2.
Вечером, в ресторане, мы с Сашей еще раз столкнулись, но не общались, лишь обменялись взглядами и приветственными кивками. Хотя, это Ленка была приветлива и кивала, а я села за стол, причем спиной к новому знакомому. Проигнорировала взгляд сестрицы: та всё поняла по-своему, и теперь снова начнёт меня морально препарировать, как только такая возможность представится. Кажется, она накрепко вбила себе в голову, что Саша мне понравился, и это для меня лучший вариант отвлечься от проблем, что дома остались. Я, улучив момент, всё же обернулась через плечо, чтобы взглянуть на этого "принца", и заодно на девушку-стюардессу небесной красоты рядом с ним полюбовалась. В вечернем свете она ещё эффектнее выглядела, этого невозможно было не признать.
- Ты теряешь время зря, - сказала мне Ленка несколько часов спустя, выйдя на балкон, где я дышала свежим воздухом. Мне, наверное, стоило взять с нее пример, потому что Ленка ненавидела тормозить и раздумывать, и всегда действовала решительно. Вот и сейчас ко мне вышла, оставив в своей спальне наверняка обалдевшего от настигшего его счастья, Фреда. На часах было два часа ночи, даже немец утомился и, по всей видимости, уснул, а сестрица решила проявить женскую солидарность и ко мне вышла. Единственный вопрос: как узнала, что я не сплю? Неужели я настолько предсказуема? Грустно...
- Мне только двадцать пять, - вяло отозвалась я и допила одним глотком мартини. Последний бокал уже явно был лишним, в голове гудело, но я всё равно потянулась за бутылкой.
- Из них десять лет ты потратила на Вовочку, и ещё год на страдания из-за его предательства. Но, вообще, я не об этом. Я об отпуске.
- А-а.
Ленка на перила облокотилась и глянула вниз с десятого этажа. А когда услышала моё протяжное восклицание, с подозрением покосилась.
- Напилась?
- Немножко, - призналась я.
- Правильно, - фыркнула сестрица, - потому что тебе кроме этого нечем заняться.
- Хватит толкать меня на скользкую дорогу разврата, - проворчала я. - Не то я на тебя папе пожалуюсь.
- Да дядя Паша сам скоро тебя замуж выдаст, ты дождёшься. За какого-нибудь своего сотрудника, подходящего по возрасту и интеллекту.
Я в бокал заглянула и в задумчивости проговорила:
- В Вовке он разочаровался.
- Ещё бы. Тот дочку его не оценил! Нормальная реакция для отца.
Я согласно покивала, правда, легче мне не стало, совсем.
- Может, тебе в Москву переехать? - неожиданно предложила сестрица, и, кажется, воодушевилась, даже нос вздёрнула, поглядывая на меня с превосходством и важностью. - А что? Поначалу у меня поживёшь, а потом найдёшь работу...
Я кротко глянула на неё.
- Лен...
Та даже руками всплеснула.
- Ну что?!
- Если я уеду, родители сойдут с ума. Дашка вон тоже в Москву сбежала, и не звонит неделями, у неё личная жизнь ключом бьёт, а если ещё и я...
Сестрица потёрла кончик носа, потом неожиданно усмехнулась.
- Я тебе говорила, что Дашку видела? На прошлой неделе, что ли...
- Нет, не говорила. - Я отчего-то насторожилась. Наверное, оттого, что с моей родной сестрой никогда не знаешь, чего ждать. Бабушка говорит, что она с раннего детства в бесконечных поисках приключений на свою голову. Хотя, не на голову, конечно, но если выражаться яснее и прямолинейнее, чего Дашка, если уж совсем честно, достойна, тогда мне становится стыдно - родная кровь всё-таки.
Ленка от перил отошла и шлёпнулась в соседнее со мной плетёное кресло, ногу на ногу закинула. Снова хмыкнула.
- В ресторане. Мы с Буровым ужинать ходили, после работы, - поспешно добавила она, будто оправдываясь, а я нетерпеливо кивнула. - Ну, и Дашку я видела, в компании интересной. Кажется, у неё новый роман, и ведёт она себя вполне уверенно. Может, замуж выйдет?
- Может, - пробормотала я. - Наверное, это хорошо.
- Она тебе не рассказывала?
Я отрицательно покачала головой. С Дашкой мы не слишком близки, и свои секреты она мне поверяет очень редко. Мы даже в детстве вечно дулись друг на друга, правда, я уже не помню из-за чего. С сестрой мы погодки, Дашка младше на полтора года, но по характеру и желанию пробиться к невиданным вершинам, она меня на сто очков уже обскакала. Она, в отличие от меня, и не думала в институт поступать, о чём родителям ещё в шестнадцать лет сообщила. Не хотелось ей учиться. Ей хотелось в столицу, хотелось красивой жизни, а потом непременно замуж за олигарха. Папа с мамой её ругали и наставляли на путь истинный, а я посмеивалась, не веря, что её мечтам суждено сбыться, из-за чего мы с ней окончательно рассорились. По окончании школы Дашка поступила на курсы секретарей, получила, по моему мнению, совершенно бесполезные корочки, и устроилась с ними на работу в какую-то канцелярию на мизерную зарплату. Проработала там два года, а потом в один день собрала вещи и уехала со своим парнем в Москву. Родители тогда за голову схватились, но она слушать ничего не хотела, и лишь пообещала звонить. И вот уже три года в Москве живет, домой приезжает изредка, причем каждый раз с новым спутником, которого называет женихом. Сколько у неё этих самых женихов было, уже и не припомнить. И вот теперь ещё один нарисовался. Но в упорстве моей сестре не откажешь, это факт. По-прежнему старается, ногтями цепляется за свою мечту - жить припеваючи в столице. Ну, что ж, флаг ей в руки.
- Ты же знаешь, если похвалиться нечем, она мне ничего не расскажет.
- Если мужик водит тебя в такой ресторан - уже есть чем хвалиться, поверь.
Я рассмеялась.
- Да? Тогда ты мне хвались про своего Бурова, я разрешаю.
Ленка вдруг засмущалась и отмахнулась от меня.
- Ну тебя.
Перед тем, как разойтись спать, мы с ней ещё выпили, у меня в голове все закружилось, и я поняла, что всерьёз опьянела. Все печали отошли на задний план, мне хотелось смеяться и веселиться, устроить душе праздник, как говорится. Ленка с трудом уговорила меня пойти спать, пообещав, что на завтрашний вечер даст своему Фреду официальный выходной, и мы с ней уйдём в загул.
На пороге своей комнаты я приостановилась, схватилась за косяк, чтобы в сторону меня не вело, а сестрице призналась:
- Я никогда не уходила в настоящий загул.
- Вот мы этот пробел и восполним. Иди уже, Тань. И спи - не шастай больше никуда, - строго приказала она мне.
Я икнула.
- Обещаю.
Наутро мне было не по себе. Не скажу, что голова болела или тошнило, но состояние было не ахти. Я провалялась в постели до одиннадцати, потом приняла холодный душ, и пару минут стояла в ванной, прижавшись лбом к прохладной кафельной плитке. Мысленно обозвала себя пьяницей, и от стены, наконец, отлепилась.
