От него пахло хвоей и свежестью. К его широкой груди, туго обтянутой серым джемпером, хотелось прислониться и не чувствовать себя коротконогой очкастой дурнушкой. Меньше всего Максим походил на будущего студента. В полутемном коридоре их малогабаритной квартирки стояла ожившая мечта женщин от десяти до ста. В нем не было изъянов, и этот факт огорчал Галину больше всего. Ее совершенно расплющило под прессом комплексов, которые в присутствии Максима раздулись до невероятных размеров.
Светлана Николаевна продолжала удивлять, хотя подсознательно Галя понимала, что мама действует в каких-то своих интересах:
– Проходите, проходите! Сегодня Галочка хозяйничала. Она у меня так готовит, такая кулинарка!
Готовила действительно Галя, но обычно мама, периодически встревавшая в процесс с ценными, на ее взгляд, советами, в результате объявляла гостям, что все сделала сама, несмотря на то что дочь вредила и мешала ей в столь трудном и важном деле.
– Что вы говорите? – В голосе Максима не прозвучало даже намека на насмешку. – Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Поэтому я у ваших ног!
Даже эта банальность воспринималась в его исполнении как витиеватый и изысканный комплимент. Галочка потела и волновалась, тихо ненавидя себя за слабоволие и дурацкие дамские фантазии.
– А Макс поступил на подготовительные курсы, – гордо возвестила Тата, победоносно окинув взглядом претендентку на руку и сердце племянника.
– Надо же! – пискнула Галочка и неловко затопталась на месте.
Максим неумолимо надвигался на нее, вежливо улыбаясь и внимательно глядя своими прозрачно-серыми глазами. Ее сердце упругой лягушкой скакало где-то в горле, мешая дышать и выбивая отчаянные слезинки. Наверное, голой на людном проспекте она чувствовала бы себя более уверенно, чем сейчас в рюшах и мини-юбке, в тесном пространстве малогабаритного коридора. Галочкина макушка была где-то в районе Максимовой подмышки. Они по всем статьям были «не пара», но Галине совершенно не хотелось об этом думать.
– Ну-с, кормить-то будете, а то наобещали с три короба и в прихожей держите, – визгливо залилась Тата. – Мы сейчас слюнями захлебнемся!
– Да я не голоден, – улыбнулся Максим.
– Как же, – пролепетала Галочка. – Проходите, попробуйте…
Как она себя ненавидела в эти мгновения! Безумно хотелось быть гордой и неприступной, независимой от инстинктов и рефлексов. Но кто имеет то, что желает? Фортуна все выдает частями и совсем не тогда, когда нужно.
Максим притягивал Галю, как магнит кнопку. И его вежливость вдруг хотелось воспринимать как закономерный мужской интерес. Не такая уж она жаба, чтобы мужики шарахались в разные стороны! Да, не красавица, но и не урод! Обычная женщина, полноватая, курносая, скованная… Но разве это дефекты? Это только мама считает, что дочь не удалась. А в чем, собственно, ее минусы? Права Наташка: все проблемы не в лишнем жире на талии, а в голове. Сама себя не полюбишь – никто тебя не полюбит! Ни мама, ни этот сногсшибательный красавец.
И что, что нос курносый? Так ведь не рубильником же! А полнота… Так на любителя!
И Галя вдруг гордо вздернула подбородок, отважно перешагнув свои комплексы и резко полюбив свою внешность и все остальное. Во всяком случае, больше пресмыкаться перед мамой и перед гостями она не собиралась, решив держаться, сколько хватит сил. Интуиция ей подсказывала, что надолго запала не хватит, поэтому Галочка заторопилась закрепить мысль и приучить к ней организм, отчаянно трясшийся и взволнованно красневший ушами и щеками.
– Ах, какие запахи, какая сервировка! Как в лучших домах Европы! – вихлялась Тата, жеманно подхихикивая и хлопая ресницами.
