и, проплывая по нему, тут же исчезли. Она его защитит … своими мыслями … и не только.
С Ритой, внучкой Марии все было в порядке. Горящее дерево не задело девчонку. Только сильно напугало. Огонь способен испугать так, что потом всю жизнь можно бояться, даже зажечь спичку.
Тома погладила девочку по голове, обняла и начала раскачиваться, приговаривая заговор от испуга. Он был похож на колыбельную, а спустя время начал действовать. Рита перестала дрожать, вытерла глаза от слез и посмотрела на Тому.
Девочка всматривалась в ее лицо, словно не узнавала, но в глазах больше не было страха. Исходящее тепло, которое почувствовала Тома, говорило о благодарности. Чистой, искренней. Когда, для того, чтобы понять человека, слова не нужны. Девочка вскочила на ноги и закричала:
— Бабушка!
— Вот ты где! Негодная! Я тебе велела дома сидеть.
— Прости бабушка.
Запыхавшаяся Мария… обняла внучку так крепко, как только могла. Заметив Тому, она горько усмехнулась и моргнула. Значит, все в порядке. Все хорошо.
Так и было. В конце концов, поддавшись людским стараниям, огонь сдавал позиции. Горящие языки немало загубили на своем пути, но до заветной поляны им добраться не удалось. С одной стороны — защитило болото, а с другой … может и правда, пока Нана его охраняла, и не исполнила свой долг … ничего случиться не могло!?
Роман бросился на поиски Наташи, словно она была для него родным человеком. Он отвечал за нее не меньше чем за себя, значит, должен был защищать. Нужно было запереть ее в доме. В том состоянии, в котором сейчас находилась девушка, она могла совершить все что угодно. Чтобы доказать свою значимость или просто ему на зло.
Огненных всполохов уже нигде не было. Лишь догорая или тлея, словно мерцающие столбы, светилось то, что осталось от деревьев. Часть леса была загублена, но сейчас главным было отыскать Наташу.
Роман шел вперед, по-прежнему вглядываясь в лица мелькающих людей. Сделать это было сложно. В сумерках, перемазанные и растрепанные, они походили друг на друга. Парень хотел закричать, но впереди увидел сидящую на земле рыжую девушку и сейчас знал точно: это Наташа. Она обнимала руками колени, уткнувшись в них головой и не двигалась.
— Наташа! — Роман подбежал к ней, плюхнулся на колени и, охватив ладонями ее лицо, поднял голову.
Полные слез глаза, казались стеклянными и смотрели в никуда. Девушка всхлипывала, но при этом выглядела бесчувственной куклой.
— Наташа? — парень тряхнул за плечо. Будто очнувшись от дурмана, она моргнула и бросилась к Роману на шею.
— Мне страшно. Страшно.
— Не бойся, — он не хотел этого делать, но ситуация другого не подсказала. Руки легли на спину девушки и стали нежно поглаживать. — Ты … не поранилась? — в ответ последовал отрицательный кивок. — Хорошо.
Рядом послышался голос председателя. Роман обернулся. Ильич, еще раз громко крикнув, дал новые распоряжения и подошел к бородатому мужику лет сорока. Перемазанный в саже, он жестикулируя пытался что-то доказать председателю, но тот обреченно качал головой.
— И вы здесь? — заметив Романа, воскликнул Матвей Ильич. — Что с девкой — то?
— Все в порядке, — ответил парень и помог Наташе встать…
— Точно? А то, вот полюбуйся! Жара проклятущая. Вся Сосновка с Петришками собралась.
— Думаете, жара? — подозрительно спросил Роман.
— А то что? — возмутился мужчина.
— Поджог это! — крикнул бородатый. — Как пить поджог! Лес сырой, чтобы полыхнуть как спичка.
— О! И не переубедишь ведь! Это кстати лесник наш, — указал на бородатого, председатель.
— Не обязательно. При большой температуре, кроны, сродни хворосту. Мгновение и …
— Вот и я о том толкую, — подхватил Матвей Ильич. — Парень знающий. Трепаться не будет.
— С Могилева что ли? — лесник бросил на Романа оценивающий взгляд.
— Да. А это … моя коллега, — парень посмотрел на Наташу, и та улыбнулась.
Федор, не собираясь уступать, закачал головой и повернулся в сторону горящего леса. Роман высказал свое псевдомнение лишь для того, чтобы подарить уверенность председателю. Он прекрасно понимал, что на самом деле, пожар самопроизвольно не мог случиться. Лесник прав. Только Матвей Ильич явно что-то скрывал и его нужно вывести на чистую воду. Вернее, словить момент, когда он проколется. А это произойдет. Роман знал точно.
— Так, что хлопец! Видать отменяется наш уговор? Чего уж спасать теперь? — вытирая со лба пот и бросая на Романа вопросительный взгляд, произнес Матвей Ильич.
— Нет.
— Что нет? — насторожился мужчина.
Лесник видимо заметил, как он напрягся и, бросив на председателя оценивающий взгляд, снова уставился на Романа.
— Наши намерения не изменились. Сгорело лишь часть леса. Если только вы не поменяли свое решение?
— Я? — Матвей Ильич удивленно развел руками и пожал плечами. — А я тут причем? Я свое согласие дал. Просто думал, раз … — он снова растерянно пожал плечами.
— Значит … не передумаете? — лесник внимательно следил за реакцией Романа.
— Нет, — твердо ответил парень.
— Тогда, слухай меня … Завтра к обедне … приходи в контору. С бумагами своими приходи. С утра не до того будет, — мужик оглянулся на отъезжающую пожарную, снял кепку, поправил на голове волосы и сплюнул. — Там и порешим с чего начинать.
— А ты… не сильно то, командуешь? — наигранно возмутился председатель.
— Твое дело дать добро. А мое все остальное. Такой уговор был.
— Такой, — недовольно буркнул мужчина.
— То- то же!
— Может, еще какая-нибудь помощь нужна? — на всякий случай спросил Роман.
— Ты это! — встрял председатель. — Веди девку домой, — он кивнул на Наташу и оглянулся. — А где Томка то?
— Тут мы! — из темноты показался Виталя, а рядом с ним шла Тамара.
Мальчишка прихрамывал на правую ногу и, делая шаг, морщился. Тома пыталась взять его под руку, но Виталя недовольно изворачивался. Как только ребята появились, повисшая на Романе Наташа гордо подняла голову и, пользуясь ситуацией, прижалась к парню ближе, протягивая руку и обнимая его за пояс. Роман бросил на нее спешный взгляд и посмотрел на мальчишку.
— Все нормально?
— Досталось маленько, — отмахиваясь, ответил парнишка и одернул руку, когда Тома, в очередной раз попыталась взять ее.
— Давайте, давайте! — махнул рукой Матвей Ильич. — Ступайте! Помогли, чем могли … Боюсь, Томке не только Сосновке, но и Петришкам, зализывать раны придется, — слова прозвучали насмешливо, но похоже, говорил председатель вполне серьезно.
После теплой ночи утро не принесло должной прохлады. В застланном туманной дымкой воздухе отчетливо слышался запах гари. Здесь, на окраине, казалось, время остановилось. Даже возгласы петухов и отдаленное мычание, выгоняемых на пастбища, коров не могли разогнать нависшее ожидание чего-то.
Не смотря, на произошедшее
