Причем нельзя сказать, чтобы Сюзи была такой уж завзятой феминисткой. Нет, просто времена изменились, и теперь собственные папа и мама выглядели в ее глазах парой динозавров.
— Выпьешь, Бэбс? — спросила Сюзи, подходя к столику для коктейлей.
— Конечно, — ответил за нее Боб. — Налей ей портвейну с лимоном, — не оборачиваясь, с полным ртом скомандовал он.
Игнорируя отца, Сюзи налила Бэбс еще портера.
— А тебе налить? — нехотя спросила она отца и, не дожидаясь ответа, пошла наливать ему пива.
— И налей еще матери, — бросил вдогонку тот, проглотив пищу.
— Мне не надо. Боб, — отказалась Дорин, ставя перед ним соль и уксус. Я только что приготовила чай.
Он неодобрительно взглянул на нее и снова уткнулся в тарелку.
— Ладно, — уступила жена. — Давай, Сюзи, но только одну. «Дюбонне» с лимонадом.
Дочь поставила перед ней пол-литровую кружку и банку с легким пивом.
— Пила бы себе чай, раз хочешь, — упрекнула она мать.
— Нет-нет, отец прав. В конце концов, сегодня ведь особенный день.
Сюзи закатила глаза и раздраженно покачала головой, затем налила матери немного пива, а себе — приличную порцию водки с тоником. Как ни противно, но придется признать, что пристрастие к алкоголю она унаследовала от отца ясно ведь, что не от матери. Бэбс однажды поведала причину стойкого неприятия спиртного сестрой.
Случилось все еще в ранней юности. Как-то утром Дорин очнулась на крыльце дома своей бабушки в тяжелейшем похмелье с мертвым цыпленком в одной руке и с пустой бутылкой джина в другой. Откуда взялся цыпленок, выяснить так и не удалось, но одно было очевидно — умер он отнюдь не от пьянства: Дорин не оставила ему для этого никаких шансов!
— Ты точно не хочешь есть, Бэбс? — спросила Дорин, поднося к губам бокал. — Я тебе быстренько что-нибудь приготовлю.
Бэбс покачала головой и сделала очередной глоток портера.
— Ну, а тебя и спрашивать нечего, — осуждающе произнесла Дорин, обращаясь к Сюзи. — Имей в виду, мисс, утром тебе надо хоть немного поесть, а то в церкви свалишься в обморок.
— Знаешь, на кого ты похожа? — вступил в разговор отец, отодвигая в сторону тарелку и откидываясь на спинку стула. — Не знаешь? Ну так я скажу: на рекламу средства для похудания, вот на кого! — Он захохотал и, поймав костлявую руку дочери, торжествующе поднял ее вверх. — Видишь?
— Да отвяжись ты! — огрызнулась Сюзи, вырывая руку. — По крайней мере это лучше, чем выглядеть таким, как ты, жирдяем!
— Не говори так с отцом, Сьюзен! — без особой строгости сказала Дорин.
— А что? Вы только посмотрите на него! Имеет наглость меня критиковать, а сам сидит здесь как боров!
— Лично мне нравятся мужчины в теле, — слегка заплетающимся языком возразила Бэбс. — Есть за что подержаться. Говорю вам, мне нравится Робби Колтрейн.
Теперь он большой человек…
Боб повернулся и раздраженно посмотрел на Бэбс.
— О чем ты говоришь? Подумать только, Робби Колтрейн!
Несмотря на все свое раздражение, Сюзи не смогла сдержать улыбки, но Дорин по-прежнему сидела с каменным лицом, не в состоянии понять юмора.
Боб громко откашлялся, поковырял указательным пальцем в своих гнилых зубах, потом, вытащив застрявший кусок пищи, долго изучал его и наконец произнес:
— Надеюсь, — теперь он многозначительно посмотрел на Сюзи, — завтра ты не выкинешь какой-нибудь номер!
— Это я-то? — возмутилась Сюзи. — А разве это я напилась до чертиков на свадьбе у Линдсей? Разве меня волокли под руки по проходу?! Разве я чуть не повалила двух старых перечниц! И уж точно не я возомнила себя Билли Эпштейном…
— Фрэнком Синатрой! — поправила ее Бэбс.
— Какая разница! — воскликнула Сюзи. — Кому бы он ни подражал, получается одно сплошное мычание!
— На свадьбе Линдсей ничего такого не случилось, — хмыкнул отец. — Она не жаловалась!
— Она просто не посмела жаловаться! Ты ведь за все заплатил!
— А, так вот чего ты бесишься! — Глаза его победно сверкнули. — Ну, так скажу тебе честно, мадам, если бы у меня и были деньги, я бы пожалел их на твою свадьбу!
Потому что уже через пять минут они исчезли бы навсегда! Я тебя знаю!
— Как же! — устремившись на кухню, крикнула через плечо Сюзи. — У тебя были бы деньги, если бы ты не спускал их на скачках или в пабе!
— Не тебе судить! — побагровел от ярости отец. — Это ты бы все прогуляла с дружками!
Сюзи собралась было что-то ответить, но вместо этого, презрительно фыркнув, исчезла на кухне.
Нервно заерзав на стуле, Дорин взяла бокал и отпила газированной жидкости. С тех пор как Сюзи выросла и поняла, что за дерзость отец ее больше бить не будет — она сделалась физически слишком сильной, Дорин стала вечным посредником в семейных конфликтах, иногда достигавших такой остроты, что впору было приглашать ооновские «голубые каски». Если не ругались Сюзи с Бобом, то цапались Сюзи и Линдсей. Сюзи всегда с кем-то ссорилась.
Вернувшись из кухни, Сюзи встала в дверях, слегка помешивая жидкость в тяжелом стакане. Кубики льда легонько позвякивали о его края. Взглянув на мать, которая, сидя на краешке стула, готовила подставку для цветов, Сюзи моментально забыла о ссоре с отцом.
— Цветочница сказала, что вот сюда надо положить папоротник. — Сюзи показала куда. — Потом ты кладешь цветы, те, что подлиннее, — внизу и в центре.
— Ну и как? — через несколько минут спросила Дорин, отодвигаясь подальше, чтобы лучше оценить свою работу.
Склонив голову набок, Сюзи отступила назад, желая посмотреть на произведение Дорин под другим углом.
— Прежде чем приниматься за цветы, мама, я бы положила еще слой папоротника. Как считаешь, Бэбс?
— Пожалуй, — согласилась тетка. — Главное, ты делай, Дор, а там посмотрим, что получится. В крайнем случае всегда можно переделать.
Сюзи посмотрела на часы:
— Ну, вам надо спешить, уже восемь часов…
— Ишь, распоряжается тут, мадам! — послышался из-за газеты голос отца. — Лучше опусти задницу на стул и работай сама, а то, видишь ли, мать должна тебе все сделать!
— Уж чья бы корова мычала! — в ярости вскричала Сюзи. — Тебе она разве что задницу не подтирает, так что нечего на меня бочку катить. И потом, мама сама предложила мне помочь, правда, мам?
— Тут ненадолго, Боб, — улыбнувшись, примиряюще проговорила Дорин. — Я и вправду сама, предложила. Работа цветочницы так дорого стоит…
— Ага, значит, вот как она тебя эксплуатирует, — проигнорировал он объяснение жены и отложил газету.
— Эксплуатирую?! — взорвалась Сюзи. — Это почему же я ее эксплуатирую?
