Мы снова на какое-то время замолкаем, а потом Таня произносит мне угрожающим голосом:
— Даня все равно будет моим. Вот увидишь. Я открою ему на тебя глаза.
— Он никогда не будет твоим, Семенова, — холодно чеканю я. — У нас скоро родится дочь. Он любит меня. Отстань от нашей семьи и займись чем-то полезным. И да, Даня рассказал мне о твоей сегодняшней выходке. И просил передать, чтобы тебя больше у нас дома не видел, — о последнем я вру, но уж сильно на Таню я зла. — Поэтому прощай, подруга. И мне очень жаль, что ты вот так просто растоптала нашу дружбу. Обычной завистью.
— Это еще не конец, Решетникова. Посмотрим, кто из нас окажется в дамках. Я от своего не отступлюсь. Не в этот раз, — пафосно заявляет она, а я не верю, что это происходит в самом деле.
Мне хочется спросить ее: а что мешало ей действовать двенадцать лет назад, если она настолько сильно любила Даню? Ведь какая разница, что и кто думает о твоем выборе, если жить не можешь без этого человека? Но решаю промолчать. Достаточно с меня откровений на сегодня. И разочарований.
Я кладу трубку, а потом заношу Таню в черный список во всех социальных сетях. Не нужно, чтобы она за моей жизнью следила. И с аккаунтов Дани заблокировать ее не мешало бы, но не сейчас. Сейчас мы с малышкой отправимся спать. Нужно успокоиться, привести нервы в порядок и понять, как дальше жить.
Подруги у меня теперь нет. Мужа, собственно, тоже. Последнее отчего-то огорчает больше. Я зла на Даню, но и в то же время хочется, чтобы он сейчас приехал, извинился, еще раз признался в любви. Как в дешевой сентиментальной мелодраме. И с огромным букетом цветов. Да, именно так.
Но Даня не появляется. И даже не звонит мне. Он словно вообще забыл о моем существовании. И о дочери своей тоже забыл. Такое его поведение злит. А еще пугает. А если он серьезно настроен развестись со мной и забрать ребенка? Как я могла не заметить этого чертового пункта в договоре?
Нет, я дочь ему не отдам. Найму лучших адвокатов, до последнего буду сражаться. И вообще, по закону в течение года после рождения ребенка нас не разведут.
Это прибавляет мне уверенности. А за год может что угодно произойти. Например, Даня отойдет и будет на коленях ползать передо мной. А я не прощу его. Точно не с первого раза.
В таких вот наивных мыслях я живу несколько недель. В полном одиночестве. Пытаюсь занять себя чем-то, чтобы с ума не сойти. Скупаю без остановки одежду для малышки. С надеждой смотрю на телефон. Скучаю.
В один из дней мне приходит приглашение от Давидовой на закрытый показ ее новой коллекции, над которой мы все трудились, я решаю не отказываться.
И переоцениваю себя.
В самолет, конечно же, меня на таком сроке никто не пускает. Поэтому нанимаю автомобиль с водителем и восемь часов пытаюсь не умереть от боли в пояснице. К тому времени, как мы прибываем в столицу, мне хочется одного — поскорее родить. В дороге, в гостинице, просто на улице — неважно. Сил больше нет быть беременной.
Но уже через несколько часов я порхаю в салоне красоты, забыв обо всем на свете, готовлюсь у предстоящему вечеру. С трудом удаётся застегнуть змейку на платье, я похожа на нерасторопного бегемота. Бросаю в сумочку пригласительный и вместо того, чтобы насладиться вечером, все время думаю о Кравцове.
Как же ненавижу его! Две недели прошло, а он даже не поинтересовался моим состоянием. Врал он о любви. Плевать ему и на меня, и на дочь нашу.
Несколько раз пишет Оля. Просит приехать и поговорить с Даней. Говорит, что ему даже хуже, чем мне. Я шлю ее к черту. Вместе с братом. Меня с мусором смешали, выставили за дверь, ребенка пригрозились отнять, а я еще должна унижаться.
Конечно же, через час злость уходит и я уже готова ехать к Кравцову. Но останавливают сотни километров, что разделяют нас.
Утром я так и не понимаю, что делать. По дороге будет время подумать.
Когда за окном начинают мелькать знакомые улицы, я вдруг прошу водителя:
— Отвезите меня на Палубную тридцать два, пожалуйста.
