Подыши глубже, дурак. Я не в курсе, почему она вам не отвечает. У нее все нормально было, я только сегодня ездил…
- Нахуя ты к ней катаешься все время? – ору я , уже не имея сил сдерживаться. Ну ладно, два раза я стерпел, но он опять! Опять! – Конь! Я с тебя копыта вместе с ногами выдеру!
- Кота дай, придурок неуравновешенный!
Кот отбирает трубку у меня чуть ли не силой.
- Сядь, выдохни, - командует и прикладывает телефон к уху, - слушай, ты можешь набрать ей прямо сейчас? Может, что со связью?
И тут приходит видеовызов. На экране фотка сонной няши, я снимал, как раз, после первого нашего раза или второго… Они же, практически, одновременно шли…
Кот тут же бросает трубку, а я нажимаю на значок ответить.Мася смотрит на нас привычно спокойно, весело даже. Улыбается. И, судя по обстановке, она в нашем домике, и все с ней хорошо.Облегчение накатывает настолько сильно, что даже сказать ничего не могу, только булькаю, как дурак, горлом. И таращусь на нее.
- Ребят, привет! – голос бодрый такой, - я не слышала, как раз мылась, а потом грелась!
Она смеется, Кот с облегчением что-то говорит ей, свое, котячье, привычно-сладкое, вот ведь нервы, как канаты… Словно не он только что бледной молью сидел, лишь черная борода выделялась на роже контрастно.
- Матвей? Ты чего смотришь, словно я привидение? – удивляется няша, а я наконец-то открываю рот.
- Няш… Ты не пугай так больше… Я же… Су-у-ка…
Облегчение невыносимо, и в груди жжет.
- Мы переволновались, Мась, - серьезно отвечает Кот, - ты не отвечала…
- Ну говорю же, я просто мылась. А вода холодная только, вы же в курсе… Я потом грелась. Печь пожарче растапливала, а еще какао делала себе с коньяком, как вы тогда мне делали, помните?Еще бы…
Это случилось в конце второй недели, на пятый или шестой день нашего сладкого уик-энда, уже после того, как мы няшу спасли… И в кровать затащили…После гребанного ледяного душа.Я ей щедро ливанул тогда в какао коньяк. Няша захмелела, стала такая послушная, податливая… Сладкая… И нам с Котом не составило труда уговорить ее на тот эксперимент.В голове вспышкой – разложенный диван внизу, от печки – жар, а еще больший жар – от нее. Самой сладкой бабы в моей жизни.Она лежит на Коте, мягко толкающемся в нее, специально не набирающим серьезного темпа, и оглядывается на меня через плечо.Взгляд у нее плывет, язык, розовый, остренький, скользит по губам, и я не могу отказать себе в удовольствии, чуть тяну ее на себя и опускаю губами на член. И это настолько горячо, что еле сдерживаюсь, чтоб не начать вдалбливаться уже по-серьезке в нее, до горла, чтоб задыхалась, сокращалась, привычно утаскивая нас троих в сладкий морок кайфа.Перехватываю вопросительный взгляд Кота, уже тоже ощущающего, как подкатывает, и еле держащегося на плаву, в сознании, и мотаю башкой. Потерпим. Потерпим, чтоб потом еще больше кайфа…Длины моей руки вполне хватает, чтоб трогать няшу внизу, там, куда мне дико хочется попасть, но пока не удавалось. Все же, габариты у нас с Котом отличаются, ему в этом плане проще…А я – слишком большой. Иногда это – нихрена не повод для гордости.Но сегодня… Сегодня все будет. Только надо аккуратней. Она – маленькая такая. Везде. И там – тем более. Хочется, чтоб кайф был ей. Тогда и нам тоже будет сладко. Она умеет как-то это все передавать. По цепочке. Словно она – источник питания, замыкающий цепь.Пальцы у меня мокрые, скользкие, проникают легко, няша давится членом и чуть гнется, а затем дрожит от очередного оргазма, на которые так щедра ее натура.И это – тот самый момент.Кот тихо выдыхает, дергает ее на себя, заставляя выпустить член изо рта и проталкивает свои пальцы между губ.
- Сладкая такая… - шепчет он, внимательно глядя в ее красное от возбуждения лицо, - потерпи сейчас…
Я щедро мажу член слюной и начинаю входить.В голову тут же шибает таким запредельным кайфом, что еле сдерживаюсь, чтоб не кончить. Но терплю, мягко раскачиваюсь, не сводя взгляда с места соединения наших тел. Это – заводит сверх меры, будит все самое глубинное, животное, бешеное.Мне хочется сразу и без церемоний, до упора. Но нельзя. Нельзя пока что. Она – маленькая слишком. Ей больно будет.И потому – аккуратно.Покрываясь потом от напряга и сдерживаемого удовольствия. И даже в этом – находя свой особый смак…Няша стонет, выгибает поясницу и прикусывает пальцы Кота, вцепляется в его плечи ноготками.А я не могу оторвать взгляда от шикарного перепада талии и бедер, от острых тонких позвонков, худенькой спины, каскада темных волос…Зарываю пятерню в них, тяну на себя чуть-чуть… И захожу до упора.Она вскрикивает, и Кот тут же начинает утешающе шептать ей что-то на ушко. Встречаюсь с ним взглядом и вижу отражение собственного безумия в нем. Это настолько ярко ощущается, словно реально мы в одной замкнутой цепи и теперь ток по нам скользит, постепенно усиливаясь.Двигаюсь, тихо-тихо, аккуратно, чуть выходя и погружаясь, умирая каждый раз от невероятного, острого, сумасшедшего ощущения тесноты, плотности и тяжести. Это – реально самое лучшее, что я когда-либо испытывал. Исключая тот наш общий первый раз с няшей.Там – было вообще космическое что-то.А сейчас – очень земное. Очень острое. Очень правильное.Кот ловит момент, когда наша девочка расслабляется немного, привыкает настолько, чтоб можно было присоединиться, и тоже начинает двигаться.А няша неожиданно отталкивается от его груди и приподнимается, вскрикивая на каждое наше движение и… и двигаясь сама! Клянусь, она сама хочет! Сама жмется, чуть насаживается даже!Это… Это выносит. Просто выносит!Перехватываю ее за волосы, рычу, не умея больше сдерживаться и тяну на себя, чтоб поймать губы.Ловлю, погружаясь во влажный рот языком, полностью замыкая наш круг.Кот внизу несдержанно и восхищенно матерится, отрывает от меня няшу, укладывает ее на себя, целует тоже, а я упираюсь руками по обе стороны и с упоением скольжу всем телом по мокрой, горячей коже нашей неожиданной сладкой любовницы, дышу ее ароматом, густо перемешанным с нашими, и это – самый лучший афродизиак на свете, заставляет двигаться все сильнее, все несдежраннее. Заставляет в какой-то момент потерять себя,
