колебался, подойти или нет, воротца двора распахнулись перед белоснежным Порш Кайеном. Гаранин посторонился, пропуская машину, а потом сделал шаг. И пока ворота не закрылись, решительно прошел внутрь. Спокойно уселся на лавку рядом и осведомился как ни в чем не бывало:
— Не помешаю?
— Сиди, раз пришел, — хмыкнул Виктор Николаевич Пахомов, высматривая что-то в доме напротив.
— Мы с вами не знакомы, — попробовал объясниться Гаранин, но Пахом его перебил.
— Да я знаю, кто ты, — отмахнулся он. — Досье читал на тебя. Скоро сниться начнешь…
— Я наломал дров, — пробурчал Арсений. — Мне без нее плохо, а как подступиться, не знаю.
— Поезжай, объяснись, — нехотя заметил Пахомов, не отводя взгляда от объекта созерцания. — Может, простит тебя…
— Как объясниться? — ухнул Арсений, понимая, что зря обратился к Светиному крестному.
— Ртом, баклан, — криво усмехнулся Виктор Николаевич. — Открываешь рот и начинаешь излагать. Есть еще язык жестов, но я бы не советовал…
Гаранин, не обратив внимания на усмешку, вскинулся нетерпеливо:
— Да я не знаю, как подступиться! Любые признания обесцениваются ее богатством. И кто угодно ткнет в меня пальцем и обвинит в корысти!
— Я, например, — согласился Пахомов и, наконец, соизволил глянуть в лицо. — Что-то ты помятый весь и выглядишь как больной, — протянул он небрежно и добавил сгоряча: — Побрейся, подстригись и подумай, как вернуть любимую женщину. Если любишь, конечно…
— У меня есть план, — пробурчал Арсений. — Но он фантастический, — заметил скривившись.
— Полететь на машине времени в прошлое и самому себе дать подзатыльник? — с хитрым прищуром осведомился Пахомов.
— Если бы, — отмахнулся Гаранин. — Будь такая возможность, я бы ей воспользовался не задумываясь.
— Просто, чтобы огрести от самого себя? — снова хмыкнул Пахомов и глянул внимательно.
— Да нет же, — в сердцах бросил Арсений, понимая, что это его единственный шанс достучаться до Светы, пусть даже через посредника. — Я испугался, услышав о ребенке. Начал чушь всякую пороть.
Мне бы отдышаться и подумать немного. Но не получилось! Кто же знал, что вы за ней прилетите.
— Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино, — с тоской выдохнул Пахомов. — Я это кино всю жизнь показываю. Вон видишь окна на третьем этаже, — заметил с болью. — Они там жили. Светка с родителями. Пока Иштвана один козел не грохнул…
— Так вроде не нашли убийцу, — встрял Арсений, показывая свою осведомленность.
— Нашли, — скривился Витька. — И наказали даже. Только друга мне это не вернуло. Света для меня как дочка. Можно считать, кровинушка родная… Оттого и больно на ее страдания смотреть.
— А вы вроде не родственники, — не понял Гаранин. — Как же кровь родная?
— Она болела сильно. Вообще помереть могла. Но а мы втроем сопротивлялись, как могли. Это я ее родителей и себя имею в виду. Ну и она сама умница. Настоящий боец. Такую болячку поборола!
— А чем болела? — пробормотал Гаранин.
— Лейкоз, — скривился Пахомов. — А у меня первая группа крови. Королевская, говорят! Так я ее донором был. У Лильки вторая группа, а Иштван желтухой в раннем детстве переболел. А моя первая всем подходит. Ну и лекарства, конечно, пересадка костного мозга. Денег ушло немерено, но спасли. Но до сих пор боимся рецидива. Вон вертолет прислали из-за обморока. А вот про твое медвежье величество даже не подумали, прости, — едко бросил Пахомов.
— Я хочу вернуть ее, — упрямо заявил Арсений.
— Даже зная, что она в любой момент может умереть, и про брачный контракт? — серьезно поинтересовался Виктор Николаевич.
— Да мне плевать на ее деньги’- в сердцах бросил Гаранин. — Своих хватает. Все равно, больная она или здоровая. И если болезнь вернется, я готов стать донором. Весь свой ливер отдам. Спинной мозг и кровь. Мне нужна только одна Светлана. Ну и Олеська тоже…
— Бэмби, — улыбнулся Пахомов. На короткий миг исчезла печаль во взгляде, и лицо озарилось доброй солнечной улыбкой. — Хорошая девчонка. Она тебе каждый день письма пишет.
