— Да, Джеймс, еще, еще! — шептала бессвязно я, осознавая, что еще немного и я уже перестану вообще соображать, где я.
— Мое имя! — зарычал он, впиваясь мне в губы и делая такие глубокие толчки, что у меня в глазах потемнело и вторая волна наслаждения прошлась по телу, выгибая меня в руках Джеймса.
— Джеймс! — простонала я, забившись в сладких конвульсиях. Он что-то промычал в ответ и я почувствовала в тот же момент, как он дернулся, с силой вжимая меня в себя и излился внутри меня горячим потоком.
Джеймс прижимал меня к себе, все еще вздрагивающую, потом провел руками по влажной спине, лаская.
— Мелкая, какая же ты невозможная….мелкая! — прошептал он, целуя мое лицо, глаза, губы. — Люблю тебя! Болею тобой! Моя мелкая! Только моя!
Глава 60
Две недели пронеслись незаметно, почти все съемки были завершены, осталось доснять одну сцену. Материал получался очень качественным, и мне так хотелось поскорее увидеть финальный монтаж. С одной стороны, было жалко завершать процесс, а с другой стороны у нас складывалась целая неделя просто отдыха, которую мы могли посвятить только себе.
Мы занимались с Джеймсом любовью везде, где нас накрывало желанием. Если это было на съемочной площадке, то обычно он просил зайти меня к нему в трейлер по какой-нибудь причине, а потом зажимал мне рот рукой, пока вдалбливался в меня своей разгоряченной плотью, доводя своими ласками до исступления. Находясь с друзьями в компании, мы не могли оторваться друг от друга, нам нужно было постоянно друг друга касаться, руками, губами. Парни посмеивались над нами, отпуская пошлые, но безобидные шуточки.
Кэт злилась, практически не скрывая своего отношения ко мне. Но мне было все равно, я полностью растворилась в Джеймсе, в его чувствах и эмоциях. Он окружал меня заботой, вниманием, ему жизненно необходимо было мое присутствие рядом, словно до этого он не знал, что такое дышать. А теперь не мог надышаться! И мне нравилось, что мы прирастаем друг к другу кожей, сплетаемся душами.
Джеймс рассказал мне о том, что было между ним и Кэт после поездки на локейшн, что это больше походило на жест отчаяния, чем на настоящее влечение. Осознав ошибку, он через несколько дней постарался как можно мягче поговорить с девушкой, объяснить ей произошедшее, извиниться за свою несдержанность, но она все равно проявляла к нему интерес. Джеймс не мог от нее отделаться, терпел, потому что она нужна была ему для съемок, перенести которые он уже не мог.
Когда наши отношения с Джеймсом перешли на новый уровень и Кэт осознала, кому она проиграла, то это подхлестнуло ее к более решительным действиям. Она стала открыто соблазнять Джеймса, играя на камеру такую страсть, что даже мне становилось жарко около монитора. Но Джеймса не только не трогала эта игра, казалось, он вообще не замечал Кэт как возможный объект для соблазна или вожделения. Он руководил всем съемочным процессом, направляя эмоции актеров, указывая на недостатки, при этом оставался невозмутимым и спокойным на любую выходку Кэт. Единственного, кого мне было жаль в этом театре абсурда, так это Люка. Ему напористость и агрессивная сексуальность Кэт выходила боком, поэтому мы не удивлялись, когда он пропадал с Кевином, сопровождая того в забегах на женскую часть гостей отеля. Парню нужна была разрядка, чтобы снять напряжение.
Мне пришлось сознаться Джонатану и познакомить его с Джеймсом. Но как мне показалось, парни были знакомы, во всяком случае, у Джонатана не было удивления на лице, когда он увидел Джеймса. Он кивнул ему и, обратившись ко мне, сказал: «Мелкая! Что за дурацкое прозвище?!»
Джермана после того столкновения я видела всего лишь дважды.
Один раз он пришел к трейлерам. На меня стремительно налетел Роки, но увидев пса, я впервые не была рада его появлению, а испугалась повторения того, что произошло на той вечеринке. Я напряженно наблюдала за тем, как Джерман приближался к нашему тенту. Увидев меня, он улыбнулся, а меня прошибло насквозь какой-то неуместной тоской, будто именно сейчас в одну секунду потеряла нечто важное и близкое в своей жизни.
