«Как есть, так и скажу! Будь что будет!»— твердо решила она и открыла дверцу его машины.
— Прошу прощения, что беспокою так поздно, но мне очень нужно с вами посоветоваться, — произнесла Вика.
Тот благожелательно улыбнулся и приготовился слушать.
— Я хочу уволиться! — выпалила она.
Мухин тяжело вздохнул и с нотой разочарования в голосе протянул:
— Почему? Что опять не так? Мы с тобой, по-моему, давно отношения выяснили и камней за пазухой не держим?
— Дело не в вас, — сглотнув комок и чувствуя, как задрожали колени, проговорила Колесникова, — Дело в том, что у меня роман с Вороном.
Вика набралась смелости и встретилась с Мухиным взглядом. Но понять, что он думает, не смогла. Выдержав паузу, она добавила:
— Он предлагал мне вместе жить. Мы должны были поговорить об этом. Но никак не поговорим. Не знаю, почему. Он молчит, а я чувствую себя круглой дурой. Мне хочется уже сбежать, обрубить все концы и не мучиться. Просто работать с ним я уже не смогу.
— Жить? Ты уверена?
— Нет, уже не уверена.
Наступила тишина.
— Ну что я могу сказать, — философски сказал Мухин. — Он «Император», олигарх, к тому же женатый. То, что он ради тебя готов бросить жену и детей, больше похоже на сказку. Конечно, сказки иногда случаются, но, мне кажется, здесь не тот случай. Зачем ему это надо? То, что у вас роман, неудивительно, — парень он видный, обаятельный…
Не заметив, как неприятно вздрогнула Вика, мужчина продолжал:
— Я не знаю, что у него там с женой и почему они то и дело ссорятся, но я видел его детей, его мать. Детей там просто боготворят. Он в семье — командир. Знаю, что его отец тоже всю жизнь гулял, но семью ведь не бросил… Если отец из мужской солидарности ему даже ничего и не скажет, то мать точно будет против. А там такая мама бойкая! И вообще, зачем он тебе нужен? Он пьет, баб любит, по ночам шарахаться не перестанет. Будешь переживать… Ты извини, конечно, но мне кажется, что все это как-то нереально. Кто ты и кто он!
Вику сильно задели последние слова Мухина. Высокого же он о ней мнения! Получается, что без денег она — никто?! Мило! Проглотив обиду, она проговорила:
— Он приезжал на завод, когда я там была. Был счастливый, так на меня смотрел… Я видела, что он меня любит. Просто работать с ним мне уже правда тяжело… Я не знаю, что делать…
— Хочешь, передавай ему информацию через меня, чтобы вам реже сталкиваться. Могу устроить, чтобы вы наконец поговорили, — хоть успокоишься. Что касается работы, у меня к тебе претензий нет. Я тебя прекрасно понимаю. И чувства твои тоже. Успокойся! Что ты вся издергалась? Ты девочка умная, сильная — переживешь. Ну, уйдешь ты сейчас, и что? Кто работать будет? И куда ты пойдешь? Опять главным бухгалтером — неинтересно. И мне тяжело будет. Народу много, а работать некому.
— Скоро Светка из декрета выйдет.
— Ну и что? Работы всем хватит. Ты многого добилась. Работу свою любишь. На хорошем счету. Тебе доверяют. Ведешь крупные предприятия, и зарплата у тебя неплохая. Вадим не за красивые глаза тебе деньги платит. Ты этого стоишь, и перспективы у тебя большие. Многие и за пять лет работы не добиваются подобных результатов. На ком блок по стройке? На тебе! Кто курирует завод? Ты. Переговоры с Москвой на ком? На тебе. Все схемы на ком? Опять же на тебе. Это все очень важные вопросы. И потом, раньше ты была под Ниной Константиновной, а сейчас вы с ней практически на одном уровне. Тебе надо просто завести другого мужчину и перестать терзаться напрасно. А Вадим, кстати, за глаза тебя всегда хвалит и мне еще в пример ставит. Иногда слышать такое, прямо скажем, обидно. Но не согласиться с ним я не могу.
Михаил Федотович в очередной раз беспокойно взглянул на часы.
— Ладно, — кивнула Вика, — вижу, что торопитесь. В любом случае спасибо, что приехали. А то я ходила, как бомба с зажженным фитилем. Постараюсь взять себя в руки…
— Ну ладно, Викусик, не переживай. Все останется между нами.
— Спасибо вам еще раз. Извините, если что не так.
— Давай, иди спать. Завтра на работу.
Девушка еще раз поблагодарила своего шефа и поднялась в квартиру, чувствуя, как острая боль превратилась в тупую, и ушла куда-то глубоко внутрь.
Несколько следующих дней она старалась в кабинет к Мухину не заходить. Ей было неловко от собственных признаний, да и его лишний раз смущать не хотелось. Зачем?