Все же я сдаюсь. Не выдерживаю этого гнетущего одиночества. Хочется увидеть родные глаза. Почувствовать тепло его тела. Силу рук. Нежность поцелуев. Посмотреть в глаза и убедиться что он любит меня так же, как и я его. Что все между нами как и прежде. Господи, сказал бы мне кто-то год назад, что я без Кравцова жить не смогу, рассмеялась бы в лицо.
Отстой. Полный отстой.
Но Даня так много сделал для того, чтобы мы сблизились, что теперь уже мой черед собирать нашу распавшуюся семью воедино.
Дом встречает меня тишиной. Я открываю дверь своим ключом. Как это Даня ещё замки не поменял?
— Эй, есть кто-нибудь дома?
Сердце колотится словно сумасшедшее, готовясь к такой долгожданной встрече, но мне никто не отвечает. Гулкое эхо моих шагов — единственный звук вокруг.
Я заглядываю в кухню, потом поднимаюсь на второй этаж, но так никого и не нахожу. Даня, скорее всего, на работе, а Оля уехала куда-то.
Я решаю дождаться его. Никуда не уйду, пока мы не поговорим. С замиранием сердца приоткрываю дверь, ведущую в нашу с Даней спальню. Здесь убрано, лишь на кровати лежит его скомканная футболка.
Я беру ее в руки и подношу к лицу. Вдыхаю аромат любимого мужчины. Все здесь пропиталось им. Как же хорошо вернуться! Сразу спокойно так становится. Это место давно для меня стало домом, и я очень скучала.
В гардеробной все так, как я оставила. Все мои вещи на своих местах, с другой стороны развешана одежда Дани. Он ничего не выбросил. Ощущение, словно я просто вышла в магазин. А сейчас вернулась.
Я ложусь на кровать и прикрываю глаза. Устала с дороги. Кладу ладонь на живот, поглаживаю его. Малышка спит. Утомилась. Как же все-таки здесь хорошо. Невероятно просто. Атмосфера кружит голову и расслабляет. Я сама не замечаю, как засыпаю. Впервые за две недели спокойным крепким сном.
Глаза открываю, когда за окном начинает темнеть. И сразу же прислушиваюсь к звукам в доме.
Тихо.
Поднимаюсь с постели и спускаюсь вниз. Свет не горит. Во дворе автомобиля нет. По-прежнему никто не вернулся.
Что ж, я могу заказать ужин. Кравцов вернется с работы, и я встречу его как радушная хозяйка. Он точно не сможет устоять перед таким.
Точно. Так и сделаю.
Все же не могу удержаться, набираюсь наглости и звоню Дане спросить, где он. А вдруг он в командировку улетел, а я здесь как дура сижу и жду его?
К моему разочарованию, Даня сбрасывает звонок после нескольких гудков и следом отправляет сообщение:
«Не звони мне».
Снова чувствую вкус горечи во рту. Снова обидно становится и плакать хочется. Словно надоедливого котёнка, вышвырнул меня из своей жизни.
«Дурак», — пишу в ответ и сажусь в мягкое кресло. Свет во всем доме выключаю, чтобы, если вернется, не заподозрил моего присутствия раньше времени.
Ну где же ты, Даня?
Времени — почти одиннадцать ночи. Телефон Оли вне зоны доступа. Дозвониться ей не могу. Меня заполняет разочарование, граничащее с обидой. Наверное, стоит домой поехать. Это намек от судьбы: не нужно было сюда приезжать.
Я в последний раз обхожу некогда родные стены. Какое-то время стою на заднем дворе перед бассейном, уже собираюсь вызывать такси, как вдруг телефон оживает.
Безруков.
После того вечера я с ним больше не разговаривала. Ведь он мог Дане все объяснить, но почему-то не стал. Неужели и он против наших с Кравцовым отношений? Есть хоть кто-то, кто считает, что мы и в самом деле подходим друг другу?
Мне хочется проигнорировать Сергея, но не могу упустить возможность узнать, где сейчас Даня. Слишком уж заманчиво.
— Алло?
— Мил, привет, — хмуро начинает он и тяжело вздыхает. — Ты сейчас где?
— Эм-м, дома. — Оглядываюсь по сторонам и решаю не уточнять, где именно дома.
— Ясно.
Напряженная тишина между нами. Сергей словно не может решиться сказать мне что-то.
