— Ты с ума сошла?
Я покачала головой. К тому моменту мы с Денисом прожили вместе три года и терпение моё закончилось.
— Думай, что хочешь.
Я взглянула на кольцо с бриллиантом на своём пальце (не какой-то новодел, а семейная реликвия), потом улыбнулась Альке, которая принесла мне показать свою новую куклу.
— И останешься на улице!
— Не останусь, — успокоила я её.
— Ну конечно! Ты же у нас умная и расчётливая! А все вокруг дураки.
— Мама, я знаю, что я делаю.
— Нет, ты не знаешь. Это всё Фая, она тебя с толку сбивает. Она четырёх мужей пережила, ты так же хочешь?
— Она думает, что всю жизнь будет сверкать, — ухмыльнувшись, проговорил отчим, входя в комнату. И на меня посмотрел. — Да, Никуля?
Я ему улыбнулась. Как могла пленительно. Мама стояла ко мне спиной, повернувшись к мужу, и я, воспользовавшись этим, закинула ногу на ногу, зная, что отчим внимательно за мной наблюдает. Его глаза сверкнули, а я усмехнулась. Я его насквозь видела и всегда этим гордилась. Пофигист он — это да, но бабник отъявленный. А мама либо на самом деле этого не замечает, либо закрывает глаза на этот небольшой, по её мнению, недостаток мужа. И на меня он посматривал, с тех самых пор, как в моей жизни появился Славик, и сексуальность из меня через край попёрла. Он смотрел, я это замечала, но знала, что руки он никогда ко мне не протянет. Просто мне нравилось иногда его дразнить, когда мама этого не видела.
— И что, разведёшься и вернёшься в отчий дом? — Он закурил, потом оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что моей матери поблизости не видно.
— Вот ещё. Они мне квартиру купят.
Артамонов захохотал.
— Конечно. И как я не догадался?
— Думаешь, не раскручу?
Он на меня посмотрел. Сначала в лицо, потом взгляд опустился ниже и отчим хмыкнул.
— Ну, если постараешься.
— Я постараюсь, — пообещала я. — От тебя-то всё равно толка никакого. Хотя мог бы и помочь… приёмной дочери.
— Чем это?
— Деньгами, чем.
— О-о, это не ко мне. Сама разбирайся.
— Почему-то я так и подумала.
— А ты замуж выйди, — посоветовал он.
— Дай развестись для начала, — проворчала я.
— Непутёвая ты девка, Ника.
— Почему? Потому что хочу в жизни получше устроиться? Это плохо?
— Да нет. Потому что устроиться хочешь, а на всё остальное тебе наплевать.
— Не наплевать.
После того разговора я сильно расстроилась и даже обиделась на отчима всерьёз, долго с ним после этого не разговаривала. Хотя, кроме меня моей обиды никто и не заметил, не так часто я с родственниками виделась, с Фаей и то чаще. Просто слова отчима меня на самом деле задели. Меня ведь и правда, почему-то считали непутёвой. Красивой, но бессердечной, и в некотором смысле порочной. И никого не интересовало, что за всей моей уверенностью было не так уж много опыта, знания мои о жизни складывались в основном из теорий и уроков Фаи. Свекровь всем рассказывала, что я сыночку её изменяю, что до него я прыгала из постели в постель, как последняя проститутка, и Денечку её попросту соблазнила и окрутила. Спорить с ней было бесполезно, и я гордо отмалчивалась в ответ на её обвинения и упрёки, и, наверное, этим все слухи о себе подтверждала.
— Не понимаю, зачем ты всё это затеяла, — жаловался Денис.
— Ты имеешь в виду развод?
— Да, да, я имею в виду развод! Разве нам плохо вместе?
Я откинулась на подушки и на потолок уставилась. Потом развела руками.
— Нет, не плохо. Нам просто никак.
Он замер.
— Что это значит?
— День, ты съехал на своей науке. Ты даже забываешь приходить домой ночевать. А я тут, как дура, с родителями твоими сижу. Твоя мама мне весь мозг выела, честное слово.
Он поморщился.
— Не говори так, ты же знаешь, мне это не нравится.
Я кивнула.
— Хорошо, не буду. Но сути это не меняет.
Денис присел на кровать и по ноге меня погладил.
— Я с ней поговорю, хочешь?
— Да бестолку уже говорить. Она теперь всем рассказывает, что я тебе изменяю. Ты, бедный, работаешь день и ночь, а я, бесстыжая, любовников меняю, как перчатки.
— А… у тебя никого нет?
— Что? — Я посмотрела удивлённо, а потом ногой дёрнула, руку его сбрасывая. Денис тут же перепугался, наклонился и лицом в мои колени уткнулся.
— Прости, прости.
Я ругаться и возмущаться дальше не стала и только устало проговорила:
— Денис, давай разведёмся. Я тебе не нужна. Мама потом тебе найдёт хорошую девочку, которая детей тебе нарожает, будет ждать тебя и тобой восхищаться, а я не могу. Я умру от тоски и тебя с ума сведу. Давай разведёмся.
— Ника…
— Только мне жить негде. К матери я не вернусь.
Денис сидел на краю постели с потерянным видом.
— И что делать?
— Ну, я не знаю, Денис! Придумай что-нибудь. У матери я жить не могу. — Я подумала и заявила: — Ко мне отчим пристаёт.
Денис растерянно моргнул.
— Как?
— Да очень просто. Не хочу я у них жить, зачем матери жизнь портить?
— Да, да, конечно. Я что-нибудь придумаю… Я могу переписать на тебя тётину квартиру. Она, конечно, на окраине города, да и дом не новый…
Я довольно улыбнулась, именно этого я от своего благоверного и ждала.
— Меня вполне устроит эта квартира. Ты не переживай.
— Ужасно, — заявила Фая, когда появилась в моём новом жилище. Оглядела небольшую комнату, прошла на крохотную кухню, и повторила: — Это ужасно. Ты на самом деле собираешься здесь жить?
Я гордо кивнула.
— Да. — И комнату оглядела с довольной улыбкой.
В тот момент, после скандального развода (скандального со стороны свекрови и свёкра, а не мужа) я себя в этой клетушке с картонными стенами чувствовала вполне счастливой. Я собиралась начать новую жизнь, в которой никто больше не смел мне указывать и в чём-либо уличать. Даже в изменах и неприличном поведении. Я, конечно, не собиралась кидаться в разгульную жизнь, ни о каких романах и новых мужчинах не помышляла, но сама мысль, что следить за мной больше никто не будет, меня окрыляла. Я сама себе хозяйка, наконец-то. У меня есть своё жильё, красный диплом и немного денег. Жизнь прекрасна.
— Денис обещал дать денег на ремонт.
— Что тут ремонтировать? Ника, здесь нельзя жить. Знаешь, я о твоих родственниках была лучшего мнения. Могли бы купить тебе жильё поприличнее.
Я усмехнулась.
— Да ты что? Дай Элле волю, она бы меня на улицу босую и голую выставила. А квартира эта Денису от тётки досталась, и он решил её мне подарить, на бедность, так сказать.
— А совместно нажитое имущество? — нахмурилась Фая.
— Мне даже интересно, что это мы такое с ним нажили.