– И часто тебя звали в лучшие дома Европы? – не удержалась от колкости Светлана Николаевна, впрочем, тут же исправившись: – Не знаю, как там у них, в Европах, а у нас ты всегда дорогой гость!
Галя, верная своему решению, не дожидаясь окончания торжественной части, села за стол и молча начала накладывать себе в тарелку салат.
– Позвольте за вами поухаживать? – Максим приземлился рядом и внимательно заглянул в лицо моментально побагровевшей от смущения Галочке.
– Не требуется, – грубовато буркнула она, тщетно пытаясь выпутаться из сетей его обольстительного голоса и вихря романтических бредней, уплотнявших воздух вокруг и путавших мысли.
Максим послушно отодвинулся, а Галю почти качнуло вслед за ним. Мама с Татой сидели напротив и наблюдали за молодыми, как энтомологи за спаривающимися бабочками.
За столом повисла нехорошая тишина. Галя почувствовала, как что-то зажгло переносицу, в носу стало мокро, а глаза заслезились. Это было невыносимо: не хватало еще закапать слезами и соплями салат на тарелке. Тогда жених точно будет ее навеки…
– Максим, какие у вас планы на жизнь? – взяла быка за рога Светлана Николаевна.
Кавалер ел аккуратно, но быстро, поэтому продуктов могло хватить лишь на очень ограниченный период времени, после которого либо начинались танцы, либо сытые гости отбывали восвояси. Учитывая состав компании, танцы исключались. Надо было торопиться.
– Светулечек, я же тебе сказала: Максик поступил на подготовительные курсы, – просюсюкала Тата. – Он будет весь год заниматься, а летом вступительные экзамены.
Представив занятия на подготовительных курсах, куда наверняка будут ходить юные, похожие на легких большеглазых стрекоз абитуриентки, Галочка едва не застонала: она чувствовала себя так, словно кто-то копался в ее сумочке, а она не имела возможности постоять за свою собственность, оставаясь сторонним наблюдателем. Разозлившись на себя, на Максима и на двух престарелых дур, устроивших ей это позорище, Галя вдруг подумала, что если парень согласился на унизительную процедуру знакомства с явно не подходящей ему ни по каким статьям женщиной, то это его проблемы, а не ее. И почему бы, собственно, не воспользоваться ситуацией? Единственным мужчиной, проявившим к ней за последний год интерес, был какой-то сомнительный подвыпивший тип, увязавшийся за Галочкой от троллейбусной остановки. Она убежала, а потом еще долго переживала, не от своей ли судьбы она так резво улепетывала, не ее ли последний шанс, тяжело пыхтя, несся сзади и сипло выкрикивал: «Дамочка, постойте, я что спросить хотел».
Любовника нет, друга и перспектив тоже. Может, права Наташка: почему бы не попробовать? Тем более что Галочкино сердце при взгляде на Максима трепыхалось, как выброшенная на берег рыбешка. Она покосилась на грудь, констатировав «а очень даже ничего», и, миновав полноватые бедра, мощно распластавшиеся по стулу, уперлась в коленки. Когда Галя сидела, слегка поджав ноги, колени были круглыми и гладкими, во всяком случае сверху они выглядели вполне аппетитно. И сама она была некрупной и аппетитной, как пирожок. Не такой уж лежалый товар предлагали этому будущему философу. Единственное, что слегка смущало, – отсутствие логики в происходящем. Почему шикарному мужику надо срочно подыскивать невесту, да к тому же намного старше его, совершенно непонятно. Город – не деревня, где на безрыбье и рак рыба. Невест в городе пруд пруди, дефицита на протяжении последних столетий не наблюдалось, выбор есть. Хотя бы на тех же курсах, куда ходил Максим. Так почему же Галя? Или в нем есть такой колоссальный дефект, что Тата повела его по второсортным, а на ее взгляд, даже скорее третьесортным невестам? Внутренние метания, видимо, отразились на Галином лице, поскольку внимательный Максим, почувствовав неладное, опять приблизился к ней и заботливо поинтересовался:
