же её под стражей сутки. Гораздо больнее была какая-то слишком неудобная правда, Билли в неё не входила, как в куртку с чужого плеча. Она бродила по своей старой спальне, в поисках подсказок, но как не было их минувшим вечером, так и утром их не появилось. Семейные фото, детские рисунки, даже кассетный магнитофон, чтобы смотреть первые записи с концертов Фел. Оформленная в багет и паспарту первая работа Агне на стене над кроватью. Билли поняла, что чего-то не знала, и её это злило, выводило из себя. Когда вошла Пандора, которая не видела подругу уже второй день, Билли бессильно развела руками.
- Мафия? Что ещё? Он заливал людей в цемент?
- Не будь дурой, Билли. Ты знала папу, я понимаю, что все это шокирует…
- Что шокирует? Чего ещё я не знаю? - Билли рухнула на кровать. Она не испытывала никаких особенных эмоций. Это было уже до отчаяния комично. Новые подробности о её стабильной жизни? Ну, а чего ещё ждать, все так и должно быть.
- Не знаю. Я попробую что-то объяснить, но я тоже не так уж и много понимаю.
- И ты в курсе?
- Нет, но... немного, наверное. Я... понимала, что он не святой. Давай я схожу за кофе, ладно?
Пандора вышла, а Билли упала на кровать, перебирая одно за другим воспоминания.
Если бы к человеку можно было подобрать саундтрек, то для Хавьера это была бы “Abby road blus”, мучительно печальное «Адажио» и дерзкая электрогитара. У него были самые добрые, самые проникновенные глаза, но он носил в ухе серьгу, как пират, и мог на пару с Пандорой объезжать на байке пригородные трассы.
Когда появилась Билли, он уже отыграл свою партию и предпочитал стоять за кулисами. Он улыбался, шутил, но мог посмотреть на человека так, что у того пересыхало в горле. Он мог одним взглядом рассказать человеку о таких глубинах человеческой жестокости, каких не опишут ни в одной книге, а потом добродушно похлопать по плечу. Никто в действительности не знал: злодей он или святой, кроме разве что Билли и девочек и то - Пандора в их число не входила. Уж она-то знала, кто её отец с тех времён, когда ждала Боно и после одной просьбы: «Па, я не хочу больше видеть Лео». Лео в её жизни не стало.
Каким был бизнесмен Хавьер Остер?
Жестким, принципиальным, впитавшим с молоком матери-итальянки философское отношение к жизни и смерти. И как считал Тео, пять лет в теле праведника не оправдали сорок лет в теле акулы. Нет, Хавьер не был беспричинно жесток, он умел прощать и давать самые-самые последние шансы, но те, кто его расстроил, платили дорого. Сын заплатил ему изгнанием не только из дома, но и из страны. Бывший партнёр распрощался со свободой и честным именем. А вот для Вайнса у Хавьера был особенный подарок, но, увы, он унёс его с собой в могилу. Стечение обстоятельств или мудрая тактика врага, но что было, то было. И Тео ни на секунду не сомневался, что человек, позарившийся на дочь Хавьера и его состояние, не мог остаться в своей безопасной норе, осталось только найти нужную зацепку.
Когда Тео уходил пять лет назад, он хорошо понимал, что совершает непоправимое, но отец уже все за него на тот момент решил.
- Тебе пора, - а по глазам ясно, что назад Тео не вернётся.
В тот вечер - первое свидание отца с Билли в доме Остеров, Тео впервые сказал, все, что думает о Хавьере. Назвал его лицемером, который считает, что ради молоденькой шлюшки сможет измениться, а ради мамы не смог. Спросил, знает ли эта его Билли, как он построил бизнес? Даже назвал пару фамилий. Спросил, как поживает Лео и что сделалось с мистером Томпсоном. Он был пьян, это правда, но и трезвым он бы сказал тоже самое. Может, разве что в более мягких выражениях.
- Ты слепая дура, если думаешь, что сорвала куш. Анонсирую побег через месяц, - он посмотрел на Билли, потом на отца. И вышел.
Это был первый и последний раз, когда Билли видела Тео. Она тогда испугалась не на шутку - великолепный дом, дворец Алладина, вдруг превратился в сырое Нортенгерское аббатство, а Хавьер - из прекрасного принца в Румпельштицхена. Но видение рассеялось так же быстро, как возникло. Стоило фарам такси погаснуть вдали, а шуму работающего мотора стихнуть, на крыльце появился Хавьер с двумя бокалами, улыбнулся, коснулся носом носа Билли и шепнул что-то тёплое. Больше они это не вспоминали.
- Ничто не изменит моё мнение, - покачала головой Билли. - Я любила его и любила бы любым. Только вот Тео выходит не виноват…
- Я знала, что все не просто, но не думала, что настолько, - вздохнула Пандора. Они лежали рядом на кровати, изучая богатую лепнину на потолке. Комната сохраняла свой очень несовременный вид, последняя во всем доме. - Что думаешь по поводу бабушки?
- Мне что-то все это не нравится.
- Мне тоже. Самое ужасное, что если она что-то задумала - дело конченое. Она не отступит, ей похеру, её нечем шантажировать или подкупать. Мы теперь знаем, что побег - не вариант. Может на приеме спугнем эту семейку?
- Если им нужны не мы, а близость с семьей Валерии, дело всё равно решено. Похоже, пока единственный способ - отказаться от денег. А значит - от будущего для девочек, - вздохнула Билли. - В принципе, это тоже не так важно, я могу обеспечить их необходимым, но бизнес Хавьера… Тео считает, что лазейка есть непременно! Он уверен, что найдёт что-то подходящее.
- Ты ему веришь? - Пандора интересовалась просто из любопытства.
- Странно, но да. Он меня успокаивал вчера, и у него, кажется, получилось.
Билли встала с кровати, чтобы избежать расспросов и выглянула в коридор. Она усердно имитировала какую-то деятельность, а Пандора смотрела на неё во все глаза.
- Биллз? - подозрительно спросила Пандора. Она крайне редко обращалась так к подруге.
- Что?
- Все хорошо? -
