– Надеюсь, что твои близкие по крайней мере испытывают к тебе благодарность, - поджав губы, заявила Хэриетт. - По сути, ты принесла себя в жертву семье.
– О, Хетти! По-твоему, выйти замуж значит принести себя в жертву? Мистеру Сентледжу нужна жена. Мне нужен состоятельный муж. Что может быть проще и удобнее подобного соглашения?
– Бедная, бедная девочка!
Медлин поморщилась, приложила пальцы к вискам. Хэриетт умудрялась действовать ей на нервы даже выражениями сочувствия. Для Медлин было большим облегчением, когда та наконец умолкла. Она понимала, что кузина желает ей добра, но слова Хэриетт снова всколыхнули страхи и сомнения, таившиеся в глубинах души. Уже не раз ее одолевало желание повернуть лошадей назад, к лондонской жизни с ее суетой, балами и салонами, в мир, который всегда был для Медлин чужим, но теперь, издалека, казался таким заманчиво-привычным и безопасным.
Лишь одно останавливало ее. Медлин снова коснулась рукой медальона, потом осторожно сняла его, спрятала в ладони, как украденное сокровище.
Она тайком взглянула на красивое лицо, чьи резкие мужественные черты смягчала гладкая манера письма. Это было лицо поэта, мечтателя, влюбленного. Черные, как ночь, волосы, собранные сзади в косичку, чувственный рот, твердый, решительный подбородок. Но более всего Медлин пленяли глаза Анатоля Сентледжа. Они казались живыми и горели загадочным внутренним светом, изобличая сильную и страстную натуру, но в то же время были полны затаенной печали.
Убедившись, что Хэриетт на нее не смотрит, Медлин быстро поднесла миниатюру к губам и тут же улыбнулась своему ребячеству.
Условия брачного контракта, собственность, соображения удобства - обо всем этом Медлин говорила Хетти, родным, даже самой себе. Но истина заключалась в том, что ее решение выйти замуж за Анатоля Сентледжа не основывалось на здравом смысле. Она поступила еще более опрометчиво, чем любая глупенькая девчонка, отдающая свое сердце первому встречному.
Медлин с первого взгляда отдала свое сердце портрету, так что странному маленькому человечку с белоснежными волосами и ангельски невинными глазами оказалось довольно легко ее уговорить.
Мистер Фитцледж не принадлежал к тому разряду людей, которые могли бы обратить на себя внимание в Лондоне или получить приглашение в лучшие лондонские гостиные. Он был обычным скромным деревенским священником, а Медлин всегда недолюбливала деревенских жителей, считая их грубыми, невежественными и дурно воспитанными.
Однако мистер Фитцледж оказался очень приятным и на удивление образованным человеком, правда, не этим объяснялось то внезапное расположение, которое почувствовала к нему Медлин. Их первая встреча произошла совершенно случайно в одной из книжных лавок на Оксфорд-стрит, куда часто заглядывала Медлин. Пожилой человек уронил треуголку, и девушке ничего не оставалось, как ее поднять.
Она сама не смогла бы объяснить, каким образом это мимолетное знакомство переросло в более тесную привязанность, но очень скоро заметила, что с нетерпением ждет ежедневных визитов маленького деревенского священника, как ждут посещений близкого друга. Мистер Фитцледж действительно был на редкость хорошо образован, но она виделась с ним не для того, чтобы говорить о литературе или философии.
Медлин необыкновенно заинтересовало странное дело, приведшее мистера Фитцледжа в Лондон, и ей хотелось как можно больше узнать о загадочном мистере Сентледже, который поручил деревенскому священнику такое важное дело, как поиски невесты.
– И вы говорите, что мистер Сентледж живет в этом огромном мрачном замке совершенно один? - с замиранием сердца спрашивала она.
– С горсткой слуг. Замок Ледж стоит в очень уединенном месте. Мистер Сентледж ни разу в жизни не удалялся от своего жилища дальше чем на несколько миль.
– Не может быть! Неужели он даже не учился в университете и не совершал кругосветного путешествия?
– Нет. Мистер Сентледж больше всего на свете ценит одиночество и независимость.
Этот ответ затронул некую чувствительную струну в душе Медлин и еще больше возбудил ее любопытство.
– И он настолько застенчив, что даже не может выбраться из своего угла и сам поискать себе жену?
– У мистера Сентледжа есть основания считать, что я неплохо справлюсь с этим делом.
– А он умный человек? Образованный?
– Он обладает многими способностями, которые можно назвать уникальными.- Тут священник зашелся во внезапном приступе кашля, а Медлин с нетерпением ждала, пока он снова заговорит. - Мистер Сентледж - прекрасный хозяин. Его люди ни на что не могут пожаловаться. Замок Ледж процветает, и в нем жива история.
– История?
– Ну… там обширная библиотека, собранная многими поколениями…
– А ваш мистер Сентледж… он увлекается чтением?
– О, да. Он… он пользуется книгами.
Медлин вздохнула.
Она уже почти воочию видела этого удивительного человека, предпочитающего уединение и жизнь ума светским удовольствиям, на которые так падки обычные мужчины. Наверное, бессонные ночи, проведенные за книгами, сделали его бледным и изможденным. К тому времени, как Фитцледж вложил в ее руку миниатюру с портретом, она уже была полностью заворожена образом, возникшим в ее уме.
– Мой молодой господин страдает от одиночества в своем замке у моря, - обронил Фитцледж.
– От одиночества можно страдать даже в сердце шумного города, - ответила Медлин с печальной улыбкой.
– Но именно вы могли бы избавить его от одиночества. Я уверен, что провидение предназначило вас в жены мистеру Сентледжу.
– Меня? - Медлин рассмеялась и покачала головой. - Но у меня нет ни состояния, ни других качеств, которые большинство мужчин ищет в жене.
– Мистер Сентледж не относится к большинству мужчин. Я не могу объяснить, но я твердо уверен… - Старик слегка сжал руку Медлин. - Я знаю - вы именно та, что нужна мистеру Сентледжу. Вы единственная женщина, которую он сможет полюбить.
Это было похоже на бред. Но, взглянув еще раз в честные глаза старика, Медлин почувствовала: каким бы безумием ни казалось все, что он говорил, это было правдой.
Мать и близкие подруги уже давно сумели убедить девушку в том, что у нее нет никаких достоинств, которые могли бы заставить мужчину закрыть глаза на отсутствие приданого, а ее не по-женски трезвый ум только отпугивал и без того немногочисленных поклонников. Бедный мистер Брикстед до сих пор прятался за ближайшую колонну, стоило только Медлин появиться в бальном зале.
В двадцать два года Медлин решила, что ей суждено остаться старой девой вроде кузины Хэриетт. Она уже смирилась с тем, что должна положить жизнь на благо остального семейства и что ее будут приглашать на ужин лишь для того, чтобы заполнить пустующее место за столом.
