– Вряд ли мы сможем начать с начала…
Грейди поднял руку.
– Не надо отвечать сегодня. Подумай еще.
Бэннер вдруг почувствовала, что устала, вот-вот упадет от изнеможения. Ей хотелось одного – чтобы он поскорее ушел.
– Я подумаю. Мне нужно время.
– Понимаю. – Грейди набрался храбрости, взял ее руку и поднес к губам. Нежно поцеловал, потом выпустил. Рука безвольно упала и повисла как неживая. – Я не отступлю, пока ты не скажешь «да».
Он повернулся на каблуках и прошел к двери.
Бэннер рухнула в кресло, закрыла лицо руками и заплакала. Несколько недель, после того вечера и предшествующего ему ужасного дня, она усилием воли сдерживала слезы. Теперь они струились по щекам горячими солеными ручьями.
Как было бы легко, если бы свадьба прошла как положено. Как она была бы счастлива, если бы не знала о шашнях Грейди хоть с Вандой Бернс, хоть с кем угодно еще. Она и Джейк остались бы друзьями. Между ними не было бы нынешней враждебности. И как только ей могло прийти в голову, что, придя к нему в конюшню ночью, она разом покончит со всеми незадачами? Как?
Бэннер встряхнула головой, услышав у задней калитки топот сапог Джейка. Коротко постучав, он распахнул дверь и окликнул ее. Она отвернулась, но он все-таки успел заметить слезы у нее на щеках.
– В чем дело? Что случилось?
– Ничего.
– Ты плакала? – Джейк подошел, позвякивая шпорами, и присел около кресла.
– Нет.
– Плакала. Не ври.
Он сдвинул шляпу на затылок, и прядь белокурых волос упала на лоб. Сердце Бэннер сжалось от любви, но лицо исказилось.
– Ох, Джейк…
Внезапно он обвил ее руками, она уткнулась лицом в ямку между его шеей и плечом. Слезы оросили его воротник. Ее руки то с силой сжимали его спину, то ослабевали.
Он погрузил лицо в ее волосы. Обнял узкую спину, крепче прижал к себе, стараясь слиться с ней воедино. И не отпускал, пока она не выплакалась, пока рыдания не перешли в тихие всхлипы, тонувшие в его шейном платке.
Только тогда он взял ее за плечи и приподнял, чтобы заглянуть ей в лицо.
– Может, расскажешь, что случилось?
– А ты поверишь, что у меня сенная лихорадка?
Джейк взглянул на цветы.
– В детстве ты ею не страдала.
– Откуда ты знаешь? Тебя здесь не было. Ты все время уезжал, бросал меня.
Джейк перевел взгляд на недовольно сложенные губы Бэннер. Не отводя от них глаз, поднял руку ко рту и крепкими белыми зубами стянул кожаную перчатку. Прижал большой палец к ее губам. Медленно провел им к уголку рта, вернулся назад, тронул другой уголок.
– Прости меня. За то, что я уходил, за все мои обиды прости меня, Бэннер.
Он погладил ее щеку. Другой рукой обвил талию и притянул к себе, так что ее груди коснулись его тела. Потом опустил голову и прижался губами к ее губам.
От нахлынувших чувств по телу Бэннер прошла дрожь – отголосок бурных рыданий. Она обняла Джейка. Ее руки встретились у него за спиной, пальцы сплелись.
– Кто тебя учил целоваться? – через несколько мгновений спросил он.
– Ты.
– Я тебя не так учил. Открой рот.
– Не хочу, чтобы ты подумал, что я шлюха, как Уоткинс, или вертихвостка, как Дора Ли Дэнни.
– Ох, ради бога, – выдохнул Джейк. – Поцелуй же меня как следует.
Собственно говоря, он не оставил ей выбора. Его язык касался ее губ с такой нежной настойчивостью, что они раздвинулись. Еле уловимо подтолкнув рукой ее щеку, он наклонил ей голову вбок. Его язык проник глубже и заметался в поисках. Изогнулся, коснувшись нёба, внутренней стороны зубов, шелковистой подкладки губ. Он ласкал, напоминая о том, что было, с каждым волшебным толчком проникая все глубже.
