улыбнулась, глотая слезы: поесть он никогда не забудет. И меня обязательно накормит.
— Ты из-за Лоры так расстроилась? Она может быть настырной, но к тебе это отношения не имеет.
— Еще как имеет! — возмутилась я так, что даже плакать перестала. — Она хочет захапать тебя обратно! Неужели непонятно? И Маргарет, и эти проблемы какие-то по работе — просто предлог.
Молодец, Дуби! Сорвалась и показала всю свою склочную ревнивую натуру во всей красе. Теперь он точно свалит — зачем ему такая двадцатилетняя дурочка, которая даже держать лицо не умеет?! С ним так хорошо, что я все время забываю, на сколько много лет он меня старше. И вот! Это с Вадиком бы прокатило, он бы даже порадовался, но его-то я никогда не ревновала.
— Прости… — Я не смела поднять на него глаза. — Прости, пожалуйста, я не имела права такое говорить. Я не хотела лезть, честно, просто расстроилась сильно, что ты можешь уехать. Вот и все.
— Вера… — Марк мягко приподнял мой подбородок и заставил посмотреть прямо в глаза. — Вера, я с тобой предельно откровенен. Сейчас в моей жизни только одна женщина. Это ты. Я, знаешь ли, не любитель гаремов. С Лорой у нас все кончилось уже давно, к тебе это не имеет никакого отношения. И для меня ты не летняя интрижка на отдыхе. Я редко круто меняю свою жизнь, вообще не люблю лишних движений, а метаний — тем более. Но, если принимаю решение, я от него не отказываюсь. Тебе не стоит опасаться, что я в один день сорвусь куда-то и исчезну из твоей жизни.
Он замолчал, а я как загипнотизированная смотрела в его темные глаза и не дышала. Не знала, но чувствовала, что это не конец.
— Я могу рассчитывать на то же самое? — спросил Марк.
— То же самое? — эхом повторила. — Я сама, по своей воле, никогда не исчезну. В этом ты можешь быть уверен.
Его губы тронула легкая улыбка. Я обхватила руками мощную шею и потянулась к его губам. Горячий и отнюдь не целомудренный поцелуй опалил мой рот. Я тут же почувствовала его горячие ладони на своей груди...
В доме стояла тишина, я только сейчас вспомнила про Агату. Спит, наверное.
— На твою сестру нужно будет тоже заказать ужин, — проговорил Марк, крепко держа меня за руку. — Зайдем к ней?
— Давай.
Я постучалась. Тишина. Точно спит. Ура! Я уже собралась уходить и потянула за собой Марка, но тот замер, поднял руку, словно предлагая мне прислушаться.
Через пару секунд до меня донеслись странные звуки, потом еще…
Уже без предупреждения великан резко распахнул дверь — в комнате сестры не было, но звуки стали громче, они раздавались из туалета.
— Судя по всему, ее тошнит. — Покачал головой Марк. — Как бы опять не пришлось вызывать скорую.
— Доброе утро!
Агата бледная и похожа на привидение. Она стоит, прислонившись к косяку двери, и неотрывно смотрит, как Марк готовит тосты. Куда делась разбитная размалеванная девица, которой палец в рот не клади?!
— Доброе! — отвечаем мы с великаном одновременно. — Как ты?
Сестра молча кутается в Алкину тунику, которую я вчера ей принесла. Под глазами синяки, губы бескровные, волосы Агата явно пыталась недавно расчесать, и сейчас они собраны в хвост — правда, не очень аккуратно.
— Ты хоть поспала? — отвлекаю на себя ее внимание. — Чай сладкий будешь?
Агата морщится и качает головой. Ее весь вечер выворачивало наизнанку, от унитаза до полуночи не отходила. Мы с Марком перебрали всю его аптечку, но сестра лишь махала рукой и просила оставить ее в покое. Похоже, она стеснялась великана. Глупо, конечно, но я ее понимаю. Кто захочет, чтобы на тебя в таком виде смотрел мужчина, который тебе нравится?
Марк дважды предлагал ей вызвать скорую, но Агата начинала так верещать, что великан соглашался «дать ей немного времени». Когда ближе к полуночи ее отпустило и она обессиленная легла спать, я, наконец, вздохнула с облегчением и сама вырубилась, едва голова коснулась подушки. Ужина у нас с Марком в итоге не было никакого.
— Садись и выпей чая. — Я ставлю на стол горячую кружку. — У Марка тосты почти готовы.
— Спасибо. — Агата благодарно смотрит на великана, который уже проворно накладывает на тарелки поджаренный хлеб с ветчиной. — Так приятно, что ты заботишься обо мне.
Ну конечно, моя кружка с чаем не в счет.
— Ты знаешь, что с тобой? — Я решила внешне никак не реагировать на ее игнор. Хочу знать, что с ней происходит. Есть у меня одна мысль…
Она давится, но ест тосты. Лицо по-прежнему бледное, руки слегка подрагивают.
— Я все же предлагаю вызвать врача. — Марк присел рядом и пододвинул к Агате мою кружку с чаем. — Обязательно попей. Вера спросила, что с тобой.
Больше Агата не посмела меня игнорировать.
— Отравилась, — ответила она, пожав плечами. — И обморок с этим связан, наверное. Около метро два беляша на ходу проглотила, несвежие, наверное. Мне бы отлежаться денек, а, Марк? У меня вообще желудок слабый, я медленно прихожу в себя.
Да ладно! Я молча лопала свои тосты, борясь с желанием сказать что-то едкое. Как же… слабый желудок. А кто совсем недавно жирный шашлык уминал?
Марк промолчал, он сейчас вообще не смотрел на нас с Агатой — что-то писал в телефоне, а затем, коротко бросив «Я сейчас», пошел в свой кабинет.
— Ты беременна? — спрашиваю у сестры и вижу, как она удивленно распахнула уставшие глаза.
— Я?
— Ну не я же!
— В отличие от тебя я ни с кем не сплю! — Тон у Агаты был, как у монашки, читающей нотацию блуднице. — У меня никого нет, ясно? Или пока никого нет, — добавила она, когда в коридоре послышались шаги Марка. — И вот тогда…
Я ушам не верила: перед Марком это просто умирающий лебедь, а мне… она мне намекает, что уведет Фридмана?!
Агата замолчала и со слабой улыбкой допивала чай. К черту добросердечность и сочувствие! Я днем сама вызову такси и вытурю ее из нашего коттеджа. Она к Марку больше на километр не подойдет!
— Ты похожа на нахохлившегося птенца, — тихо