— Так она мне подсказку оставила, — довольно хмыкнул Арсений, собираясь рассказать про рисунок, но в этот момент из подъезда выскочил здоровый детина с битой наперевес и помчался к скамейке.
— Убью на фиг! — заорал он Пахомову, замахнувшись. Витька, как старый солдат, много чего повидавший на своем пути, успел увернуться, но упал с лавки, не удержавшись. Следующий удар точно настиг бы его и проломил череп, когда руку нападавшего успел перехватить Гаранин. Цепкие пальцы Арсения с трудом разжали здоровый кулак и вытащили из него биту.
— Проваливай, пока цел, — прорычал еле сдерживаясь. Но парень не уходил и даже собирался забрать биту, но Арсений ему не позволил.
— Мы скоро уйдем, тогда возьмешь.
— Что ходите? В окна заглядываете! — возмутился детина. — Житья от вас нет!
— Так лавки не твои собственные, — хмыкнул Гаранин. — Присели отдохнуть. Тебе-то что? — осведомился он воинственно, силясь не вдарить кулаком в нос незадачливому противнику. А потом всмотрелся в ставшее бледным лицо Светкиного крестного.
— Вам плохо, Виктор Николаевич? — поинтересовался участливо.
— Что-то я упал неудачно, — пожаловался Пахом. — Ногу тянет…
Глава 32
Вытянув ноги, чтобы не помять черные брюки, отец и сын Гаранины развалились в креслах, терпеливо ожидая, когда соберутся дамы. За окном гостиничного номера царило настоящее лето. Распускались цветы, и припекало солнце. День катился к вечеру, а на побережье возможен легкий ветерок. Вот только на это оставалось надеяться.
— Вы скоро там, куклы? — крикнул отец, гипнотизируя соседнюю дверь. Оттуда выплыла Аня в сером платье от Шанель и сияя заявила:
— Завидуйте сами себе. С такими красавицами на бал едете.
— Жаль, что я биту дома забыл, — хмыкнул Гаранин, оглядывая вышедших следом сестер. — Как теперь женихов отгонять?
— Каких еще женихов? — довольно засмеялась Катя. — Там на нас никто не посмотрит.
— Будем как нищенки, — нахмурилась Маша.
— Оставайтесь в номере, — подначил девчонок отец. — Я вам пиццу закажу, мультики включите. А мы на Бал Лилий поедем.
— Ну нет! — заорали сестры в голос. — Сеня, ты же обещал! И нас там ждут всей семьей!
«Обещал он, — мысленно ругнулся Гаранин. — Как же!»
Внезапно вспомнились все подробности того сумасшедшего дня. Случайная встреча с Пахомовым. Нелепое нападение. А еще травмопункт, где хмурый лысый доктор вынес неутешительный вердикт:
— Закрытый перелом.
Потом выяснилось, что Виктор Николаевич в Москве проездом и именно в тот момент, когда Пахомовскую голень щедро обкладывали свежим гипсом, закончилась регистрация на рейс до Франкфурта. Дождавшись, когда из кабинета врача под белы руки выведут Светиного крестного, Арсений вызвал такси и аккуратно усадил Пахомова на переднее сидение.
— Куда ты меня отвезешь? — живо поинтересовался Виктор Николаевич, как будто ему не вкололи несколько кубиков обезболивающего.
— К нам домой, — предупредительно заметил Арсений. — Я недавно приехал с Севера. Остановился у отца. Он с семьей живет в Серебряном бору. Переночуете у нас, заодно решим, что дальше делать.
— Да тут все понятно, — хмыкнул Виктор Николаевич. — Сейчас Кульбиту позвоню, приедет и заберет. Ты меня лучше в гостиницу отвези. Я до завтра отлежусь, а там и Генка подоспеет.
— Я уже решил, — отмахнулся Гаранин и заметил смеясь: — Едем к нам. Считайте, что я вас в плен взял.
На удивление, Космонавт с Пахомовым быстро спелись. На столе тотчас оказалась бутылка элитного виски, привезенная отцом из Шотландии, да и на разносолы Анечка не поскупилась.
— Все-таки родня твоя, Сеня, — шепотом сообщила она и, ткнув в бок незадачливого пасынка, бросила нетерпеливо: — Пусть поможет вам помириться.
Арсений мотнул головой и поморщился.
— Не тот человек. Он живет по понятиям и против близких людей никогда не пойдет. Но спасибо за совет, маман.
