— Не люблю. — Он покачал головой.
— Не любите читать? — изумилась Анна. — Но вы только что сказали…
— Я не сказал, что не люблю читать. Напротив, люблю, и очень. Но не в поезде.
— Понятно, мудрые мысли лучше поглощаются в другом месте. — Она насмешливо посмотрела на попутчика.
— Всему свое время и свое место. Так задумано изначально, — заметил он. — Под стук колес хорошо говорить.
— Неужели то, что вы сказали о похвале, на самом деле так важно? — бросила она фразу, желая продолжить то, что прервала своим появлением проводница.
— Да, — ответил он.
— Тогда мне вообще не стоило выходить замуж, — заявила Анна.
— Почему? — Он бросил взгляд на тонкое обручальное кольцо.
— Мне некогда хвалить мужа. Я очень занята. Делами. Я всегда хотела заниматься только своими делами.
— Вам жаль тратить время на мужа с его… игрушками, — усмехнулся мужчина.
— Игрушками? — повторила за ним Анна.
— Конечно. Мужчины смешны в глазах женщин. Я знаю. Я сам через это прошел. Но потом, когда стал понимать мужчин и женщин, я сказал себе: мужчинам надо заставить себя понимать женщин, а женщинам — мужчин. Научиться.
— Научиться? Чему, например?
— Не отталкивать мужчину — это главное. Человек, который рядом с вами, ждет от вас поощрения. Именно от вас. Иначе его бы не было рядом.
Анна молчала.
— Вы знаете, мужчины всю свою жизнь не расстаются с детскими мечтами. Это их свойство, особенность, которую нужно принять. Когда я был в Штатах, меня удивил пастор, который даже в проповеди говорил о корпорациях, цель которых — помочь мужчинам реализовать свои детские мечты. Ваш муж хочет чего-то такого, что вам кажется смешным?
Анна молчала.
— Смешным? Сейчас уже нет. — Она скривилась, и он безошибочно понял, что главное из трех слов в последней фразе — «сейчас». Хотя она все произнесла с ровной интонацией.
— А прежде?
— Ох, прежде… Он хотел собаку, электрошокер, — она нахмурилась, — старинные фотоаппараты. — Но сейчас…
— Он хочет их так же, только вам не говорит, — сказал мужчина.
— Я думаю, он удовлетворяет свои потребности другим способом.
— Вы подозреваете его в чем-то?
— Я просто знаю.
Мужчина вздохнул и молча ждал продолжения.
— Он ездит к своей сестре, у которой два мальчика, два сына. У них есть собака и пневматическое ружье.
Он рассмеялся:
— Точно знаете?
— Я сама подарила им на день рождения. Одному — щенка таксы, а другому — ружье и пульки.
— Когда у мужчины появляются свободные деньги…
— Разве он не должен нести их в семью? — перебила она, строго посмотрев на попутчика.
— Должен. Но так хочется иметь подкожные. — Он засмеялся. — Чтобы купить, например, коробку мозаики и собирать ее вечерами.
— Только не говорите мне, что ваша жена… до того, как… — Анна осеклась.
— Моя жена оставила меня, когда я вдребезги разбил свою жизнь, как она считала.
— Так она умерла… не при вас?
— Нет, — сказал он. — Она не поняла, что я разбил свою жизнь на кусочки для того, чтобы собрать по-новому.
— И… вы собрали?
— Да, — ответил он. — Осталось еще кое-что… дособрать.
— Стать пастором? — быстро спросила она.
— Может быть, даже и так.
— Вы примете крещение и…
— Я смогу это сделать еще при одном условии, — тихо сказал он.
— При каком условии? — так же тихо повторила Анна.
— Когда рядом со мной будет человек, который поздравит меня с прекрасной проповедью.
— Неужели сейчас нет рядом с вами таких людей? — Анна изумилась. — Вокруг вас полно народу, не сомневаюсь. А если вы скажете что-то такое, что тронет всех, они с восторгом это сделают.
— Нет. — Он покачал головой. — Настоящий восторг — это восторг человека, который тебя любит и которого любишь ты. — Он улыбнулся, а она заметила, как напряглось ее тело от желания услышать, что же дальше. — Да, мужчина ценит уважение и одобрение других. Но у каждого должен быть человек, один, единственный, произвести впечатление на которого важнее, чем на всю вселенную. Это его жена. Однажды я поймал себя на том, что моя подруга — ее зовут Лидия — заставила меня самого удивить себя же.
— Ваша подруга…
— Да. Она живет в Питере. Знаете, я терпеть не могу возиться в огороде, а она привезла меня к себе на дачу и попросила вскопать грядку. Я согласился, но без всякого удовольствия. Из вежливости. А потом обнаружил, что работаю со страстью. Мне нравится, впервые в жизни! Понимаете?
— Н-н-да… — неопределенно проговорила Анна.
— Я проанализировал и что понял? — Он засмеялся. — Я копал, а она восхищалась, какие у меня крепкие мышцы. — Он напряг руку, сжал кулак. — Я был в одних шортах и кроссовках. Все верно, мужчины живут восхищением…
— Значит, вы за то, чтобы мужчинам льстить? Вы это серьезно? — перебила его Анна.
— Да. Я хотел еще вот что сказать, — заговорил он так энергично, что Анна не решилась спорить. — Я давно думал, почему многие женщины вступают в отношения, в которых нет для них ничего — ни радости, ни смысла?
— Понятно, вы изучили и женщин, — насмешливо заметила Анна, не удержавшись.
— Я обнаружил печальную истину — женщины не умеют себя любить. Я думал над этим и понял, что причина возникла не сегодня. Терпение, смирение, жертвенность всегда считались добродетелями, а страдание — обязательной краской жизни.
— Я лично не хочу ни страдать, ни мучиться, — бросила Анна. — Но так выходит, — она пожала плечами, — само собой.
— Само собой ничего не выходит, — сказал он. — Попробуйте понять, и вы поймете истинную причину всего. Даже истинную причину вашего недовольства мужем. А если вы поймете, то сможете простить его…
— Вы считаете, что всему есть прощение? — Не ожидая от себя запальчивости, прозвучавшей в вопросе, Анна смутилась.
Он не успел ответить, в дверь купе постучали. Это проводница пришла за чашками. Она забрала их, поезд замедлил ход и остановился. В окно бил мощный свет станционного фонаря. Нечеткий голос диктора, который объявил о прибытии поезда Москва — Суходольск на станцию, будил зимнюю ночь.
— Прогуляюсь, — сказал попутчик и вышел из купе.
Анна сидела одна, чувствуя, как бьется сердце от странной тревоги. Она догадалась о том, о чем думала давно, но не могла сформулировать.
Неужели причина того, что происходит между ней и Витечкой, — это отголоски любви к другому, которую она проиграла? И до сих пор не могла взять в толк почему. Витечка был ее всегдашним запасным. С шестого класса. Он, его любовь были стеной, которая позволяла ей чувствовать себя защищенной, но…
