— М-м-м… Я вообще-то банкир. Уж в бумажках я разбираюсь так, как тебе и не снилось!
— Слушай, ты все время говоришь — банкир, банкир. А на самом деле ты кто?
— А тебе зачем?
— Для интересу. Интересно, с кем я тут так прекрасно провела ночь. — Нежничала я.
— А угадай.
— Ты управляющий.
— Нет. Ты — директор.
— Нет.
— Ты — президент.
— Нет. Президент у нас Путин.
— Не дразнись.
— Я — один из совладельцев этого банка. В центральном отделении у меня кабинет.
— То есть ты богатый парень?
— Ну, не знаю, насколько парень. Мне вообще-то больше сорока.
— Намного? — он был столь явно молод душой и телом, что его седина не могла происходить от возраста.
— Ну, на несколько месяцев больше.
— Выпендрежник. Ты же сам понимаешь, что ты — живое воплощение мечты поэта. Поэтессы, Мне пора.
— Останься. Ты бежишь отработать кредит?
— В том числе, — аккуратно ответила я.
— Слушай, я уверен, что твой долг в конце года спишут как сложный и нерентабельный к востребованию. Это в зоне моих полномочий. — Я замерла на пороге.
— Ты спишешь мне долг в двадцать пять штук, чтобы я сейчас осталась? Поставишь на эти деньги банк?
— А почему нет? Все равно такие вещи происходят. Какие-то долги вернуть дороже, чем расписать их в процентах, которые мы берем с клиентов.
— То есть, банк ничего не потеряет в любом случае?
— Точно. — Подтвердил он. Вот это бизнес. Мне бы такой.
— Ты останешься? — пристально смотрел на меня голый и совершенно любимый мужчина. Что делать? Что мне делать, когда выбор столь очевиден. Снимай трусы, и можно возвращаться на Покровку. А в перспективе — обалденный роман с продолжением, в котором одни сплошные плюсы.
— Что-то не так? — спросил Руслан, помрачнев. — Ты не хочешь скидок в банке?
— Что ты, разве я похожа на дуру?
— А что тогда? — действительно, что это со мной? Оля, ку-ку? Марш в кровать.
— Ничего. Я позвоню тебе после работы. — Я быстро схватила сумку и побежала к выходу. Руслан смотрел на мое бегство странным взглядом. В тот момент я не совсем понимала, что мною движет. Оказалось, что за эти два года я так привыкла за все отвечать сама, что больше не готова передать свою судьбу в руки мужчины, даже самого лучшего. Сергей тоже был влюблен, тоже обещал золотые горы, тоже тащился от моей груди. И что? Я предала себя в его руки, позволила ему распорядиться собой. И как он распорядился? Теперь Руслан, по сути, предложил то же самое. Не бойся, дорогая, тебе не надо больше напрягаться насчет денег. Я напрягусь вместо тебя. Это прекрасный и столь редкий для мужика в наше время порыв. Но теперь, на этот раз, я все-таки хочу спать с Русланом, любить его, отдаваться ему, но иметь право самой решать, что и как мне делать, где мне работать, что покупать и сколько зарабатывать. Надеюсь, он это поймет. Хотя идея про ликвидацию остатка счета мне нравится.
Глава 5
Из которой следует, что если Господа Бога чем-то достать посильнее, то он это даст. Чтобы отвязаться
Весь апрель и май я переживала то удивительное состояние души, при котором, все, что тебя окружает, прекрасно. Все тебе улыбаются. Продавщицы тебе кричат:
— Девушка, заберите сдачу, вы забыли. — А мама утром спрашивает:
— Ты придешь ночевать или останешься у Руслана? — и при этом не выливает ни капли яда. Таксисты с первого раза дают сдачу, мой кроваво-красный Боливар ломается только так, что я спокойно доезжаю до сервиса и меняю одну фитюльку за сто рублей. И конечно, Руслан. Прекрасный и непередаваемый, хотя, как оказалось, довольно ревнивый. Да что там — довольно. Совершенно невыносимо ревнивый.
— Ты сегодня пойдешь на работу?
— Конечно.
— Зачем?
— У меня переговоры по договору из Интернета. Ты же знаешь, я в них всегда участвую лично.
— Да… Тогда я приеду и мы вместе пообедаем. — Не знаю, может эта странная женщина, его бывшая жена, и не любила подобное внимание, но я только наслаждалась этими ежедневными совместными обедами в ресторанах. Этими забираниями меня из офиса вечером под предлогом:
— На улицах темно, а машина у тебя ненадежная. Лучше мы доедем на моей, — я знаю, на самом деле он боялся, почему-то каждый раз боялся, что на своей коняшке я домчусь только и исключительно до своего дома. А на его сверкающем красавце мы доезжали только до его дома. Он жил не в центре, как положено банкиру. Но район Сокола традиционно считался одним из лучших и дорогих в Москве. Там было красиво, тихо, зелено. Хорошая экология на фоне красиво застроенных кирпичных домов. Однако великолепие его четырехкомнатной квартиры было лишь обломком его брачного имущества. По его рассказам, этой странной женщине, выбравшей жизнь без Руслана, достались загородный особняк, круглая сумма денег в качестве компенсации ее права на участие в делах банка, и котик Марсик. Тот самый, с помощью которого меня впервые заманивал к себе Руслан. К моменту моего визита его бывшая мадам вспомнила, что котик породистый и забрала его себе. В особняк. Не понимаю, зачем проводить долгие подмосковные ночи, в одиночестве лобызаясь с котом, когда у нее был шанс делать это с Русланом. Нет, она точно чокнутая. А мне пришлось довольствоваться Русланом в оригинале и котом в виде фотографии. Меня это устроило. Руслана, по-моему, тоже. И хрен бы с ней. На повестке дня стояла моя работа, точнее, ее неприятие мужчиной моих грез. Для поддержания контроля за моими передвижениями этот образец мужественности всучил мне мобильный аппарат. Притворился, что хочет порадовать меня, но сам так по-детски радовался, когда заимел возможность трендеть со мной по двадцать раз на дню.
— Это я. Привет.
— Здравствуй Рустан. Как ты (нежно)?
— Скучаю.
— Ты на работе?
— Ага. А чем занимаешься ты?
— Да так, разным? — тут он озверевал.
— То есть?
— Ну… Готовлюсь к переговорам.
— С кем?
— С клиентами.
— А во сколько?
— (злее) В три.
— А как долго ты будешь занята? — все ласковее выспрашивает он.
— (очень зло) Не знаю!!!! Я перезвоню!!! Ко мне пришли!!! — и почему ему неймется? Ведь каждой ночью убеждается, что я хуже, чем влюбленная кошка. Однако я чуть лучше поняла его, когда однажды услышала в трубке ласковое:
— Птичка, я сегодня еду к другу.
— Мы не встретимся?
— Боюсь, что я буду очень поздно. Если хочешь, возьми ключи и езжай ко мне, — ключи, вот как! Это хороший знак, конечно, но я их не взяла. Надо же иметь какую-то гордость. А когда однажды я за неделю увидела его один лишь раз, как в песне поется, то поняла, что начинаю любить работу несколько меньше. Неделя, в течении которой мой ненаглядный Руслан присутствовал в моей жизни только в виде телефонных звонков и долгих разговоров ни о чем. И все это по уважительным причинам. И еще потому, что я имела-таки эту долбаную гордость. И если он не назначал свидание, я не настаивала. Работы же у меня становилось все больше. К началу июня в Интернете вовсю молотило Агентство Ковчег. Консультировало прямо в сети, через сеть заключало договора, через сайт предлагало лучших менеджеров города (так заявлялось нами, хотя это, безусловно, спорный вопрос), продавая их по всем принципам работорговли. В офисе у нас завелся дежурный маклер из числа вновь нанятых. А Алекс лихо регулировал процессы стыковки сделок и договоров с тем, чтобы нас с ним никто не кидал. Так мы и жили, обеспечивая друг друга работой и хорошим отношением. Ведь на самом деле, если в мыслях Руслан занимал почетное наиглавнейшее и наиважнейшее место, то на практике я все возможное время жизни проводила именно в обществе длинно-худющего Алекса. И это рождало определенное родство душ, определенное взаимопонимание. Мы срастались, словно сиамские близнецы, и этот процесс не нравился Руслану.