Съемки тот час остановились, парни заметно напряглись при его появлении. Джерман поднял две руки вверх, давая понять, что не собирается устраивать потасовку.
— Где Джеймс? — спросил он, подходя ко мне. У него был усталый вид, недельная щетина, но улыбка была все та же, открытая, теплая.
— Джерман, — выдохнула я, и мое сердце сдавило такими тисками, что стало трудно дышать.
— Не волнуйся, мне поговорить с ним надо.
— Со мной? — под тентом появился Джеймс. Он смерил прищуренным взглядом Джермана, но агрессии в его глазах не было, скорее любопытство.
— Наедине, если ты не против. — кивнул Джерман.
Они уединились в трейлере и пробыли там не менее получаса. Вроде немного, но мне казалось, что время остановилось и забыло как двигаться, засасывая в напряженный застывший вакуум. Я сгрызла себе губы от волнения. И выдохнула только тогда, когда они оба появились вновь у трейлера, пожали друг другу руки и разошлись.
— О чем вы говорили?! — налетела я на Джеймса.
— Это мужские дела, мелкая! — улыбнулся он, подхватывая на руки и закружив.
— Джеймс! — многозначительно произнесла я.
— И не проси и не хмурься, и не смотри на меня так, я все равно не скажу. — он чмокнул меня в нос, ставя обратно на землю. — Так, я не понял, а почему все расслабились?! Тишина на площадке! Снимаем! — и стремглав скрылся у себя в трейлере. И сколько я его не пытала потом, он мне так и не открыл тему переговоров с Джерманом.
Вторая встреча с Джерманом стала для меня полной неожиданностью. Я подходила к нашему бунгало, для того, чтобы переодеться, забрать Николь и пойти на ужин, когда, отделившись от стены, мне навстречу шагнул Джерман. Были уже сумерки, солнце клонилось к закату, и я его даже не узнала сначала. Под мышкой он держал квадратный сверток в пергаментной бумаге.
— Джерман, привет! Что ты здесь делаешь? — удивилась я, хотя мне было безумно радостно видеть его. Мы так и не поговорили с ним после всего произошедшего, а мне так хотелось расставить все точки над «i».
— Жду тебя, конфетка! — ответил он с какой-то тоскливой нежностью, оглядывая меня.
— Джерман, прости меня. — начала я, подходя к нему.
— Не надо, Эмили, — покачал он головой, перебивая, — иначе я буду себя чувствовать еще хуже, чем сейчас. А я пришел не за этим. — он тяжело вздохнул, посмотрел в сторону, потом вновь на меня. — Завтра утром я уезжаю, возвращаюсь к своей работе, Майкл меня уже заждался, но я не мог уехать раньше. Мне нужно было закончить один проект. — с этими словами он сорвал пергамент со свертка, открывая моему взору картину в раме. — Это тебе, — сказал он, протягивая ее мне, — на память.
Я взяла картину в руки и не смогла сдержать восхищенного возгласа. На картине был изображен песчаный пляж, на котором лежала девушка, непринужденно раскинувшая руки в стороны и улыбающаяся каким-то своим мыслям. Блики заходящего солнца играли золотом на ее теле и лице. А рядом с ней, положив свою голову на ее живот, лежала крупная черная собака. Я подняла глаза на Джермана, не в силах вымолвить ни слова. Этой девушкой на картине была я.
Джерман рывком притянул меня к себе, обнимая, а я даже не посмела ему противиться, и даже тогда, когда он вдруг поцеловал меня в губы, очень нежно, легким касанием. А я ему ответила, потому что почувствовала, что ему это было нужно, чтобы я не оттолкнула.
— Я все равно не проиграл. — шепнул он мне, потом неспешно провел рукой по щеке, лаская. — До встречи, конфетка! — сделал шаг назад, потом второй, развернулся и пошел прочь, взмахнув рукой на прощание. Я смотрела ему вслед, прижимая подаренную картину к груди, закусив до крови губу, чтобы не зареветь.
Глава 61
— Ты в порядке? — услышала я голос Николь и подняла глаза. Она стояла у раскрытой двери нашего номера. Я кивнула и стала подниматься к ней. От моего взгляда не скрылось, что у нее был какой-то возбужденный вид, и вся она походила на сгусток лихорадочной энергии, которая еще немного и рванет.
