– Уже лучше? – спросил он.
Она кивнула. Он поцеловал ее так быстро, что она не успела опомниться.
– Хорошо? – спросил он.
Она снова кивнула, и он поцеловал ее еще раз, только теперь она уже вспомнила о вчерашних его поцелуях, и желание, которое она испытала тогда, вновь нахлынуло на нее. Оно заполнило ее настолько, что места для страха просто не осталось.
– Поцелуй меня, – прошептал он, и она сделала это. Приоткрыть губы навстречу его губам, шевелить ими, пробуя его губы на вкус, было так естественно, что, когда он, практически не отрываясь от нее, с легким стоном проговорил: «Ты замечательно целуешься», она поверила ему. Она чувствовала его ответную реакцию, его возбуждение, стремление быть как можно ближе. Когда он, скользнув ладонью вниз по спине, прижал ее к себе, крепко обхватив аккуратную попку, она ощутила твердость его мужского достоинства. Это должно было вызвать у нее отвращение, но почему-то никакого отвращения не было. Было любопытство. И где-то очень глубоко – сладкая боль желания.
Он поднял голову и медленно отпустил ее. Она заглянула в его глаза, бездонные, ярко-синие.
– Пора выполнить еще одно заветное желание, – сказал он.
– Твое или мое?
– Твое.
– А ты бы чего пожелал?
– Ты знаешь. Но я пытаюсь научиться соблюдать очередь. Ну так что? Расскажи, чего тебе больше всего хочется сейчас?
«Того же, чего и тебе», – вдруг возник, к ее собственному удивлению, ответ. Эта мысль сбила ее с толку, и она в замешательстве опустила глаза. Взгляд упал на пряжку его ремня. Дженни зацепилась за нее согнутыми пальцами и ощутила жар, исходящий от его тела.
Он тихо заворчал:
– Ну, подумай. Твоя заветная мечта. То, что ты всегда мечтала сделать здесь, в Литтл-Фоллз, но никогда не имела возможности.
Ей не нужно было долго раздумывать.
– Поехать кататься. – Другие парочки все время делали это, но у них не было мотоциклов.
– И все?
Она подумала еще с минуту.
– Может быть, остановиться где-нибудь закусить. – Это другие парочки тоже все время делали. Дженни постоянно слышала, как Мириам обсуждает это с Энн-Мари и Тайлер. Самым популярным местом был ночной ресторанчик Джиро, в двадцати минутах езды от города.
– Ничего сложного, – сказал Пит. – Но тебе нужно будет одеться потеплее, а то замерзнешь по дороге.
– Значит, карьер исключается.
Он помнил о ее желании. Она поняла это по его глазам.
– Искупаться? Да, пожалуй, холодновато. Но мы можем просто поехать и побыть там.
Эта идея понравилась Дженни. С мыслью о ней она отправилась к себе в спальню, где сбросила униформу «Нит Итс», а потом и белье, и совершенно голая направилась по коридору в ванную, отчасти даже надеясь, что Пит может ее увидеть. Предвкушение удовольствия вытворяло странные вещи с ее телом. Поворачивая кран, она чувствовала, как у нее подгибаются колени. Ожидая, пока нагреется вода, она начала ласкать себя. Никогда еще в своих фантазиях – а их были сотни, если не тысячи, – она не заходила так далеко. Раньше она представляла себе любовь, нежность, нормальное человеческое общение, которое, как она решила для себя, непременно должно предшествовать сексу; но до этого самого момента у нее никогда не было первого, чтобы перейти к последнему.
Сейчас она наконец-то почувствовала себя истинной женщиной. Впервые в жизни она с удовольствием присыпала тело ароматной пудрой и достала из ящика самые соблазнительные трусики и лифчик. Она расчесала волосы и долго приглаживала их, пока завитки не стали менее крутыми. У нее кружилась голова.
Наверное, именно из-за этого она подошла к туалетному столику матери и, порывшись в среднем ящике, достала маленький сверточек, который был заложен в карман когда-то любимой матерью блузки. В сверточке лежали висячие сережки, каждая с двумя крупными жемчужинами. Она вдела их в уши и сравнила с длиной своих волос. Выяснив, что волосы все же длиннее, она заправила их с одной стороны за ухо. Кажется, получилось то, что надо.
Она натянула джинсы и широкий свитер и отправилась искать сапоги. Самые подходящими к кожаным сапогам Пита оказались высокие резиновые сапоги, которые она носила, когда было грязно. Как и все вещи в доме в эти дни, они сияли. Она надела их.
Потом достала куртку с капюшоном, которую несколько лет назад отдала ей Мириам. Она будет скучать по ней. А вдруг они когда-нибудь случайно повстречаются там, на западе? В конце концов, Сиэтл не так уж и далеко от Вайоминга.
Пит ждал ее у боковой двери, прислонившись к стене и скрестив ноги. Когда она вышла, он выпрямился, окинул ее взглядом с ног до головы и улыбнулся:
– Замечательно выглядишь. Она улыбнулась в ответ:
– Ты тоже.
– Какие изящные серьги. Дженни тронула жемчужины.
– Они достались мне от бабушки. Она была первой девушкой в графстве, поступившей в медицинское училище. После него она вернулась сюда, хотя все говорили, что она сошла с ума. Но она была очень предана своему делу. Она действительно хотела помогать больным. Поэтому она открыла свой кабинет. Работала в основном по вызовам.
– Наверное, ее все любили.
– Нет. Ее не понимали. Она была слишком не похожей на них.
– Это бабушка по материнской или по отцовской линии?
Дженни пыталась сообразить, какой вариант правдоподобнее. В конце концов, так как она достала сережки из столика матери, она сказала:
– На самом деле она была сестрой моей матери, но у них была очень большая разница в возрасте, и они совершенно не были похожи. Я всегда воспринимала ее как бабушку. И она любила меня как внучку. Она умерла, когда мне было десять лет.
– Жаль. Если бы она была рядом, то наверняка помогла бы тебе в тяжелую минуту.
Дженни тоже было жаль, по крайней мере она воображала себе это. Хотя на самом деле эта история не была чистой выдумкой. У матери Дженни действительно была старшая сестра. Дженни лишь однажды видела ее, а потом придумала про нее историю. Ведь иметь такого родственника хотел бы каждый.
– Но если бы она была жива, – продолжал Пит, – она наверняка забрала бы тебя отсюда, и мы, ты и я, никогда бы не встретились. – Он показал ей два шлема, болтающиеся у него на руке. – На этот раз выбирай сама.
До Дженни едва начало доходить, что он специально для нее купил второй шлем, а он уже торопил:
– Ну, так какой?
Дженни не стала тянуть с выбором. Она взяла тот, что уже надевала раньше, тот, который хранил его запах.
Не прошло и десяти минут, как они уже неслись по дороге, мимо домов, обитатели которых столько лет глядели на Дженни с презрением. «Они-то думали, я гроша ломаного не стою. Думали, что ничего стоящего из меня не выйдет. И представить не могли, что я познакомлюсь с мужчиной, который знает о жизни в сто раз больше и выглядит в сто раз лучше, чем любой из них. – С каждой мысленной фразой она задирала нос все выше, пока, наконец, не ощутила, как гордо сидит у нее на голове шлем Пита, и удовлетворенно подумала: – Видели бы они меня сейчас».
