.
Кто-то, присвистывая, говорил, что тихоня Аркадьева оказалась не промах: а то! – как ловко она завладела вниманием нового руководителя отдела персонала, а до этого с самим шефом крутила.
Конечно, те, кто чесал языками, понятия не имели о том, что их с Сергеем связывало, ну, да и к лучшему. Пусть говорят, что хотят, Ане впервые в жизни было всё равно. Мелёхин же привычно не обращал ни на что внимания. Он по жизни плыл, как ледокол по северным морям, игнорируя трущиеся о борт льдины. Что ему досужие сплетни сотрудников в компании, где он не задержится?
Поэтому он сразу дал ей понять, что скрываться не намерен, и в первый же рабочий день после выходных приехал с Аней в офис, взял за руку и проводил под взгляды изумлённой публики до рабочего места.
Аня улыбалась очередному короткому сообщению, пришедшему в мессенджер. Серёжа уехал с отделом на какую-то ярмарку вакансий, которую внезапно решили провести за четыре дня до Нового года, и должен был там присутствовать до вечера. Его запихнули спикером на ежегодную региональную конференцию, проходившую в рамках этого мероприятия, так что в выходные ему даже пришлось посидеть и подумать над речью выступления, посвящённого стартам карьер для местной молодёжи. Мелёхин поначалу возмущался и ворчал, мол, какого лешего на это подписался. Потом сел и за полдня спокойно подготовился. А в воскресенье вместе с Аней порепетировал речь и презентацию. Это напомнило ей то время, когда они вместе зубрили материал к экзаменам, такое порой случалось. Сегодня же укатил ни свет, ни заря, пообещав забрать её вечером с работы.
На обед Аня отправилась поздно, вместе с Никой. Паша улетел в Москву до среды, и подруга скучала. Они ведь тоже нечасто расставались, ходили везде вместе, как сиамские близнецы. Аня поражалась, насколько изменился Варганов, у которого в фирме ещё до приезда в Нижний была определённая репутация. Хотя, чему удивляться, далеко ходить не надо. Мелёхин тоже изменился. Или он всегда таким был? Просто предпочитал вести другой образ жизни, а с ней что, остепенился?
– Ну, судя по выражению твоего лица, у вас с Сергеем точно всё хорошо, – произнесла Ника поверх бокала с водой.
Аня как раз отложила телефон в сторону, прочитав очередное сообщение от Серёжи. Он очень скучал и уже ждал вечера, пообещав сделать с ней всё то, о чём фантазировал на этой скучной конференции, пока остальные толкали занудные речи.
– Да, я… не жалею, что решила дать отношениям шанс, только… – она замешкалась.
– Только? – подтолкнула подруга.
– Я, наверное, в Питер перееду. Может быть, к весне. Как-то всё стремительно.
– А что, стремительно? Нормально всё. Езжай и не думай. Я тоже, кстати, туда же летом собираюсь, Паша думает вернуться, у него там какие-то свои мысли насчёт бизнеса появились. Пока обдумывает стратегию, потом будет с братом и отцом общаться.
– Здорово, – искренне улыбнулась Аня, – реально здорово, если и ты переведёшься в Питерский филиал.
Они ещё немного поболтали про планы на Новый год, и Аня рассказала про Леру, как та тянулась к отцу, наверное, впервые в жизни говоря так свободно о дочери с кем-либо, кто не был частью её семьи.
К четырём они вернулись в офис, уже на крыльце и в холле здания Аня поймала несколько странных взглядов, обращённых на неё. Даже парочка девочек из финансового отдела, куда она собиралась перейти, о чём-то принялись активно шушукаться, ответив на её приветствие кивками.
– Что это с ними? – Аня оглянулась через плечо, прежде чем зайти в лифт.
– Завидуют, наверное, – пожала плечами Ника. – Не обращай внимания. Про нас же с Пашей тоже языками почесали и успокоились. Мы уже никого не удивляем и не шокируем.
Аня кивнула, коротко улыбнувшись, но когда она вернулась в директорскую приёмную и села за рабочее место, ей стало не до смеха.
Она даже сразу не поняла, что это такое пришло на корпоративную почту – общий электронный ящик фирмы, рассылку с которого получали все без исключения. Этот адрес был в контактах на сайте их филиала.
В теме так и значилось: Мелёхин – Аркадьева. Двоеточие. Претензионный досудебный… Что?.. Порядок урегулирования?… Чего?.. Спора? Что за ерунда?
Аня откашлялась, ничего не понимая, прищурилась, чувствуя, как нарастает внезапная острая боль в правом виске.
Уже открывая вложения к письму, Аня не сдержалась и потёрла вспотевшие ладони о ткань брюк.
Фото было несколько, а документа два. На одном документ лежал на столе, на втором – его держала женская рука с идеальным ярко-красным маникюром. Документ, написанный сухим юридическим языком, имеющий дату и адвокатскую печать, и документ для