Потом Джейк выпустил ее губы, но вовсе не для того, чтобы закончить любовную игру. Бэннер прильнула к нему, обессиленно, доверчиво. Он слизнул с ее ресниц замешкавшиеся слезинки, тронул языком кончик носа, осыпал поцелуями щеки со следами слез. Они потерлись носами. Было так покойно. И тревожно. И чудесно.
– Так почему ты плакала?
Бэннер улыбнулась в крепкую гладкую скулу Джейка.
– Я ведь тебе сказала. Сенная лихорадка.
Джейк запустил пальцы ей в волосы, взъерошил их и прикусил мочку уха. Она ойкнула, он улыбнулся.
– Зачем же ты собираешь цветы, когда у тебя сенная лихорадка?
– Я их не собирала.
– Тогда откуда они?
– Их принес Грейди.
Голова Джейка отдернулась. Секунды ползли одна за другой, а он все смотрел на нее. Потом медленно выпрямил колени и поднялся во весь рост. Снял шляпу, которая во время их объятий чудом удержалась на макушке, и выколотил ее о затянутое в кожаные штаны бедро, подняв тучу пыли.
– Надеюсь, я ослышался.
– Их принес Грейди, – повторила Бэннер. Ее разозлило, что его лицо осталось непроницаемым.
– Грейди Шелдон? – Беззаботный дружелюбный тон противоречил исходившему от Джейка напряжению.
Бэннер встала с кресла.
– Да. Грейди Шелдон.
Джейк взорвался. Он швырнул шляпу на вешалку у двери. К счастью, она с первой попытки зацепилась за один из крючков. Он резко повернулся и уперся кулаками в бедра.
– И ты его впустила?
По его позе и выражению лица стало ясно, что он считал ее невероятной дурой. Это не прибавило Бэннер добродушия.
– А почему бы и нет? – За неимением более подходящего занятия она подошла к раковине и начала яростно наливать в нее воду, хотя в этом не было никакой нужды.
– Почему бы и нет?! – От рева Джейка зазвенели оконные стекла.
– Да, почему бы и нет? Я когда-то была с ним обручена, помнишь?
– Помню, еще бы. – Джейк подошел к раковине. Стянул вторую перчатку и швырнул ее на стол рядом с первой. – И еще я помню, как он в день твоей свадьбы получил пулю в плечо за то, что сделал ребенка некой оборванке.
Бэннер развернулась.
– У тебя очень милая манера выражаться, – саркастически произнесла она.
– О чем ты только думала, когда впускала его сюда, раз была одна?
Только теперь, когда Джейк заговорил об этом, Бэннер поняла, какую глупость сваляла. Ли сказал ей, что Росс в церкви грозил убить Грейди. Грейди гордый человек, он не пропустил бы такое предупреждение мимо ушей. Что, если он приехал сюда, ища мести, а не прощения? Но вряд ли. Если ее и мучили угрызения совести из-за того, что она впустила Грейди, Бэннер ни за что не призналась бы в них Джейку. Она посмотрела на него с холодной отчужденностью:
– Он принес извинения за то, что произошло. Просил меня выйти за него замуж.
Джейк онемел. Он не верил своим ушам. Наконец он встряхнул головой и невесело рассмеялся:
– Надеюсь, ты не приняла это всерьез.
– Могла бы и принять.
Глаза Джейка угрожающе сузились. Он не доверял Шелдону ни на йоту и был уверен, что тот уничтожил Ванду и ее отца в пожаре – слишком уж много было совпадений. Не говоря о том, что так и не выяснили, с чего он начался. Джейк возненавидел сукиного сына с той минуты, как увидел его в церкви. Он сразу понял, что Шелдон для Бэннер слабоват. Он всегда терпеть не мог скользких самовлюбленных мерзавцев вроде Шелдона.