— Ты, я смотрю, не торопишься на работу? — выглянул из комнаты Вася, демонстрируя широкие желтые трусы до колен, украшенные красным серпом и молотом.
Вика в коротком малиновом халатике медленно расчесывала длинные рыжие кудри перед зеркалом прихожей, поставив одну ногу на пуфик.
— А ты куда с утра? В институт? — кивнув брату, спросила она.
— У нас сегодня выходной… — Вася довольно потянулся, почти достав руками до потолка.
— Ты сам себе устроил? Из-за того, что вчера не ночевал дома?
— Как это? Я пришел!
— Ага. В пять утра!
Раздалось счастливое хихиканье. Вася довольно протянул:
— А что? Гулял с девчонкой!
Вика рассмеялась и поддразнила его, копируя булгаковского Шарикова:
— «Филиппыч — дело молодое!»
— Сама-то куда?
— Отпросилась. Хочу к Светлане съездить. Мне к десяти.
— Понятно, — зевнул Вася и направился в кухню.
Через пару секунд оттуда донеслось:
— Опять гадать? Ты ж ходила уже!
— Я не гадать. Она мне больше как психолог помогает. Нужен, так сказать, взгляд со стороны. Самое приятное, что объяснять ничего не нужно. Сама больше расскажет.
— Ну-ну…
Из кухни доносился звук до безобразия громко хлопающих ящиков, затем под сильным напором зашумела вода. Вика скривилась и, быстро собравшись, выпорхнула за дверь. По пути она думала о том, что скажет Светлане. Ведь к ней нужно приходить только со списком вопросов. Хотя, честно говоря, она бы и просто так к ней заглянула в гости, поболтать. Вике нравилась атмосфера покоя и какой-то умиротворенности в ее доме, чувство юмора и терпеливость хозяйки, возможность поговорить о своих проблемах с незаинтересованным и в то же время знающим человеком.
— Соскучились, наверное, по мне, — уверенно заявила она на пороге.
— Ага, плакала всю ночь, — подыграла ей женщина. — Проходи в комнату, я скоро. Суп варю.
Через минуту ясновидящая появилась.
— Ну, давай, выкладывай. Как дела?
— Не знаю. Может, вы мне скажете?
— Ну, звезда! Давай фотографии…
Девушка привычным жестом протянула их Светлане. Та положила одну руку на иконку, другую — на карты. Подержала какое-то время и с любопытством взглянула на Вику.
— Ну что, у тебя энергетика хорошая. У милого твоего тоже. Я его спросила, как дела, он мне так задорно издалека ручкой помахал. Спрашиваю, что какой радостный? Опять дала группы: женат, холост, разведен. Показывает — разведен. Спрашиваю — подал на развод? Говорит, что нет, для внешней среды мы — семья.
— Я ему предложила жить вместе, сообщение послала.
— Молодец!
— «Молодец»! Сама не рада! Лучше бы вообще ничего не начинала! Я молчу, он молчит. Ждала, что он первый начнет, но он так ничего не сказал. Не знаю почему.
— Вы с ним как журавль с цаплей! Может, хватит ходить кругами-то?
— Я бы рада! Он потом вообще уехал в Италию! Я все думаю, вдруг у него еще кто-то есть?
Ясновидящая зажмурилась.
— Нет, никого нет. И с женой не спит. Спрашиваю: «Ты сам с собою, что ли? Или голубой стал?» — «Нет, говорит, флирт есть, а сексом некогда заниматься».
Вика вздохнула чуть свободнее.
— А почему не решается поговорить?
Светлана совершила очередные манипуляции.
— Показывают картинку: сидит за столом с большой кучей документов и бумажки раскладывает по сторонам. Говорит: «Что пристала? Занят я!» Думаю, боится. Мужчины, как правило, трусы. А ты в курсе, что ты его любишь? Правда, какими-то толчками…
— А он делать для нас вообще что-то собирается? Жить вместе как планировал?
Ясновидящая провела рукой несколько быстрых кругов.
— Да, в декабре. Квартиру искал уже.
Вика счастливо заулыбалась. Затем вновь сосредоточилась.
— А жена что-нибудь знает?
— Говорит, что ничего, но пару скандалов закатила, видимо, что-то улавливает. Спрашиваю, разговаривал ли об уходе, — говорит, нет, сейчас некогда. Нравится мне его настроение, от него такой теплый майский ветерок идет, приятный-приятный.
Вика в который раз поразилась точности информации от собеседницы. И правда, как майский ветер!
— Не переживай! Подожди. Часто к нему не подходи. Напомнишь о себе больше двух раз в день — на третий тебя пошлет подальше.
«Не в бровь, а в глаз!» — вздохнула Вика.
— Ты так ненавязчиво напоминай о себе, что хорошо бы и поговорить. И не идеализируй его! Не дорисовывай! Он такой, какой есть!
