Инид положила свою руку на руку сына.
– Вы будете осторожны? Я все думаю, а вдруг кто-то из этих ужасных людей ворвется в твой офис или к Дженни? Что вы будете делать?
– Мы справимся.
– Ты, я думаю, да, а что, если они решат, что пленка у Дженни?
– Дженни стойкая. – Джей улыбнулся. – Вы еще не знаете ее. Она очень осмотрительная.
Было решено ничего больше не говорить об этом на обратном пути. Дети открыли пакетики Эм-энд-эмс и считали красные машины на трассе. На выезде из городка они пересекли узкую дорогу, которая вела от шоссе к Грин-Марч. И Дженни, узнав поворот, вдруг припомнила то утро шесть недель назад, когда она стояла там с Джеем и жизнь казалась такой прекрасной, безмятежной и полной надежд. И всего несколькими часами позже раздался тот телефонный звонок.
Ее мысли снова обратились к Питеру и Джилл. Именно в эту минуту, вероятно, Джилл вернулась назад в Нью-Йорк после встречи с Питером.
– Что случилось? – спросил Джей.
– Ничего. А что?
– Мне показалось, я увидел краешком глаза, что ты нахмурилась.
Она попыталась все перевести в шутку.
– Эй! Тебе полагается следить за дорогой. Да, может, я нахмурилась, думаю о Джордже и обо всем этом деле. Мы и не думали, что так все получится.
– Поговорим об этом завтра. Давай сейчас послушаем музыку. Хочешь заключительную часть «Героической симфонии» в исполнении филармонического оркестра?
– Прекрасно.
Музыка Бетховена заполнила салон машины. И рука Джея на секунду коснулась руки Дженни, лежавшей на сиденье. Уверенное пожатие, живительное тепло руки, божественная музыка – все это тронуло ее сердце.
О, Господи, пожалуйста, пожалуйста… – молча молила Дженни.
Она прикрыла глаза, и он, думая, что она хочет спать, убрал свою руку. А вскоре музыка и мерный шум двигателя и вправду укачали ее, и она заснула. Дженни знала, что она относится к тем редким людям, которые не только не теряют сон в трудных ситуациях, а наоборот, постоянно клонит в сон. Это своего рода эскейпизм, защитная реакция, подумала она, вспомнив курс по элементарной психологии. Положив голову на спинку, она позволила себе расслабиться.
Машин на дороге было мало в это зимнее воскресенье, и они добрались до дома Джея быстрее, чем ожидали. Дженни поднялась наверх, чтобы уложить детей спать. Джей занимался с Донни, а Дженни, как всегда, присматривала за девочками.
Пока они чистили зубы, она задернула шторы, свернула голубые покрывала и расправила кровати, повесила их брючки и курточки в шкаф и достала школьную одежду на утро, клетчатые юбочки в складку и красные свитера. Ряды одежды висели в двух шкафах: темные пальто для будней, английские пальто с бархатными воротничками для вечеров, желтые соломенные шляпки, украшенные маргаритками и шелковыми ленточками для прогулок весной. Что-то заставило ее взять одну из шляпок; ленточки были длинными, эти шляпки надевают туда, куда водят девочек нарядными, – в цирк, или, может, к родственникам на праздники. И она подумала, носила ли Джилл шляпку с ленточками, когда ей было восемь лет.
Веселый хохот доносился из ванной. Эмили, которая лишь недавно узнала, что такое неприличные шутки, как она это понимала, конечно, с превосходством старшей обучала свою сестру. В другом настроении Дженни радовалась бы их веселью, но ее интересовало только, носила ли Джилл бант в волосах, когда ей было восемь? или шесть? Носила ли она клетчатую юбку в складку и рассказывала ли озорные шутки, прятала ли она конфеты под подушку, хорошо ли она играла в шашки и «Монополию».
Шляпка была все еще у нее в руках, когда девочки вернулись в спальню. Сью удивленно посмотрела на нее.
– Я любовалась шляпкой, – объяснила Дженни.
И снова чувство вины охватило ее. Казалось, что даже ее мыслям не место здесь. Погруженная в себя, она все же сделала все, что было положено по ритуалу: расчесала волосы, рассказала сказку и поцеловала, пожелав спокойной ночи.
Только она выключила свет и вышла в холл, как Джей позвал ее.
– Ты слышала телефонный звонок?
– Нет, а что?
– Пойдем со мной. – Она прошла за ним в гостиную. – Садись и будь готова услышать что-то ужасное. – Джей расхаживал взволнованный и в то же время мрачный. – Мой отец звонил только что, ты не поверишь. Джордж Кромвелл мертв.
– Боже мой!
– Его машина перевернулась по дороге домой. Дженни содрогнулась.
– Сразу умер?
– Да, они уверены. Без мучений, слава Богу. – Джей продолжал расхаживать по комнате взад и вперед. – Полиция подозревает наезд. Он не превышал скорости. Да он вообще никогда быстро не ездил. Позади его машины, буквально в нескольких сантиметрах, были следы другого автомобиля, но, к сожалению, их не удалось идентифицировать. Отец сказал, что сразу после нашего отъезда началась метель, и все было скрыто под снегом. Все выглядит так, будто его умышленно прижали на повороте и столкнули с дороги. В том месте вдоль дороги тянутся горы, и он врезался в них. – Джей сжал кулаки. – Они убили его. Или стали косвенной причиной его смерти. Это одно и то же.
– Ты думаешь, за ним следовали от ресторана или от телефона-автомата, откуда он разговаривал со мной?
– Я почти уверен, Дженни. – Джей колебался. – Это так отвратительно, я бы не хотел говорить тебе, но что поделаешь. – Его карманы были вывернуты. Но ничего не было взято, даже его бумажник остался нетронутым.
– Значит, они искали пленку.
– Да, но, конечно, у него не было ее на этот раз.
– Это… – это невозможно. Всего пару часов назад я разговаривала с ним.
– Мой отец просто убит горем. Они с Джорджем дружили почти пятьдесят лет.
– Старый Джордж… Я так жалею, что мы втянули его в это дело! Такая добрая душа! Он как невинный младенец. Так и не повзрослел.
– Дорогая, он сам хотел участвовать в этом. И как мы могли предположить, что все так обернется?
– Я думаю о Марте. Прийти к умирающей жене с такими новостями! Жизнь – такая ужасная вещь, а иногда и просто невыносимая, Джей.
Он сел рядом с ней и обнял ее за плечи.
– Я не думаю, – сказал он, – что когда-нибудь мир изменится. Я почти уверен, что в человеке сидит дьявол. Первородный грех или что-то там такое. Быть настолько жадными, чтобы убить человека. Если только они это сделали, – добавил он, секунду подумав. – Ни в чем нельзя быть уверенным.
– Это юрист в тебе говорит. Сам же ты уверен, что это так. Ты и говорил так, словно уверен.
– Вероятно, так и оно есть.
Некоторое время никто не проронил ни слова. В комнате было так тихо, что Дженни могла слышать, как тикают наручные часы Джея. Вдруг ее глаза наполнились слезами, и она разрыдалась. Джей крепче прижал ее к себе, другой рукой поглаживая ее руки. Она почувствовала, что сгорает от стыда, потому что он наверняка думал, что она плачет так из-за Джорджа. Она плакала и из-за Джорджа, но также еще и из-за Джилл, из-за себя самой, из-за судеб людей, которые могли бы жить так легко, так просто, если бы только были добрыми и порядочными.
